Павел Степанович сидел, внимательно слушал, уважительно поглядывал на изображение дамы в странном платке на банкноте. Потом, похмыкав по своему обыкновению, спросил:
-Значит, Климов искал этот портсигар, потому что думал, что в нем может быть что-то подобное. Понятно. Но вот нам-то что делать, когда мы нашли то, чего и не искали? Бежать с мешком для денег в этот самый банк?
Тут я развел руками: а куда бежать? В какой банк? В Швейцарии их больше сотни, кантональных и частных, работавших в те годы и существующих поныне, открывавших номерные счета. А еще банки в Люксембурге, Лихтенштейне, Монако, Андорре. В какой из них стучаться? Да и не ждет нас ни один банк в Европе с такой вот находкой. Допустим, каким-то чудом мы узнали, где этот счет, в каком из банков был сделан вклад. Приходим с найденным паролем, а нас с улыбкой и очень доброжелательно просят убедительно пояснить, что мы и в самом деле имеем отношение к счету и не нашли банкноту на улице. До 1991 года в Швейцарии или Люксембурге можно было открыть счет в пользу третьего лица, чье имя так и осталось бы неизвестным. В этом случае подписывалось специальное соглашение, и банк не отвечал за ущерб, наносимый клиенту при использовании счета случайными лицами. Каждый вкладчик получал специальную кодовую таблицу из несколько цифровых комбинаций. Цифры в ней шифруются символами, именно по ним банк опознает клиента при контакте. До сих пор Интерпол пытается рассекретить такие вот авуары: русских дворян, германских нацистов, коммунистов из СССР и других европейских стран. Пока все их немалые силы потрачены впустую: банки берегут свою репутацию и информацию открывают неохотно. Но великие системы рождают великих мошенников: достаточно получить эти таблицы и ... плакали денежки. Что и случалось регулярно: человек в обмен на жизнь и свободу кому угодно расскажет любые свои секреты. Оттого таких полностью обезличенных вкладов всегда было немного, всего 5-7% от всех номерных. Потому что и в минувшие предвоенные годы, и сегодня при открытии номерного счета банк все же требует личного присутствия вкладчика, а это гарантирует, что деньги не попадут в чужие руки. Процедура несложная: заполняется заявление и в первый и последний раз предъявляется паспорт. Отличие номерного счета от обезличенного в том, что подлинное имя владельца известно очень ограниченному кругу высших должностных лиц банка и никогда не вносится в базу данных, доступную рядовому сотруднику. Но оно известно! И кто угодно воспользоваться счетом не может, а вот обезличенным - может!
А теперь - о грустном. Владельцы вкладов погибали в войнах или просто умирали, а наследники пытались утраченное получить. В 1993 году в Швейцарии учредили специальный институт содействия в розыске средств и вступления в права владения, называется Office of <a href="http://www.bankingombudsman.ch/en/">Swiss Banking Ombudsman</a>. Чтобы получить деньги со "спящих активов" (dormant assets), нужны документы, подтверждающие наследственные права. И если таких документов представлено не будет, банк вправе отказать в выдаче вклада на основании того, что предъявившее на вклад претензии лицо действительного отношения к нему не имеет. Точка и финиш. Счет считается "спящим", если в последний раз клиент связывался с банком 10 лет назад. Общий срок, когда можно вернуть средства, составляет 60 лет. То есть, можно попытаться получить вклад, если в последний раз операции по счету производились в 1956 году. Швейцария недавно опубликовала имена 2600 владельцев невостребованных последние 60 лет счетов, чтобы попробовать отыскать наследников. Кроме того, разыскиваются владельцы 80 банковских ячеек. Если деньги со счетов и ценности из ячеек за год не будут законно востребованы, то все передается государству. Так что вряд ли нас очень ждут в неизвестном банке неведомой страны, время ушло, и можно смело забыть про найденную реликвию. Или даже передать банкноту Климову в СИЗО на память, пусть она греет ему душу. Проку от неё никакого, сувенир - и не больше.
Павел Степанович поскреб подбородок:
-А я видел когда-то фильм, там при сносе старого дома нашли портфель. В Ленинграде, вроде бы. А в портфеле том "катенька" - сторублевка царская, и номер её - шифр к сейфу с ценностями в швейцарском банке, они туда еще до революции были положены. И их получили!
Я согласно покивал головой:
-Да, было такое кино! Фильм назывался "Дела давно минувших дней", в нем Владимир Этуш снимался. "Катенькой" купюру называли из-за портрета Екатерины II. На нашей банкноте вон какая-то тётка в платке, а там царица. Только автор сценария понятия не имел об условиях хранения ценностей в швейцарских банках и придумал все. Легенда.
Павел Степанович сидел, задумчиво крутя в руках купюру, потом сказал:
-Ну, хорошо. Но не мог же Климов знать про этот вкладыш в портсигар! Про него никто знать не мог! Что же он тогда искал его так упрямо?
Сев напротив, я пододвинул к Павлу Степановичу лежащую на столешнице книгу, потрепанный том в синем переплете:
-Климов, похоже, при всей своей подлючести и цинизме впечатлительный человек. Где-то даже романтичный, не смейтесь. Помните, вы рассказывали в первый день моего приезда, как его брали? И он при аресте попросил разрешения взять с собой томик Дюма, лежавший у него на столе. Очень удивил оперативников, да и книга была библиотечной. Заместитель главы города если брал книги из библиотеки, то только из центральной городской. Я сходил туда, за шоколадку заглянул в его формуляр. Это был другой Дюма, Дюма-сын. Литератор малоизвестный, помнят разве что его "Даму с камелиями", по этому роману Верди написал оперу "Травиата". Так вот, Климов в камеру с собой взял второй том Дюма-сына, а первый он даже не читал, со второго начал. Может, на руках эта дама была вместе со своими камелиями, но вот так случилось. Почему этот кекс вообще вдруг взял Дюма в руки - знает только он и вряд ли кому об этом скажет. И том этот у него уже третий год на руках, представляете? Я нашел точно такую же книгу, того же издания, вот она. И в этом, втором томе, - пьесы "Незаконный сын", "Жена Клода", "Мсье Альфонс", "Принцесса Багдада". В двух из четырех пьес есть схожий сюжет, неосновной и едва мелькающий, но есть: в старых портсигарах - в отцовском в одной пьесе и дедушкином в другой - случайно обнаруживаются когда-то давно спрятанные там живописные миниатюры невероятной стоимости. Когда младший Дюма это писал, такие мини-картины во Франции были в большой моде. Действующие лица, конечно, разные, сами пьесы тоже не похожи ни в чем, а вот поворот такой и там, и там. Описаны портсигары между делом, но так, будто автор держал их в руках. Что возможно, ведь у Дюма-отца их была солидная коллекция. А портсигар дяди Коли по времени изготовления и даже по форме близок к тем, что у Дюма в его собрании, да и недешев. Вот Климов и решил, что внутри исчезнувшего артефакта, явно не массового производства, есть что-то ценное, точно как в пьесе. А вбить себе в голову он умеет. Помните, мы смеялись над тем, что он обожает фильм "Кобра" со Сталлоне и готов его смотреть третью сотню раз подряд?
