— Вне всяких сомнений, — задумчиво кивнул Флитвик и внимательно посмотрел на него. — Скажите, мистер Поттер, а как давно у вас начались эти успехи?
Гарри осекся.
— Точно не знаю, — неуверенно протянул он. — Кажется, после того, как я вышел из больничного крыла.
Флитвик приподнял брови. Так он и думал. Спонтанный рост магических способностей, резкое улучшение зрения, все это как-то связано с той историей с троллем. Вот только как? Надо бы побеседовать об этом с Дамблдором.
— Простите, профессор, — в класс чар заглянула староста Слизерина, — Гарри Поттера вызывают к директору.
— Разумеется, мы уже закончили, — Флитвик махнул рукой. — Вы свободны, мистер Поттер, и не забудьте про эссе к следующему занятию.
— Конечно, до свидания, профессор, — кивнул Гарри, закидывая сумку на плечо, и напряженно взглянул на Алекс, ожидавшую его у двери. — Зачем я понадобился Дамблдору? — быстро спросил он, едва они вышли в коридор.
Мальсибер фыркнула и качнула головой.
— Мне не докладывают, ты же знаешь. Но, — она оглянулась вокруг и добавила уже тише, — я думаю, это связано с вашими геройствами в подземельях.
Гарри невольно поежился. Интуиция подсказывала ему, что ничего хорошего от встречи с директором ждать не приходится, а потому уже у самой горгульи незаметно сделал глоток из флакона с нейтрализатором, который по совету Снейпа всегда носил с собой. Прозрачная жидкость обожгла горло, вызвав секундное головокружение, но несмотря на это, мальчик почувствовал себя куда увереннее.
Массивная дверь открылась с негромким скрипом, впуская его в круглый кабинет, а уже спустя миг Гарри ощутил, как почва уходит у него из-под ног, когда увидел встревоженные лица родителей.
— Гарри! — едва заметив его, воскликнула Лили и, бросившись к нему, заключила в объятия.
========== Глава 18. Игра по фальшивым нотам ==========
Зеленоватые всполохи магического пламени рассеялись и погасли, а Альбус Дамблдор еще долго задумчиво смотрел на камин, через который старшие Поттеры отправились домой. Его не покидало ощущение, что ситуация, которую он так успешно, казалось бы, контролировал долгие одиннадцать лет, медленно, но неотвратимо вырывается из-под его контроля, и это начинало беспокоить. Дамблдор никак не мог понять, в какой именно момент что-то пошло не так, но тот факт, что где-то он все же просчитался, становился очевиднее с каждым днем.
Сначала это досадное недоразумение с распределением, затем неожиданное рвение мальчика к учебе, Северус, явно затеявший какую-то свою игру у него за спиной, так некстати проснувшаяся совесть Джона, а теперь еще и эта глупая девчонка, решившаяся перечить ему…
Альбус поморщился, вспомнив, с каким воинственным видом Лили Поттер вошла в его кабинет и начала нести чушь о морали и этике.
Неразумные люди, ну почему они постоянно пытаются встать у него на пути? Лепечут что-то о добре и зле, о совести и чести, и ни один из них даже не подозревает, как важен Гарри Поттер для будущего всего магического сообщества. Впрочем, они и не способны осознать этого, зато способны сильно осложнить ему, Альбусу, задачу.
Фоукс негромко курлыкнул на своей жердочке, а затем взмахнул крыльями и опустился на плечо Дамблдора. Тот задумчиво посмотрел на птицу и коснулся кончиками пальцев огненных перьев.
Нет, все-таки прав был Джон, когда говорил, что Поттеры слишком молоды и неопытны, нужно было отдать мальчика в другую семью…
Хотя, видит Мерлин, Альбус не понимал, почему этот ребенок вырос таким замкнутым и недоверчивым, словно дикий волчонок. Ведь ему создали все условия! Хорошие родители, правильное развитие, прекрасный уход, чего ему не хватало? Вот Анна, к примеру, выросла чудесной послушной девочкой… Неужели все дело в дурной наследственности?
Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Поздно размышлять об ошибках прошлого, необходимо понять, как исправить положение сейчас, в реальном времени. Благо, старшим Поттерам удалось вправить мозги, убедив их в необходимости утроить заботу о ребенке, и, надо заметить, они справились вполне успешно, отыграв встречу как по нотам. Вот только реакция мальчика привела Альбуса в замешательство.
Мало того, что Гарри совершенно не обрадовался родителям, в первый момент Дамблдору показалось, что мальчик откровенно испугался, так, что едва не шарахнулся от матери, обнявшей его. Но если эту мимолетную панику можно было списать на страх, что его будут ругать за инцидент с троллем, то дальнейшее поведение Гарри было и вовсе необъяснимым. У Альбуса, внимательно наблюдавшего за трогательным семейным воссоединением, возникло странное впечатление, что перед ним не живой ребенок, а бездушная кукла. Мальчик был вежлив, улыбался, каялся в своем необдуманном поступке, но глаза… глаза его оставались пустыми и холодными, а от того любые внешние проявления эмоций казались неестественными.
Альбус Дамблдор работал в школе уже больше полувека. Он всегда был очень наблюдателен и отмечал для себя малейшие детали, помогавшие ему научиться очень хорошо разбираться в людях. За годы преподавания он знакомился и общался с сотнями учеников. И он знал — одиннадцатилетние дети себя так не ведут.
Гарри Поттер категорически не вписывался в его понимание мира, раз за разом преподнося сюрпризы, а сюрпризов Дамблдор не любил. Очень не любил.
— Мы подождем еще немного, Фоукс, — тихо произнес он, рассеянно поглаживая птицу на своем плече. — Дадим Поттерам шанс исправить свои ошибки. У них есть для этого все рождественские каникулы.
***
— Он сидит так уже час, — Блейз Забини с некоторой тревогой кивнул на Гарри, сидевшего на своей кровати, подтянув колени к груди, и смотревшего в одну точку остановившимся взглядом.
Теодор, к которому обращался Забини, хмыкнул и, подойдя к Поттеру, помахал рукой перед его лицом.
— Эй, грозный победитель троллей, о чем мечтаем?
Гарри медленно повернул голову, словно только сейчас заметив однокурсников, посмотрел куда-то сквозь Нотта и, не сказав ни слова, снова отвернулся.
— Да-а… тяжелый случай, — констатировал Тео, наморщив нос. — Это он после вызова к директору так завис?
Блейз молча кивнул.
— Предки, что ли, наехали? — понимающе спросил Нотт, снова взглянув на Гарри. — Да ладно, расслабься, мой отец вообще написал, что если бы я не был его единственным сыном, он бы от меня отрекся. Мол, наследник-идиот — позор для нашего рода…
Внезапно Гарри моргнул и посмотрел на друзей уже более осмысленным взглядом.
— А ваших родителей не вызывали к Дамблдору? — чуть хриплым от долгого молчания голосом спросил он.
Ребята переглянулись.
— Да нет, — Забини нахмурился.
— А вообще странно, да? — заметил Нотт. — Хотя, может, твои сами примчались? Ну, беспокоились…
Лицо Гарри застыло, превратившись в маску. Несколько секунд он сидел неподвижно, а затем тряхнул головой.
— Да, — очень тихо сказал он, глядя в стену, — наверное.
Больше он вопросов не задавал. Блейз и Тео постояли еще пару минут, пытаясь вызвать Поттера на разговор, а затем, не дождавшись ничего кроме односложных ответов, пожали плечами и отправились в гостиную.
Гарри их отсутствие едва заметил. Внешний мир вообще казался ему сейчас каким-то далеким и нереальным, будто находился за толстым стеклом, а сам он чувствовал себя крошечной рыбкой в аквариуме. Рыбкой, которую все разглядывают, изучают, будто под лупой, но сама она никак не может увидеть картину целиком, в силу своего размера замечая лишь отдельные фрагменты.
— Гарри, дорогой, мы так испугались за тебя! Ты мог погибнуть! Скажи, это ведь те мальчики заставили тебя пойти с ними?..
Взволнованный голос мамы все еще эхом звенел в ушах. Гарри обнял руками колени, не сводя взгляда с колеблющихся теней на стене.
Родители, волнующиеся за своего ребенка, что может быть естественнее? Так должно быть. Это нормально и правильно. Он помнил, как в пять лет упал с дерева. Мама тогда смазала заживляющей мазью его синяки и ссадины и попросила больше не лазать по деревьям. Или в семь, когда у Анны случился стихийный выброс, и большая хрустальная ваза разлетелась осколками, поранив их обоих. Мама обработала ранки и вручила им с сестрой по шоколадной конфете. Вроде бы, все хорошо и правильно. Только Гарри слишком хорошо помнил, как мама дула на царапины Анны, чтобы мазь не так щипала, как успокаивала ее, как обнимала и держала на коленях, пока та не перестала плакать. Гарри к тому времени уже не плакал при родителях.
