Правда, есть и третий вариант, самый желательный, а потому маловероятный: поскольку инициативу по моему задержанию проявил Мартин, привлекая своих "левых" людей, то может случиться, что он никому ничего не скажет и, поскрипев зубами, спустит происшествие на тормозах. Он ведь не может не понимать, что уйти из города морем для меня проще простого, даже думать не надо, нужны только деньги. А они у меня есть, у него же и прихватил. И порт под наблюдением вовсе не преграда для побега, у них полицейских не хватит поставить по одному у каждого причала на побережье, включая заброшенные. Тогда все идет, как и шло, то есть телефоны прослушиваются и план утвержденных оперативных мероприятий исполняется, но меня никто не ищет, кроме самого Мартина, команды "Фас!" сверху не поступило. Но это вряд ли...
Сказывалось перенапряжение от происшедшего, приступ лихорадочной бодрости сменился жуткой апатией. Глаза слипались и перед ними туманилось, мысли вязли, как мухи в меду. Психологи называют это состояние "синдромом боевой усталости". Склонив голову на колени, я задремал.
***
...Запахи лета, перегретого шифера, сквозь слуховое окно блики от яркого солнца. Мы с дедом, поднявшись по шаткой лестнице, тихо пробираемся по доскам чердака. Дед надел зимние кожаные рукавицы и держит в руках плотный полотняный мешок, на меня он натянул накомарник и обрядил в старую телогрейку, в ней мне непереносимо жарко в этот летний день. В самом углу островерхой крыши виден большой белый шар, из него раздается странное гудение. Дед поворачивается ко мне, показывает рукой на осиное гнездо, половчее пристраивается, чтобы накрыть его мешком... и я просыпаюсь. Еще не поняв, где случилось пробуждение, уже осознаю, что мне давно не десять лет, и никогда я уже не увижу своего деда. Лежу на спине, непонимающе глядя вверх, надо мной какие-то доски, и по ним бегают всполохи света. Сообразил: я в голубятне, наступила ночь, а откуда сполохи - пока не знаю. Осторожно озираюсь и прислушиваюсь, убеждаюсь, что рядом никого нет, а неподалеку, с тыльной стороны гаражей, горит костер, тени пляшут от его огня. Видны силуэты сидящих рядом людей и слышны голоса. Раскрыл уши, как Чучундра, и понял: говорят по-русски. Через пять минут уяснил: путейские рабочие, ведут ремонт на недалеком переезде, присели передохнуть. Перекур вынужденный: забыли какую-то приблуду, без нее работа встала. Бригадир пошел звонить, а православные сидят, обсуждают лениво вопрос, привезут ли инструмент хотя бы к утру или можно на все забить и пора уже наливать? Тут из темноты вынырнул запыхавшийся бригадир в своем служебном жилете и доложил рвущимся к работе подчиненным, что дрезина вышла и скоро будет, вставайте и пошли разгружать. Путейцы лениво осведомились, как он так быстро все уладил. Бригадир пояснил, что телефон за углом, искать не пришлось. Так, под разговоры на производственную тематику, я снова заснул. Проснулся, когда начало светать, а на кусты и деревья лесопосадки опустился утренний туман. Просто замерз. Вокруг тихо, костер давно догорел, путейцы ушли. Я укрылся вторым бумажным мешком, разорванным по швам, через какое-то время дрожь прошла и снова вернулся сон. Окончательно разбудило меня солнце, пробившее лучами дырявую крышу голубятни, да пение птиц. Вот это поспал! Зевая, поднялся, поозирался и прислушался. Никого. Достал из пакета бутылку воды, умылся газированной минералкой - оказалось, очень даже приятно, и ощутимо бодрит! Побрил наощупь щеки разовым станком, сбрызнулся дезодорантом и сел завтракать. Достал оставшуюся со вчера колбасу, ее дольше хранить нельзя - испортится. Вынул недоеденный хлеб, в пластиковом стаканчике развел газировкой упаковку кофе "3 в 1", этот странный напиток употребил в завершение завтрака. Утро и вокруг никого, но о том, чтобы развести костер и обсушить промокшую от предрассветного тумана одежду, и речи не могло идти. Подвигал руками, сделал импровизированную зарядку, и взялся за ревизию своих вещей. Вытащил все из пакета, прикинул, что мне необходимо будет купить, если удастся совершить налет на какой-нибудь киоск или магазинчик.
Лишь случайность подтверждает, что есть судьба. Дошло дело до сумки, носимой на плече. Вынул бумажные носовые платки и упаковку влажных салфеток, достал блокнот и зарядное устройство. Где-то тут уже ненужная батарейка для закопанного вчера телефона. А это что за кусочек бумаги белеет? Визитка, достал и перевернул. На обороте надпись авторучкой: "Эрика" и номер телефона.
Случайные встречи всегда подозрительны, и жизнь приучила настороженно относиться к любым совпадениям. Шеф западногерманской разведки Гелен говорил, что наибольшие подозрения вызывает естественный ход событий. Но выбор у меня был сужен до состояния, когда выбора нет совершенно. А если хочешь быть здоров - убегай от оперов! В том числе и оперов из спецслужб. Включив голову на всю мощность и сделав интеллектуальное усилие, вспомнил вчерашний разговор с Мартином и решил, что Эрика - не подстава. Не знали на момент необычного знакомства с ней хозяева Мартина о появлении в их владениях двух русских, способных доставить им столько хлопот. Но при всех размышлизмах на первое место выступал тот факт, что во всем городе и его окрестностях у меня нет ни одного надежного человека, свободного от контроля местных спецслужб. Хорохориться, конечно, я мог, но на гаражной крыше долго протянуть не получится, это факт. Дай Бог, чтобы до сегодняшнего вечера меня никто не срисовал!
Вытащил из голубятни снова на крышу полиэтилен и мешки - следы своего пребывания оставлять негоже. Привязал веревку к торчащей из плиты перекрытия арматурине, свесил голову вниз и осмотрелся. Никого, да и рано еще, рабочий день едва начался. Сбросил веревку вниз, привязав к ней свой пакет и сумку. Стену этого гаража выкладывал тоже не мастер, спустился без затруднений. Долго чистил перышки в кустах за гаражами: в люди иду, должен выглядеть прилично, а перемазанный персонаж сразу запомнится. Пакет спрятал вместе с остатками еды и воды, таскать его в руках незачем, да и лишнюю деталь из экипировки убрал: человек с пакетом уместен возле магазина или торгового центра, а не как простой утренний прохожий. Критически осмотрел себя и двинулся в направлении железнодорожного переезда. Шел и думал: а как звонить? Телефонной карточки у меня нет, во вчерашнем киоске я их тоже в продаже не увидел. Решил, что как-то выкручусь, другого выхода у меня нет, кроме упования на русский "Авось!" Прошел переезд, никого не встретив, лишь со стороны гаражей следом шли две бабуси с сумками на колесах, да возле платформы - я не ошибся, здесь проходит электричка - стояла группа ожидающих, но это далеко от меня, метрах в ста. Ага, вот и полукруглый прозрачный козырек телефона-автомата виден, висит у входа в магазин. Рядом стоит небольшой фургон, разгружают привезенный хлеб. Я подошел, остановился и сокрушенно почесал затылок: как быть-то? Засовывающий в чрево фургона пустые поддоны грузчик окликнул меня:
-Эй, парень!
Я оглянулся, он достал из нагрудного кармана телефонную карточку и показал мне: не её ли ищешь? Я кивнул, подошел, взглянул на номинал и достал из бумажника требуемую купюру: лучше заплатить, чем быть обязанным. Грузчик удовлетворенно забрал деньги и сел в кабину рядом с водителем: он и не думал, судя по всему, меня благодетельствовать. Не удивлюсь, если обнаружу, что карточка наполовину использована. Машина уехала, увозя с собой мою проблему. Подошел к автомату, затолкнул карточку в щель приемника - вот негодяй, я угадал, денег на ней осталось меньше трети! Но для звонка мне хватит, так что не буду ругать ловкача.
