Авилеро не мог не согласиться:

  - Верно. Должно быть боятся совсем отстать. Может, думают, что неровен час и люди сами пойдут войной. Бес их разберёт. Но про ведьм тамошних я много слышал. Быть может и правдой, что с ними какой-то сильный колдун, - он поёжился от ветерка, пробежавшего по оборонительной стене и юркнувшего в желоб водосточной трубы. Или это была труба для слива огненной смолы? - Ладно, удачи всем завтра. Бывайте.

  - Береги себя, Ави. Ты уж прикрой стрелами наши задницы завтра, - проговорила первая тень.

  Авилеро остро чувствовал, что сейчас все они - все живущие в форте Байу - стали по-особенному близки друг другу. Стали близки перед надвигающейся угрозой, которая, скорее всего, изменит их жизни до неузнаваемости, преобразит их реальность или просто сотрет их с лица земли. Эта близость была приятна и одновременно отягощала, до щемления в сердце страшным и тревожным предчувствием. Неужели завтра? Неужели?

  ***

  Дорога к дому, где жили Нэнне и Яль, проходила мимо небольшого каменного святилища в честь Осгунда - бога домашнего очага и покровителя людей. У Авилеро проскользнула мысль зайти внутрь на пять минут помолиться богам, попросить их уберечь форт от несчастья и о скорейшем прибытии подмоги из Твердрека, но, к своему удивлению, он увидел, как к святилищу, невзирая на поздний час, тянется большая очередь. Небольшое здание в виде ротонды могло вместить не более пяти - шести человек и явно не справлялось с потоком желающих помолиться. Их оказалось слишком много. Наверняка внутри был и Хорост Рэм - старый друид, работавший здесь уже больше двадцати лет.

  "Не в этот раз", - подумал Авилеро, глядя на людей, переминающихся с ноги на ногу и ёжащихся в полушубках. Народ старался встать поближе к факелам, которые разрешили зажечь возле святилища, чтобы осветить вход. Люди вполголоса переговаривались: хмурые и суровые, растерянные и уверенные, испуганные и полные мужества лица. Лица были разными. Мужчины подбадривали друг друга, но этого не хватало, и они шли помолиться и послушать успокаивающие наставления старого Хороста.

  - Слыхал, Петро? Говорят, хорные эльфы скоро подоспеють, щоб им неладно было. Тож до нашей крови охочи.

  - Не нагнетай, не нагнетай, Дитра. Никаких горняков не будет. Они, как это? Нейтральны, значит.

  - А ежели и не будет, нам-то что? Завтра как собак все равно порежут. Видали, какие металки собирают?! Такие и гору в воздух пульнут и не пёрнут!

  - Ты, Ютован, лучше б помалкивал. И без тебя тошно.

  - А правда, что они целое стадо овец с собой привели? Я так вот и не видал...

  - Сбрехал тебе кто-то, а ты и уши развесил, дурак.

  - Осаду учинят... Как пить дать, мужики. Крыс есть будем. Берегите жратву!

  - Ух, холод ведьмачий! Когда ж солнце-то кости погреет. Уж кигда птичья пошла.

  - Да нам бы хоть зяблика пережить...

  - Что там Хорост тянет?! Уж помёрзли все. Не видели кто там у него грехи замаливает?

  - Неее...

  - Эххх, как там Золюшка моя... Не добрались пади до Бруни ещё...

  - Да до нее больше ста километров... Спят, думаю, бабаньки наши... Главное, шобы этот леший их в лесу не поглодал. Затих он шо-то... Ушел с наших мест что ли...

  Авилеро свернул в темный переулок и через несколько минут очутился перед низким палисадником. Небольшой деревянный дом стоял прикрытый голыми ветками старого клёна. В глубине дома теплился свет. Дверь, как обычно, оказалась не запертой, и он смело прошел внутрь в сени. Оставил в прихожей утепленные унты и скинул полушубок на дубовый сундук, обитый коваными заклёпками. Всё это он делал в полутьме, на ощупь, ведь он знал этот дом наизусть. Раздевшись, эльф постучал в дверь, ведущую в гостиную, и сразу вошёл.

  - ... сумрак скрыл нашу скамью... О! Ави! Наконец-то! Заходи. Давай, давай! - затараторил развалившийся на топчане Блёмер, я тут как раз новый стих зачитываю. - Начну сначала, раз уж ты тута, - обрадовался он.

  Авилеро только улыбнулся и кивнул, подмечая, как Четвертак закатил глаза. Четвертак никогда не был ценителем прекрасного, а в особенности, когда этим прекрасным были рифмы Блёмера под лиру Нэнне.

  Ильгукк снова с удовольствием провёл пальцами по струнам:

  - Привет, Ави! Садись сюда. Готов, Блём? Ну, начинай.

  - Хэкмм, посвящается.... Хм. Даме... Значит, примерно так:

  Туман окутал наши силуэты.

  Вечерний сумрак скрыл скамью.

  За нею дуб сплетает ветви.

  Листвою

  сыпет

  седою.

  Её лица осколок лунный

  Теряет в дымке сонной очертанья.

  Слова забыты, мысли путаны.

  Моего

  осеннего

  признания.

  А потом её губы может

  Иль мотылька запоздалого крылья.

  Скажут мне, -

  "Люблю.