Поднял велосипед, выбрался из кустарника и по дорожке двинул в гору, к дому. От ворот увидел пани Илону, хлопотавшую под навесом. Подошел, поздоровался, поставил Росинанта. Хозяйка приветливо улыбнулась, спросила, где я побывал за день и как мне у них нравится. О визите полиции ни слова - а зачем же они тогда приезжали? Я рассказал про экскурсию по Беле и сообщил, что вечером уезжаю на автобусе встречать рассвет в замке Бездез - есть тут такое популярное развлечение для туристов, местные о нем тоже знают. Все было абсолютной правдой, купленный в турбюро билет на ночную попойку в замке уже с полудня лежал в моем кармане, и это один из пунктов моего плана. Пани Коучерова любезно предложила, чтобы до автобуса, останавливающегося на площади Масарика, меня подбросил Марек на байке, а то пешком далековато придется добираться. На том и сошлись, я пошел собираться. И отсыпаться, сколько успею. Как говорил наш инструктор по спецподготовке и единоборствам Димыч Канаев, усталый боец - это гарантированный провал задания. А провал для меня недопустим, наступает момент истины. Пора действовать, а не плыть по течению.
<p>
***</p>
Около восьми вечера я, умывшись и проверив экипировку, вышел с набитым рюкзаком. Марек уже оседлал свой гибрид мопеда и мотороллера и сидел на этом чуде посреди двора, свесив ноги и беседуя с женой. Усевшись не без труда позади хозяина, помахал пани Илоне, и мы поехали в центр городка. Добрались быстро, автобус еще не подъехал, но человек пять искателей приключений на свои нежные места ждали его у кафе с рюкзачками и сумками. Я завел пустой разговор, пытаясь задержать хозяина, чтобы он увидел мой отъезд, и затащил его на кружечку пива в кафе - благо, уговаривать не пришлось. Кстати сказал про то, что в турбюро предложили по сходной цене интересную экскурсию, и я могу остаться в пансионе возле замка еще на одну ночь. Марек на это легкомысленно махнул рукой, ведь все дни мной уже оплачены, заодно вспомнил - заезжал полда Новотны, просил постояльца зайти для регистрации в "stanici" - полицейский участок. "Полда" - чешский аналог русского непочтительного слова "мент", полицейского хозяин именовал не очень уважительно. Я с чистым сердцем сказал, что непременно это сделаю, когда вернусь. Рассеянно спросил, а что за человек этот Новотны, не придира ли, и ко всем ли он приезжает по поводу регистрации. Марек, как я и рассчитывал, смакуя пивечко, ответил вполне подробно: полицай служить начал очень давно, в Белу приехал откуда-то из Моравии тогда, когда сюда массово переезжали люди из разных частей Чехии взамен отселенных немцев, и да, зануда и придира, каких мало: ещё в школе доставал Марека и его друзей со своими нравоучениями и угрозами нажаловаться родителям, чтобы те надрали им уши. Но "cizinci" - иностранцы - до этого у них с Илоной ни разу не останавливались, и последний вопрос остался без ответа. Так, значит, на роль наследника клада полицай не вписывается, уже хорошо. Просто исполнение служебного долга, не более. Подошел автобус, забитый шумными и полупьяными пассажирами, мы попрощались и я уехал.
Впрочем, уехал недалеко. Ровно до окраины Белы, где, вскочив с сиденья, попросил сопровождавшего пьяную компанию гида остановиться - забыл документы и телефон. Извинился за задержку и сказал, что до замка доберусь сам. Гид равнодушно глянул на растяпу и недоуменно пожал плечами, подразумевая, что никто и не собирался меня ждать. Автобус притормозил на обочине дороги, я спрыгнул и двинулся в обратном направлении. Не доходя до ближайших домов только что покинутого городка, свернул на ведущую в поле и лес за ним проселочную дорогу. На Белу опускались сумерки, а на меня - тревога перед неизвестностью. Чувство пережитой сегодня опасности добавило злости, силы и решительности. Я слишком долго разбегался, пора прыгать. И ускорил шаг. Да, на велосипеде получалось быстрее!
Как там говорил Лонгфелло? "Решись - и ты свободен!" И в самом деле: решившись и начав действовать, я ощутил какую-то эйфорию и абсолютную уверенность в том, что все получится, до цели остается совсем чуть-чуть и до неё уже можно дотронуться, а чтобы взять в руки - нужно поработать всего одну ночь!
До намеченного места добирался почти час, уже ощутимо стемнело. В пути никого не встретил, лишь раз вдалеке проехал по полю трактор, возвращаясь в сумерках домой с поля. Опять зарядил дождь, теплый и мелкий, но я уже шел по краю леса. Вроде и капельки не разглядишь, а побудь под такой вот сеющей с неба водичкой подольше - и промокнешь до исподнего, и потому набросил накидку, но уже камуфляжем наружу, а не ярко-желтой изнанкой. Бела, которую я обходил полями да опушками, покорно мокла под непрекращающимся дождем, в редких по позднему времени окнах горели огоньки. Какие рассветы можно встречать на Бездезе в такую погоду? Но это проблемы не мои, у меня дела посерьезнее. И дождь в решении этих проблем и преграда, и помощник. Вот и заброшенный немецкий ДОТ у дороги и пруда, мне сюда, в колючие кусты за ним. Дошел. Из припрятанного полиэтиленового пакета, которые многие у нас по неграмотности называют целлофановыми, хотя целлофан - это совсем другой материал, я извлек камуфляжной расцветки летний охотничий комбинезон, приобретенный в Пружанах, и переоделся в него. На ноги напялил резиновые бахилы уже местного производства, вчера купленные. Снятые одежду и обувь спрятал в пакет, завязал его и снова уложил в кустарник. Стемнело, вокруг тишина. Просидел возле ДОТа еще с полчаса, дождавшись глубоких сумерек и, чтобы время не прошло даром, перекусил прихваченными бутербродами. Выбрался на асфальт дорожного полотна, постоял, прислушиваясь и приглядываясь, и двинулся к перешейку. Взял из высокой травы возле тропинки уложенную в прошлый приезд пленку, начал карабкаться по склону. Через несколько минут осторожного передвижения дошел до ложбины, сложил груз и выглянул на дорогу. Все так же тихо и темно, никто тут по такому времени не ходит и не ездит. Вдали видны огоньки фонарей на улицах городка и доносится едва слышный отсюда лай собак в крайних домах и дачах у купален, по веткам успокаивающе шуршит мелкий дождь. Слазил в кустарник наверху, где ещё в прошлый раз оставил часть того, что мне сегодня потребуется, с мешком в руках спустился к месту раскопок. Достал из мешка ледоруб - он вместо кирки - и МСЛ - малую саперную лопатку с самодельной разъемной ручкой, мой главный инструмент. Коротковата эта лопатка, да зато легко прячется от любопытных глаз. Немного смекалки - и с помощью обрезка алюминиевой трубы и деревянной вставки МСЛ превращается в БСЛ - большую саперную лопату, а такой русская матушка-пехота землю половины Европы перекидала. На руки - перчатки, расстелил широкую полиэтиленовую пленку - выкопанную землю буду складывать на нее. Ледоруб за кайло, лопата - за ковш, я - за экскаватор. Что ж, начнем!
***
Я долблю землю уже почти три часа, углубился больше, чем на метр, понемногу приспособился к тому, что в вырытой яме ужасно тесно, и весь грунт нужно в темноте складывать на пленку, а конца работе не видно. Устал, как слон, переносящий бревна за все стадо. Но деваться некуда, другого момента точно не будет. Если бы не камни, которые когда-то накидал в вырытое им укрытие дядя Коля, то я уже запаниковал бы: а там ли рою? Но не паникую, знаю: ковыряюсь где надо, каменная закладка это подтверждает. Копаю вплотную к камням без остановок, стараюсь не шуметь, реагируя замиранием при каждом громком звуке лопаты о булыжники и кирпичи, и вспоминаю слова отца: "Быстро - это медленно, но без перерывов". Соблюдаю завет, хоть и устал основательно, но время поджимает, летние ночи короткие. Потому остановки только для того, чтобы напиться, и я растягиваю удовольствие, по капле цедя влагу из пластиковой бутыли с водой и вытираясь после этого полотенцем. Да, еще единственный раз за все проведенное здесь время проскочила припозднившаяся машина, но свет её фар я увидел задолго до того, как она проехала по дороге прямо напротив раскопок, и потому не боялся быть обнаруженным. Да, заховал дядя Коля находку надежно, прятал по принципу "подальше положишь - подольше не найдут!" Наконец, когда небо ощутимо посерело перед рассветом, лопата звякнула о металл. Спокойно, а то сердце выскочит наружу! Подождал, прислушиваясь, снова взялся за инструмент. Подкопал снизу минут за тридцать, включил фонарь, с трудом вытащил из-под камней обмотанную уже сгнившей тряпкой алюминиевую коробку с облезшей зеленой краской по бокам. В ней - тот самый тубус от противогаза, вот он, под сорванной мной впопыхах алюминиевой крышкой. Тяжелый, однако, я раньше про вес как-то и не думал. Вообще, до этого момента где-то очень глубоко внутри жила боязнь, что времена спрятанных сокровищ остались далеко позади, в эпохе капитана Флинта, и лишь старая алюминиевая коробка из-под каких-то армейских причиндалов в моих ходуном ходивших руках убедила: вот он, клад, и он мой! Сердце мое билось быстро, как у лиса, только что выбравшегося из заваленной камнями норы.
