И снова Мэган улыбнулась, глядя на женщину, которой довелось испытать самое волнительное и бесценное чувство. Как Мэган.

   - Когда вы поняли, что любите его?

   - Однажды он объявил моему отцу, что уходит от него. Собирается заняться своим делом. Отец не хотел отпускать его, но Майклу удалось переубедить его. Он уехал и даже не попрощался со мной. Я не могла в это поверить. Я была так зла на него. Потому что влюбилась в него как последняя дурочка, а он повел себя так, как будто меня вовсе не существовало. Я постоянно смотрела в толпу и искала его глаза. Всё ждала, что вот сейчас он появится за спиной вон того мужчины и улыбнется мне так, как мог улыбаться только он. Но он так и не появлялся.

   - Когда же вы встретились вновь?

   - Через два года. Он постучался в нашу дверь. Я сначала не узнала его, но потом... Боже, он так сильно изменился, так повзрослел! Стал таким красивым. И его глаза. Он посмотрел на меня так, что мое сердце снова перевернулось в груди. А потом сказал, что приехал за мной.

   Мэган не могла скрыть улыбки. Миссис Сомерс выглядела сейчас необычайно счастливой, рассказывая о своем муже. Которого так внезапно потеряла. И так давно... Но каждое ее слово было пропитано неиссякаемой и искренней любовью к нему.

   - И вы пошли с ним?

   Миссис Сомерс с улыбкой повернулась к ней.

   - Я безумно хотела этого, но кто бы меня отпустил? Отец сказал, что мы хоть и не аристократы, но свою единственную дочь он выдаст замуж по всем правилам. И Майкл согласился.

   - Майкл... - Мэган вдруг нахмурилась. - Вы назвали внука в честь мужа?

   В глазах миссис Сомерс появилось то необычное тепло, которое появлялось всякий раз, когда она говорила о своем внуке.

   - Он очень похож на моего мужа. И силу духа унаследовал от него. Он - мое сокровище. Вот ради чего стоит продолжать жить. Жизнь иногда способна удивлять нас. И делать нас счастливыми. Даже когда мы этого уже не хотим и не видим.

   Мэган вдруг ощутила зияющую пустоту в груди.

   - У меня ничего не осталось... - едва слышно молвила она. - У меня не осталось ничего от моего Джорджа.

   Миссис Сомерс вновь обняла ее и прижала к своей груди, почти как если бы это сделала ее родная бабушка. И Мэган не смогла сдержать слез, которые так в очередной раз хлынули из глаз.

   - Милая, тебе будет больно, очень больно, но запомни вот что: возможно впереди тебя ждет кое-что более значимое, что-то, что сделает тебя счастливой несколько иначе. Тебя ждет нечто особенное. Просто ты этого пока еще не видишь.

   Мэган покачала головой, понимая, что миссис Сомерс не права. Ничего хорошего у нее уже не могло бы быть в жизни. Как может что-то или кто-то, кроме Джорджа, сделать ее вновь счастливой?

   Она медленно подняла голову и посмотрела на миссис Сомерс.

   - Можно вам задать один вопрос?

   Бабушка Майкла удивленно вскинула брови. Хоть она и была уже преклонного возраста, лицо ее было в возрастных морщинах, миссис Сомерс выглядела очень приятной, доброй, а в глазах светилось то особое тепло, к которому невольно стремился каждый.

   - Какой вопрос, дорогая?

   Мэган отстранилась от нее.

   - Вы никогда не думали снова выйти замуж? Вы ведь были молодой. Почему вы не позволил себя снова быть счастливой?

   Миссис Сомерс мягко улыбнулась и погладила ее по щеке.

   - Моим счастьем был Майкл. И я любила его той любовью, которую нельзя променять на другую. Эту любовь невозможно обменять ни на какое временное счастье.

   Мэган опустила голову, прекрасно понимая мудрые слова миссис Сомерс. Она сама познала такую любовь, и никогда не смогла бы впустить в свою жизнь кого-то еще. Ее жизнью был Джордж. И любовь к нему навсегда останется с ней.

   Что бы ни произошло.

<p>

Глава 4</p>

   Мэган сидела в гостиной, уставившись в книгу, но не разбирала ни слова из того, что предстояло прочитать. Собственно она и не прочитала ни строчки. На сердце было так тяжело, что она едва сдерживала слезы. Потому что сегодня была годовщина, вернее шесть месяцев с тех пор, как умер Джордж. У Мэган опускались руки. Она ничего больше не хотела. Ни книг, ни рукоделья, ни прогулок по осеннему саду. Единственным ее желанием было улечься где-нибудь и умереть от невыносимой боли в груди.

   Как она прожила целых полгода без Джорджа? Как вообще смогла это сделать? И почему должна была это делать? Мэган чувствовала себя словно бы в западне, будто ее поймали в некую ловушку и удержали в удушающих оковах. И отпускать не желали, и умереть не позволяли. Какой был смысл существовать в таком состоянии? Если человек может впадать в самую мрачную бездну отчаяния, тогда именно в таком положении и оказалась Мэган. И она не имела ни малейшего представления о том, как выбраться оттуда.

   Она просыпалась по утрам, завтракала в одиночестве, потом сидела в саду, глядя в одну точку и как-то пытаясь пережить утро, затем перемещалась в гостиную, где с отчаянными попытками старалась прочесть книгу, пыталась что-то вышить, а затем ужинала и поднималась снова в свою комнату. Иногда, к ней приходили. Какие-то знакомые, которые якобы волновались о ней. Она не помнила, что ей говорили, чем помогали, что советовали. А потом и эти визиты прекратились. Потому что уже была глубокая осень, все уехали по своим загородным домам. Город опустел. И лишь один человек неизменно каждую субботу приходил к ней. Человек, который по-настоящему волновался о ней.

   Миссис Сомерс, вернее бабушка Хелен, как она попросила называть себя, приезжала даже несмотря на дождь или холод. Каждую неделю Мэган будто утопающая, цепляющаяся за эти встречи, с нетерпением ждала ее визитов, потому что бабушка Хелен была единственным человеком, которая помогала ей справляться с болью. Ее неизмеримая доброта, понимание и теплота постепенно успокоили Мэган, и она нашла в себе силы, чтобы жить дальше, чтобы существовать с зияющей пустотой в груди.