Так и оказалось: Зденек - так звали хозяина мастерской - закончил политех в Горьком, нынешнем Нижнем Новгороде. Вот уже больше часа мы с ним сидим под липами у гаража. Мне, по плану, еще ехать, но пью вторую кружку пива - не потому, что положение обязывает. Нам есть о чем поговорить, у нас много общих тем. Зденек работал в Пльзене, на заводе "Шкода", строил электровозы. Почти все они шли в СССР, и его русский язык и диплом политеха были востребованы. Но времена меняются, как и хозяева. Когда подули другие ветра, стало понятно, что он со своей биографией и взглядами не очень вписывается в новые течения. Не желая вертеться, как флюгер, Зденек с завода ушел и вернулся в свой городок, в родной дом, стены которого поставил еще его прадед. Жена сюда не поехала, предпочла шумную Прагу. Оказавшись вне привычного водоворота и стремнины, Зденек рассудил прагматично: раз другой колоды не имеется, то нужно играть этой. Потихоньку восстановил дом и обновил постройки возле него, переделал сарай в гараж, рядом поставил мастерскую. Поначалу предложенные им услуги интереса ни у кого не вызывали, но северный ветер создал викингов. Случайно Зденек увидел сильно пострадавшую в аварии "Шкоду-Фелицию" местного старожила, булочника Доминика Горака, и взялся за ремонт убитой машины, вызвав скептические ухмылки земляков. Но когда через три недели вместо увезенной на тракторном прицепе кучи хлама, когда-то бывшего "Фелицией", булочник увидел подъехавший к пекарне сверкающий автомобиль, реклама, а с ней и работа в городке Зденеку была обеспечена. Окрестные фермеры пригоняли к нему трактора и прочую сельскохозяйственную технику, жители городка тащили на тросах и эвакуаторах автомобили, везли в прицепах неисправные холодильники, стиральные машины, приносили сепараторы и даже кофемолки - всё, что заводилось и крутилось, но сломалось. Не вмиг, но пришло признание и уважение, дело крепло и все меньше оставалось свободного времени. А как у него на душе - никого из земляков не интересовало, всех устраивал спокойный неторопливый механик, молчаливо и неспешно берущийся за любой неработающий механизм и обязательно его оживляющий. Он одиноко жил здесь, в этом домике у края городка с окнами прямо в поле, не общаясь ни с кем и вежливо со всеми здороваясь, вспоминая учебу в России и работу в Пльзене как лучшие, но безвозвратно ушедшие дни. И впервые за многие годы вдруг выговорился русскому парню, случайно заехавшему в его мастерскую.
<p>
***</p>
Никуда я не уехал. Достал из багажника привезенные с собой продукты, они же и сувениры: водку, красную икру, пластиковый прозрачный тубус с астраханской воблой. Зденек выставил свои запасы, водрузив сбоку литровую бутыль сливовицы. Да, тут и на пятерых мало не будет! Ну, сядем!
Утром проснулся с ясной головой и без признаков похмелья. Мы, правда, и пили-то вчера немного, всё больше разговаривали. А сейчас Зденек уже возился на кухне, хотя час был совсем ранний. Позавтракали, обменялись телефонами, попрощались. Уехал я на взятом в прокат у Зденека "Форде-Фиесте" четвертой модели, немолодой, но крепкой тачке. Так и задумывалось мной раньше - не светить в Беле свой "Фольксваген", он поскучает в гараже автомастерской. Собственно, за этим я вчера и приехал сюда, все остальное - чистый экспромт. Зденек не задал ни одного вопроса, просто покивал головой: нужно - значит, нужно.
Всего два километра по шоссе, выезд на взгорок - и вдруг показался Бездез на вершине горы среди полей, за ним подальше отражало небо Махово озеро. Удивился, что гора похожа на двугорбого верблюда, рядом с основной вершиной с замком торчала почти такая же пониже ростом. Ожидал увидеть угрюмую скалу среди полей и силуэтом Эльсинора, а тут поросшие густым лесом склоны сразу двух высоких холмов. Даже не знаю, как описать свои чувства в этот момент, чтобы избежать упреков в склонности к банальностям. Свернул на обочину, которой на чешских дорогах почти нет или она непривычно узкая, остановился и включил аварийку. Вышел из машины, встал и всмотрелся в величественный и красивый вид холмов и замка. Постоял, как перед египетским Сфинксом, молчаливым, вечным и безразличным ко всему окружающему и происходящему, и поехал дальше.
Через полчаса я уже кружил по Беле в поисках турагентства. Небольшой совсем городок, ближе к центру несколько семиэтажек явно еще социалистической постройки, много откровенно старых и даже обветшалых зданий, которым давно требуется капитальный ремонт. Но люди живут и в них. Вот и площадь Масарика, на углу - местное турбюро, в такой час я единственный в нем посетитель. И к моим услугам - пансион в любой точке города, стопка буклетов и предложений по экскурсиям. Недолгий разговор со служащей, я выбрал тихую комнату в домике по улице "У водоему". Улочка ответвляется от Курживодской дороги, идущей за Белу мимо территории, которую когда-то занимала воинская часть, где служил дядя Коля. Звонок хозяевам по телефону, традиционное "Ахой!" на прощание - еду к крыше над головой. Расстояния тут небольшие, три минуты - и вот он, двухэтажный домик на холме. Нижний этаж каменный, второй этаж из бревен, мой приют на ближайшие дни. Въезд к нему довольно круто поднимается вверх от Курживодской. Декоративная изгородь, просто обозначающая границы участка, хозяин с женой встречают у таких же условных ворот. Знакомимся: Марек Коучера и Илона Коучерова, муж и жена. Живут вдвоем, им чуть за тридцать, оба работают на кровельном заводике. По-немецки говорят почти свободно, Илона сносно изъясняется и по-русски: завод принадлежит российскому холдингу "ТехноНиколь", и русский язык приветствуется. Мне показали мою комнату, она внизу и с отдельным входом. Такую я и просил в агентстве, так что не удивился. Рядом с домом навес, тут место для моей машины. Под навесом стоит покрытый пылью велосипед легкомысленного розово-белого цвета. Модель дамская, но мне не свататься ездить. Спросил у хозяина о возможности им воспользоваться, он начал расхваливать "фаррад" - велосипед, оказывается, немецкий и обладает массой достоинств. Все понятно: покататься просто так не получится, придется заплатить за удовольствие крутить педали. Ладно, больше счет - крепче дружба! Плачу за постой - за пять дней вперед - и за аренду велосипеда. Вообще, ничто так не укрепляет доверие и не располагает человека к вам, как предоплата. Вот и сейчас отсчитанные кроны очень вдохновляют хозяина. Он расписывает красоты окрестностей, к слову говорит о близком к дому автотреке "Моторленд Бела". Мне он как раз интересен - прямо рядом с ним, только ниже по склону, находится Верхбельский рыбник - пруд, где на расположившемся по соседству болоте стоит та самая трансформаторная будка. Получаю подробное описание проезда к треку, заодно и уверения, что нынешние дожди совсем нетипичны и скоро распогодится.
А дождь назойливо капает, ненадолго прекращается и снова сеет. Мне это на руку, никто не будет удивляться моим нетипичным поездкам и странным маршрутам в плохо пригодную для отдыха погоду. Расположился в отведенной мне комнате, с собой у меня минимум вещей. Да и этот минимум я уполовинил, сложив в заплечный рюкзак необходимые при раскопках предметы, видеть их хозяевам не нужно. Принял душ, переоделся и переобулся. Рюкзак за спину, ярко-желтую дождевую накидку с капюшоном на себя. С изнанки она камуфляжной расцветки, но это с изнанки. Беру за рога велосипед, выхожу за ворота своего нового пристанища и выезжаю на дорогу к давно несуществующей воинской части. Через пять минут, не больше, подъехал к небольшому пруду - это и есть рыбник. За ним болото, хорошо видно кирпичное строение на малюсеньком островке посередине окружающей его воды - это та самая заброшенная трансформаторная будка, с которой все и началось. Всё, как описано в тетради дяди Коли. Мне пришлось остановиться и подождать, иначе сердце просто оглушило бы своими ударами. Вот и перешеек между прудом и болотом, мне сюда и вверх по склону. Поозирался - никого, дорога пустынна. Снял накидку, вывернул наизнанку и накинул капюшон - разгляди меня теперь хоть издали, хоть вблизи в моем камуфляже и защитного цвета брюках! Вот и вросший в землю немецкий бетонный ДОТ слева от дороги, первый из ориентиров. По давно нехоженой и потому едва заметной тропке на перешейке перебрался на другой берег. Спрятал велосипед в зарослях травы по пояс, через которую пробирался: на горе он мне ни к чему.
