- Думаю, там он и нашел свой конец... Вряд ли был способ выбраться из того ада, - тихо произнес Авилеро.
Он сидел на углу кровати, где лежал умирающий Четвертак. Его мучил жар. Рассечение грудной клетки. Сломаны три ребра. Почти наверняка внутреннее кровотечение.
- А в книгах герои умирают на поле......а ....кх, кх, кх, - закашлялся Четвертак. - А ты тут лежи как говно...кх, кх. Жди, пока подохнешь... Несправедливо... И некрасиво.
- Ты храбро бился. Спас меня, - проговорил Авилеро. - Тебе нужен покой. Обойдётся... За тобой, видишь, как Уйка присматривает. На ноги точно поднимет.
- Угу... Знахарка. Не по душе мне её энти зелья, ну да пёс с ними...теперь-то, кх, кхх, кх, - Четвертак посмотрел на Авилеро мутными глазам, сглотнул и продолжил. - Ты присмотри за Льдинкой. Он шалопай... Чую что-то мутит, но...кх... Не предатель он. Просто последи, ладно?
- Конечно. Он к тебе обещался к вечеру зайти. Поговорите.
- Подожди... Ещё... Если вдруг окажешься в Бруни... Если всё обойдется.
- Нет, Четв...
- Да постой ты. На всякий случай... Если будешь там, а меня не будет. Проверь моих, а? Василису и Элайу. Я знаю. Кх, кх... Не имею права просить тебя позаботиться о них, но ты хотя бы проверь. Мало ли. Дошли ли? Если ли хлебушек. И всё...
- Да. Хорошо. Не волнуйся, - эльф встал.
В душной, сильно натопленной комнате царил полумрак. Несмотря на то, что Четвертаку не становилось лучше, он был только рад, когда его переместили из небольшого госпиталя в собственный дом, где о нём заботилась старая знахарка. Уйка переехала к Четвертаку после того, как в её дом попал снаряд и полностью разрушил каркас. В госпитале же мест катастрофически не хватало, и Имелик Дзыба настаивал на размещении больных, по возможности, в домах. Особенно если о них мог позаботиться кто-нибудь из соседей или родных. Это также было связано с тем, что лекарь Зафар Льяхне как назло сильно простыл и лежал с температурой в общей палате, теперь он мог только указывать двум помощникам, как следует проводить операции по извлечению стрел, как ухаживать за гниющими ранами и как ампутировать конечности. Медики еле справлялись.
Авилеро нагнулся и тронул друга за плечо:
- Я зайду завтра, а ты спи больше и слушайся Уйку.
- Ещё бы, - крякнул Четвертак. - Слушаюсь и повинуюсь.
Уже у двери эльф натолкнулся на Уйку, которая тихо выходила из соседней комнаты, неся в руках небольшое корытце с дымящейся желтоватой жидкостью. С одной руки свисало полотенце для примочек. Она подняла взгляд на Авилеро так, что по глазам можно было ясно прочитать диагноз. Эльф не стал ни о чем спрашивать. Он только посмотрел на нее и тихо произнес:
- Постарайся облегчить боль.
Знахарка чуть заметно кивнула.
Потянулись тоскливые дни. Без солнца. Без штурмов. У воинов обеих армий не было сил. Эльфы снова валили лес и заготавливали штурмовые лестницы и таран, но на этот раз не так быстро. Лагерь воинов Ливеллии был уже не таким стройным, пёстрым и оживленным. Бойцов заметно поубавилось. Костров по вечерам стало меньше. На лютне уже никто не играл: должно быть, игрок не вернулся с окровавленных стен Байу. Да и вид самих эльфов стал не таким достойным и опрятным, как это было в первую неделю осады. Эти красивые, благородные эльфийские овалы лиц, где они теперь? Лица осунулись, глаза казались ещё больше за счет впалых щёк и выступающих костяшек скул. Часто ходили на охоту, так как запасы еды, доставленные из главного города срединной Ливеллии - Тофф Дольдена, почти подошли к концу. Приходилось экономить пока не прибудут обозы с припасами из тыла.
Иногда они по пятеро выходили в поле подальше от стены и играли небольшими шариками, которые расставляли в пирамидки, а потом с установленного расстояния разбивали каждый свою специальным шариком. Бывало, они смеялись, подкалывая друг друга, и тогда казалось, что это просто приехавшие на какую-то ярмарку эльфы. Сейчас они поиграют, пойдут поспать в свои палатки, а утром придут в форт продавать знаменитые эльфийские снадобья и сушёные травы Петляющего леса.
Сам форт жил размеренно. Имелик четко распределял запасы продовольствия, не давая лишнего никому. Они жили надеждой, что скоро прискачет Кильд Соттивельда с подмогой, и они, наконец, разобьют этих неуступчивых лесных соседей.
Поле, разделяющее их, было почти чистым. Люди не стали препятствовать, когда эльфы собирали падших товарищей с поля боя. Из почтения к лешему эльфы похоронили и его. И только зловонные останки давно умерших эльфов деревни Гьяфе, из которых был сшит Шмель, синели прогнившим мясом и костями.
***
- Ты думаешь мы сильно меняемся в течение жизни?... Ну, в отличие от людей.
Блёмер сидел на небольшом бочонке из-под солений, который служил ему стулом в комнатке, приходившейся и кухней, и столовой. Когда он прошлым летом остался в Байу, ему выделили этот мезонин, давно никем не занятый. В самом доме проживала семья главного кухмейстера при капитане форта, который готовил на всех более или менее важных персон в форте Байу. Эльф все эти полгода надеялся, что это временно, и рано или поздно обстановка разрядится, появятся вести, опровергающие военное положение, и он, наконец, сможет беспрепятственно покинуть форт, но этого не произошло.
- О чём ты? - спросил Авилеро.
После очередного напряженного дня он решил заглянуть проведать Блёмера перед сном. Ночь должна была быть спокойной. Сегодня осаждавшие снова не предприняли никаких попыток пойти на штурм, а только вяло постреливали из катапульты, да пару раз заходили конницей, чтобы осыпать форт градом подожженных стрел.
- Я хочу сказать, бывает такое, что ты смотришь на людей, и тебе кажется, что они сильно изменились не в лучшую сторону. Ты прям видишь все их недостатки. Какие они, ну... стали жадные, например, или завистливые... видишь так же чётко, как... я сейчас вижу тебя, - Блёмер замялся. - И ты ничего не можешь с этим сделать...
