-Присаживайтесь, Вадим Александрович! Поуютнее будет, да и поговорим.
Глаза у него, как у хищной птицы, цепкие и пустые. Я не стал возражать, выбрался и пересел на сиденье рядом с водителем. Собеседник, оборотившись, без любопытства осмотрел изъятые у меня вещи, вздохнул и спросил обыскивающего:
-Ну, а кто сумку проверять будет? Или мне прикажешь это делать?
Тот, охнув, сорвал с моего плеча сумку и начал доставать из нее основной телефон, ключи от квартиры, зарядное устройство и прочую лабуду. Кстати, не заметил заднего кармана, хоть в нем ни черта интересного, кроме упаковки носовых платков, и не было. Баран полный, откуда этот тип с замороженными глазами только выкопал такого помощника? Из вредности я сказал человеку за рулем про оплошность, тот с бешенством посмотрел на своего подчиненного. Да, совсем нет опыта, такую ерунду пропустил.
Повынимав все и отовсюду, досматривающий встал у открытой задней двери, с неприязнью глядя на меня. Да плевать, вот я тебе еще добавлю для настроения! Повернувшись назад, я взял с сиденья свой бумажник и заглянул в него:
-Ну-ка, ничего не пропало?
Парень побелел от негодования, но промолчал, а старший за рулем усмехнулся. Я взял с сиденья и блокнот с авторучкой, вместе с бумажником положил себе на колени, все другие вещи так и остались лежать сзади. Водитель достал из дверного кармана сканер, похожий на тот, что мы получили от Сергея Константиновича, включил его. Вспыхнул зеленый огонек, проверяющий удовлетворенно кивнул - пишущих и передающих устройств не обнаружено, выключил прибор и завел машину. Да, не Эркюль Пуаро, я вот включу диктофошку уже после твоей проверки! Помощник захлопнул задние двери и пошел к своему авто, мы поехали. Незнакомец повернулся ко мне:
-Зовите меня Мартином. Много времени не займу, впрочем, все зависит от вас. Сейчас подъедем недалеко, там и поговорим. Два дела делать - ни одного не сделать. Слышали такую нашу пословицу?
И замолчал. Говорил он по-русски правильно, но чувствовалось: язык не его, в нашей обыденной речи нет такой стерильности.
<p>
***</p>
Ехали не по центральным улицам, и вскоре я потерял ориентиры и запутался. Хотя, нет: вот видны корпуса бывшего завода бытовой химии, город остался за спиной. Куда это мы? Машина повернула вниз и влево, покрытие ухудшилось - это не асфальт, это его остатки и следы. В приоткрытое водительское окно пахнуло лесом и почему-то болотом, назвать шоссе ту дорогу, по которой мы ехали, было никак нельзя. Мартин достал из-под приборной доски микрофон на витом шнуре и что-то пробормотал в него. Я немного повернул голову, пытаясь посмотреть назад: шедшая следом машина резко ушла вправо, мы же продолжали двигаться по остаткам дороги дальше, въехав под кроны окруживших проезжую часть деревьев. Но вот они будто прыгнули по сторонам - заехали на широкую площадку, окруженную какими-то заросшими кустами развалинами, мотор заглох. Удивительно, но приехали мы вовсе не в департамент или как он называется, а на какой-то пустырь. Ничего себе местечко... Время остановилось здесь лет тридцать назад, а то и больше: нас окружали стоявшие по периметру ветхие и почти полностью разрушенные строения, только метрах в трехстах впереди виднелось сохранившееся двухэтажное когда-то здание, окна его давно заложены кирпичом. Мартин повозился на своем сиденье, достал из кармана сигареты, взял одну и протянул пачку мне. Я не стал отказываться и заодно, возясь с прикуриванием, провел по сенсору диктофона. Стекло двери водителя поползло вниз, выпуская на свободу дым двух сигарет. Мартин уткнулся взглядом в стоящий впереди не то склад, не то ангар с заложенными окнами:
-Моя школа, восемь лет в ней проучился. А это - он обвел рукой все пространство вокруг - бывший поселок железнодорожников. Снесли и ничего не построили. Жил я здесь. Отец был машинистом, сначала на паровозе, потом окончил дорожно-техническую школу и перешел на электровоз. С кочегаров поднялся, а до приезда в город и паровоза не видел, на хуторе семья жила. Это, между прочим, карьера была, не всякому удавалось стать машинистом! Мать работала в столовой для поездных бригад. Раньше ведь не только машинист с помощником состав вели, еще кочегар обязательно на тендере, да кондуктор на тормозной площадке хвостового вагона с кучей фонарей. И все поесть должны - и перед поездкой, и после нее. Вот столовая в "бригадке" и кормила, круглые сутки работала. Талоны выдавали им специальные, на трамвайные билеты похожие. Завтрак, обед, ужин. Ничего не осталось, развалины одни. Ладно, в сторону воспоминания, к делу. Почему мы вас, гкхм, попросили с нами побеседовать, Вадим Александрович, догадались?
На его снова ставшем довольным лице играла наглая улыбка хозяина положения. Явно нарываясь на неприятности, я, тем не менее, ответил:
-Странные у вас представления об этике, господин Мартин! Не схожи с европейскими. Хватаете на улице человека, привозите в какие-то трущобы, по которым ностальгируете, так толком и не представившись. Сунули мне, не дав прочесть, непонятную левую книжечку - в переходе у вокзала купили, что ли?
Как я и ожидал, лицо у него стало мраморным, но виду он не подал - протянул все то же удостоверение и еще жетон. Имя его я произнес специально, чтобы диктофон записал, а те, кто потом запись прослушают, идентифицировали говорящего. Он и вправду Мартин, смотри-ка! В общем, боец невидимого фронта, как я и ожидал. Они тут так истово защищаются от восточного соседа, то есть от России, на таком передовом рубеже этой борьбы стоят, что создали аж целых три грозных невидимых фронта, и все бойцы каждого из формирований хотят кушать и получать зарплату. Эти рыцари свободы сражаются меж собой очень истово - каждая из служб норовит оторвать кусок пожирней для прокорма. Самая любопытная организация из всей триады - SAB, бюро по защите конституции. Занимается сбором информации о России, во главе - бывший бригадный генерал Её Величества, якобы досрочно ушедший в отставку, этнический прибалт. А Мартин - сотрудник Восточного бюро этого ведомства, о чем и написано в его удостоверении.
Моя ирония хоть его и задела, но он постарался скрыть эмоции, бесстрастно продолжив:
-Вы убедились, что я официальное лицо и представляю серьезную организацию. Которой ваше поведение - а вы у нас гость, не забывайте! - очень не нравится. Давайте по делу. Для конкретики разговора покажу вам некоторые фотографии. Вот первая - сканер с радиоканалом для прослушивания частот спецслужб. Фото сделано у вас на кухне, в вашей съемной квартире, все задокументировано в соответствии с законом. Под "задокументировано" я не сканер имею в виду, а то, что его наличие мы оформили соответственно. Вот второе фото - плата для скачки данных из компьютерной сети банка, стояла в сервере, установил ваш приятель. Собрана схема лично вами, и не отпирайтесь. Вы же у нас не радиолюбитель, вы радиопрофессионал, не так ли? И понимаете, что этот компонент вашей ручной работы попадает под признаки средства для получения негласной информации. Согласны со мной? В России даже за попытку ввоза электроники такой направленности дают срок реальный, и правильно делают. А вы в чужой стране, нарушая законы гостеприимства, начинаете заниматься странной деятельностью, наказуемой практически во всех цивилизованных государствах, да еще вторгаетесь с подобной приблудой в банковскую сеть страны пребывания. Я правильно факты излагаю, ничего не притянул? Смотрим мой альбом дальше. Вот несколько фото ваших доверительных бесед с бывшим полковником республиканского КГБ советских времен, господином Рудиным, они сделаны в разные дни. То есть, встречались вы неоднократно, и сослаться на то, что остановили случайного прохожего показать вам улицу, у вас не получится. Рудин вам не как-то иначе представился, нет? А то водится за ним, знаете ли, иногда... И вот какое совпадение у нас случилось: в годы своей службы господин Рудин, один из руководителей КГБ республики, тоже занимался вопросами экономического плана. Так что странная компашка образовалась, так ведь по логике выходит? Рудин со своим мизонеизмом, вы со странными электронными самоделками... Да, едва не забыл про футляры из-под диафильмов из вашего сейфа! Которые лихо выводят вас, уважаемый, на очень неприятные статьи Уголовного кодекса - и нашего, и российского. Поскольку совокупная цена хранящихся камушков, ввезенных вами, никому не показанных и нигде не задекларированных, существенно превышает границы допустимого таможенными правилами обеих стран. Вот такой сложился пасьянс. Неудачный для вас, прямо скажу. И даже при посредничестве уважаемых банкиров вам из этой неприятности не выскочить, как ужу из кулака. Слишком много слагаемых обеспечили вам сумму деяний, которых вполне хватает на то, чтобы законопатить вас надолго. Действия ваши в целом квалифицируются целым набором статей, и статей уголовных. Вот вам еще один пунктик - и он продиктовал заученный нами телефонный номер, зыркнул в мою сторону, скосив свой холодный глаз. Да, крепко они взялись за меня! Выводы неутешительны: меня вычислили и обложили, негласное проникновение в квартиру и обшаривание сейфа в банке говорило лишь о тщательности проработки. И следили не из бдительности - активно разрабатывали, судя по всему. Но кислее всего было мне потому, что понимал: попал крепко. Очень некстати вышло с платой в сервере, вставленной этим паршивцем Лехой, лежащим сейчас с пробитой головой, - когда они сделали снимок? Наверное, когда Леха традиционно долго обедал, оставив сервер с начинкой без присмотра. Правда, с чего вдруг к таким выводам по назначению схемы пришли, не разбирая ее? Просто рыло в пуху у них, вот и говорят о том, чего боятся. Но ведь будет продолжение, его Мартин уже анонсировал. Торопить события я не стал, а высказался так:
