***

  - Кессен, когда думаешь настанет момент? Ты ведь понимаешь, что нам не пережить ещё одну атаку? - спрашивал Имелик, когда по обычаю заносил завтрак капитану.

  - Пожалуй... Пожалуй... - в задумчивости отвечал Фойердаль, рассматривая в мутное косское зеркало впалые щеки, параллельно думая, узнала бы его жена, случись так, что судьба позволила бы им вновь увидеться.

  - Я извиняюсь... Милорд? - упорствовал бурмистр, почему-то переходя на официальный тон, будто это поможет капитану сконцентрироваться и дать более чёткий ответ. - Простыми словами скажу: еды у нас на две кигды. Я не уверен, что через несколько дней раненые или заключённые не начнут повально умирать. Им тяжелее других.

  - Хорошо, Имелик... Заключённым паёк не сокращать. Прикажи... лекарю... зайти ко мне сегодня и отчитаться о состоянии больных и раненых, - Кессен задумался. Говорил он с долгими паузами. Мысли и внутренние диалоги всё больше захватывали его в свой мир: - Мы продержимся ещё немного. Дадим время нашим .... мобилизовать побольше сил ....., и потом мы сожжем форт, а сами уйдём.

  - Сир???, мы не уйдём далеко, если нас заметят. Они на конях. Патрули сейчас усиленные.

  - Знаю, Имелик. Мы постараемся сделать всё ночью. Застанем их врасплох: вырежем по-тихому патрули у северных ворот и уйдём в лес. Когда они к утру очнутся, мы уже затеряемся в лесу. Не думаю, что у лесных цель - обязательно истребить нашу команду изголодавшихся калек. Вряд ли погоня будет долгой, - усмехнулся Кессен, принимаясь за завтрак. - Хотя они, конечно, должны быть в бешенстве от того, что так долго задержались здесь.

  - Хм, план неплохой, но...

  - Не беспокойся за форт, - махнул рукой капитан.

  Имелик Дзыба поднял брови и вопросительно посмотрел на Кессена. Он хотел спросить совсем о другом, но было невежливо перебивать.

  - Да, милорд?

  - Мы с Военегом, Авилеро и ещё парой патриотов останемся. Заранее подготовим всё для поджога и сожжём форт, как только увидим, что они попрут на стены. Думаю, как только на следующее утро они обнаружат отсутствие людей из своего патруля и заметят, что на стене так мало дозорных, они не будут больше медлить со штурмом.

  - Но, - перешёл к своему главному вопросу Имелик, - Если они начнут штурм раньше, чем мы предпримем попытку вырваться?

  Кессен не смутился. Он просто и открыто улыбнулся.

  - Тогда нам останется только одно - драться.

  Имелик не дрогнул.

  - Верно, милорд.

  Бурмистр уже собрался уходить, но всё же замялся, выпрямился в своей типичной позе аиста и спросил:

  - Возможно ли, если позволите, оказать честь быть одним из тех, кто останется жечь форт?

  Кессен снова улыбнулся. Было видно его одобрение. Капитан оценил этот жест доброго и верного бурмистра. И хотя они не были близкими друзьями, Кессен за это время сильно зауважал Имелика за его стойкость, собранность и верность. Жаль, что раньше они не так часто общались. Капитану вспомнился Давош Жильтик, с таким рвением покинувший форт, и он едва не поморщился от этих воспоминаний.

  - Нет, Имелик. Мой добрый друг, - Кессен встал из-за стола. - Я ценю твоё рвение и готовность пожертвовать собой, - он положил руку на плечо Дзыбе, которое доходило капитану почти до уровня подбородка. - Ты не солдат и не должен идти на это. Тебе мы отведём не менее важную роль - поведёшь тех, кто покинет форт. Они знают тебя и уважают. Вы доберётесь до Бруни, и ты расскажешь нашим семьям во всех подробностях, что тут происходило.

  - Слушаюсь, - Имелик испытывал смешанные чувства. - Что вы сделаете с пленными?

  -Если доживут, их освободят свои. А вот Блёмера и старого Виллеэлла... Хм, вы возьмёте их с собой. Береги их. Их больше ненавидят свои, как отступников, чем мы - люди. С вами они будут в большей безопасности.

  - Согласен, - бурмистру нечего было добавить. - Увидимся на смотре дозора, капитан.

  Имелик ушёл.

  Через некоторое время долину на юго-востоке окутало редким по густоте туманом. Необычный, местами зеленоватого оттенка туман стелился по полям, выбираясь из леса со стороны разбитого эльфами лагеря. Клубы его, поднимавшиеся высоко - выше человеческого роста - вскоре скрыли и линию леса с пестреющими между деревьев тканями палаток, и поля, а потом доползли и до самого форта, облизав рябую от пробоин стену, но не перешагнув её.

  В предутренней тишине сигнальный звон колокола раздался сразу поразительно резко и громко, как хлопок в ладоши над ухом чутко спящего. Звонили с Толстого Ригдара, что и следовало ожидать. Тут же ему откликнулся тревожный и обрывистый, но не менее зычный колокол с Сестрицы Огневицы. Колокол на Брате Шибале молчал. Его там просто не было, так как бастион был разрушен, и теперь чтобы пройти далее по восточной стене на север, надо было спуститься по лестнице на землю, пройти мимо завалов обрушившегося бастиона и только через сорок метров по другой лестнице залезть на привычные семь метров над землёй.

  К этому моменту Авилеро был уже на ногах: чувство голода не давало долго спать. К слову сказать, он предчувствовал, почти знал, что скоро что-то случиться. Движений было минимум: надеть защитные лёгкие латы, кожаный шлем, зашнуровать сапоги, застегнуть укорочённый меч и накинуть на плечо плащ. На улочках привычная суета. Только влажность и сильный туман с привкусом болотной гнили дополняли пейзаж.

  - Смолы! Огниво! Свиной жир! Поторапливайтесь, ребята! Живее! - командовал Военег направо и налево, отправляя отряды на стены.

  Он увидел Авилеро, который один из первых прибежал на звон занимать привычный ему пост у Толстого Ригдара, и закричал: