***
Вечером, когда все сотрудники уже разошлись по домам, а Серов с Котовым уехали думать свои думки на дачу, я привычно сидел у себя в кабинете-мастерской. Было над чем пораскинуть мозгами, предстоящая командировка вряд ли станет приятной прогулкой. Выезжаем не завтра, сначала Виктор Иванович залегендирует в своем банке наше появление и подготовит нам безопасное логово, которое мы как бы случайно снимем на время командировки. Дел до отъезда - только отгребай! То же затыкание дыр после Фирсенко отнимет немеряно времени и сил, а таких прорех накопилось не две и не три. Но больше всего беспокоило то, что начинающаяся игра - сложная и непонятная партия как по правилам ведения, так и по предсказуемости результата. Как бы меня не раздавило в ней.
Открыл на компьютере свою электронную почту. Увидел несколько новых сообщений, одно - от Всеволода из Санкт-Петербурга. Обычно избегаю читать присланное мне на личный почтовый ящик на рабочем компе, но тут решил изменить правилам и посмотреть, что он там отстучал. Открыл - и оторопел: вот это я понимаю - цена на портсигар! Да, я знал, что вещь дорогая и уникальная, но не ждал, что с таким количеством нулей! Так, а тут еще и текст прицеплен. Все так же осторожно и иносказательно Всеволод предложил услуги специалистов, заинтересованных в положительном результате поисков искомой вещи, и снова настоятельно попросил держать его в курсе, как развивается дело, нет ли добрых новостей, не блеснул ли артефакт своими гранями хотя бы издали. Отвечу ему попозже, из дома, а сейчас еще раз взгляну на находку. Открыл сейф, извлек портсигар и положил его перед собой на стол. Снова, включив лампу на лупе со штативом, разглядывал непримечательную коробочку серо-стального цвета с золотым узором. Парила вот уже больше века девочка со стрекозиными крыльями, тускловато отсвечивали так и не понятые О и М.
Потянулся к телефонному аппарату на углу стола, набрал Леху Рыжкова: мне хотелось уточнить, смогут ли вычислить меня по адресу электронной почты, а то специалисты от Всеволода захотят познакомиться поближе вопреки моим желаниям. Лёша ответил подробно: ай-пи адрес смогут вычислить только динамический, приблизительный. Понятно, что номер дома и квартиры они не получат никак. Но что станет доступно любопытствующим? Страну увидят стопроцентно, регион - тоже. Населенный пункт, если он крупнее хутора, идентифицируют однозначно. То есть, город отправки-получения почты знать будут. Точнее локализовать не сумеют. Учитывая, что в городе проживает свыше миллиона населения, а число провайдеров хорошо заваливает за сотню, то искать можно долго. При этом наверняка светанувшись: специалисты такой поиск обязательно отсекут и в своей среде озвучат информацию о странных розыскниках. Так что, если вдруг колыхнется спокойная поверхность, мы точно будем в курсе. Уже хорошо. Поговорив еще немного о предстоящей поездке и о планах на неделю, я повесил трубку и при этом неловко задел портсигар. Он упал со стола на пол, звонко ударившись, и внутри него будто что-то звякнуло. Гильотинка отлетела, что ли? Не хватало мне его только сломать! Подняв, открыл и глянул вовнутрь. Нет, это не гильотинка, она цела. А вот пространство для сигар сместилось от удара и под ним стала видна вдруг образовавшаяся миниатюрная, еле заметная, но видимая глазом щель.
Когда наклонил штатив лупы и вгляделся, сердце едва не выпрыгнуло наружу - прямо как в то утро, когда вытягивал алюминиевую коробку с кладом из-под груды камней в Беле. Да, емкость для сигар явно вставлена в основной футляр, просто сделано это было очень тщательно и потому незаметно даже при взыскательном осмотре. Взяв из стола тонкую часовую отвертку, я слегка поддел отошедший край емкости и извлек её из портсигара. Под ней в образовавшейся полости лежала выцветшая четвертушка темной бумаги, дрожащими руками я достал ее, развернул и положил перед собой. Коричнево-желтого цвета, явно не портрет и не молитва. Денежный знак, банкнота, понял я. Обрезанная наискосок по краю купюра, никогда мной не виданная, с лицевой стороны более тёмная, с обратной стороны почти желтого цвета с примесью горчично-коричневого. Может быть, эту примесь в цвет добавило время. Осторожно взял в руки, посгибал и даже понюхал. Да нет, не разваливается, не отсырела и не истлела, хоть и лежит в тайничке очень давно. Положил её под лупу и рассмотрел внимательнее.
Минут через сорок, наплевав на собственные запреты (не забыть завтра сказать Лёхе, чтобы почистил все следы моих сегодняшних поисков!), я уже знал все об обнаруженной находке. Двадцать рейхсмарок, отпечатаны в Германии в октябре 1924 года, почти за десять лет до Третьего рейха. На лицевой стороне - картина немецкого художника <a href="https://ru.wikipedia.org/wiki/%25D0%2593%25D0%25BE%25D0%25BB%25D1%258C%25D0%25B1%25D0%25B5%25D0%25B9%25D0%25BD,_%25D0%2593%25D0%25B0%25D0%25BD%25D1%2581_%25D0%259C%25D0%25BB%25D0%25B0%25D0%25B4%25D1%2588%25D0%25B8%25D0%25B9">Ганса Гольбейна Младшего</a> "Портрет женщины", один угол срезан - вместе с номером. Скорее всего, эта старая купюра - пассворд к банковскому счету, ключик к получению вложенных очень давно денег. А срезанный уголок лежит где-то в Швейцарии или Лихтенштейне, в одном из многих банков этих стран, дожидаясь момента соединения с остальной частью банкноты с присущим не только бумаге терпением... Банковский билет достаточно редкий, но не коллекционный, просто их напечатали не очень много. Имел хождение ограниченное количество по времени, но его использование в качестве пароля для доступа к счету в неведомом банке неизвестной страны определило какое-то другое обстоятельство. Может быть, в момент открытия вклада он просто оказался под рукой, став паролем и надеждой на безбедное будущее, - кто теперь скажет? Очередной кроссворд для моего, уже привыкшего к непрерывным загадкам, мозга. Ключ в моих руках, мелочь и сущая ерунда - отыскать замок, который этот ключ откроет.
<p>
***</p>
Вы не удивитесь, если я вам скажу, что этой ночью я почти не спал и провел её - почти всю - за компьютером? Результаты моих поисков оказались не слишком обнадеживающими, если не сказать сильнее, но ведь и жить пустыми надеждами есть ещё большее безумие. Уж извините меня за цитирование Сервантеса с небольшими искажениями: не выспался, знаете ли...
Позвонил Павлу Степановичу, попросил при возможности заехать, навестить - хотел показать ему находку. Интуиция его не обманула, портсигар действительно оказался с секретом. Тот приехал после обеда, вежливо навестил Серова и Данилова в их кабинетах, после чего зашел ко мне. Закрыв дверь на ключ, я положил на стол платиновый аксессуар с вынутым нутром, а рядом - банковский билет из далекого года, когда не было на свете белом не только нас обоих, но и наши папы с мамами еще не родились. Он, осторожно взяв в руки, рассмотрел сначала портсигар с вынутым нутром, потом придвинул лупу на штативе и долго разглядывал купюру. Отодвинув стойку штатива, на вращающемся стуле повернулся ко мне: "Ну, и что это? Очередная загадка?" Я начал рассказ: в начале уже ушедшего века, как раз в двадцатые-тридцатые годы, появилась мода на номерные счета в швейцарских банках. Существовали они и до этого, но широкой популярностью не пользовались. Но недавно закончившаяся Первая мировая война, её в те годы именовали Великой, заставила многих думать о сбережении средств иначе, чем в предшествующее мирное десятилетие самого начала ХХ века. Европа понемногу приходила в себя, мир, казалось, пришел надолго, однако хлебнувшие лиха жители недавно благополучных стран уже не очень доверяли тишине и спокойствию. Для банкиров из Швейцарии, Лихтенштейна и прочих Монако этот период стал золотым в буквальном смысле, деньги потекли рекой. И очень часто при открытии вклада пассвордом счета, то есть его номером и обеспечением доступа к нему, служили денежные купюры, иногда очень даже экзотичные. Главным в них была не редкость, а наличие повторяющихся знаков - обычно номера банкнот. На втором месте было качество бумаги купюры, обеспечивавшее ее беспроблемное хранение. Купюра разрезалась, одна часть передавалась в банк - для идентификации, вторая оставалась у владельца. Для доступа к счету, получению или добавлению средств, необходимы были обе части, подмена невозможна - не сойдутся номера. А линия разреза или разрыва была дополнительным элементом секретности, попробуй ее подделать!
