Потом немного посидел у могилы Уве. "Твое тело не найдут ни волки ни эти твари, - подумал он. - Прощай, друг. Извини меня... Было слишком поздно. Ты же знаешь. Ты сам всё видел... Было поздно". Ремдаль закрыл глаза.

  Потом встал.

   Надо было возвращаться в Вандъяль. Он в последний раз залез на второй этаж, осматривая, что можно взять с собой. Прихватил остатки еды и котелок для разогрева воды. Затем спустился вниз и взобрался на смирно ждущую его лошадь: "Давай, Быля. Домой!"

  ***

  Когда начало светать, его, наконец, перестало трясти. Он немного замедлил шаг лошади. Чуть нагнулся назад к дорожным сумам, пытаясь найти свой жевательный табак. "Чёрт, я же его сюда точно положил, - подумал он, - куда же ты делся?" Ещё немого покопался, но ничего не нашёл. "Точно Уве спёр, сукин ты сын, - неожиданно захохотал Ремдаль. - Ты меня и мертвый достанешь. Надеюсь, пришёлся по вкусу табачок, рыжая твоя башка". Смех Ремдаля смолк... и он смахнул солёную влагу с усов тыльной стороной ладони.

   Вдали виднелись отвесные склоны Бурых гор. Теперь до них и на юго-восток. Домой.

  Первый шаг

  274 год (поздняя осень) от Союза Пяти Королевств

  Королевство Ливеллия

  - Должно быть что-то ещё! - не унимался окосевший от кленовой настойки Сьён.

  - Да хорош издеваться-пто. Больше ничего не знаю. Правду тебе говорю. Хоть железом кали, - мотал головой его собутыльник. - Говорят, вся деревня полегла от мора. Не суётся туда больше никто. И всё тут.

  - Нееее... Ты, Гус, ежели чего эдыкое складываешь, так с изюминкой... Понял? Надо ещё чего-нибудь, как это по-вашему? Ehmeddie. О, при-у-кра-сить! Про дракона, например, как вы это, людишки, любите, - всё никак не мог остановиться Сьён.

  - Дурачина! Что с тебя взять, коли уже всю "Хмельнушку" в одно эльфийское рыло уговорил? - сказал Гус, пожалуй, слишком громко для эльфийского трактира на эльфийской земле.

  Он сразу почувствовал напряженные взгляды со стороны соседнего стола, за которым сидела компания молодых эльфов. Их зеленоватые глаза блеснули чем-то недобрым. Гус был достаточно пьян, чтобы не принимать это близко к сердцу, но достаточно трезв, чтобы не развивать тему.

  - Ну, хорошо, - угомонился Сьён. - Есть у тебя версия, что это за мор такой?

  - Мор не мор, а народ побёг с тех мест, - успокоился Гус, почувствовав, что его, наконец, готовы выслушать. - Уже лет пять ходят слухи о тех местах. Началось все с того, что пропало зверье. Потом уж стал и скот домашний исчезать.

  - Да слышал я про это. В Гьяфе... Вроде так деревушка зовётся? Уж сто лет назад слышал эти байки. Кончай, - махнул рукой Сьён.

  - Ага. Байки!? Так вот пустой уже Гьяфе стоит. Скушал?! Да пусть меня Гаар под лёд заберёт, если я брешу! Сам видел, сейчас там всё оцеплено королевскими вояками.

  - Да откуда...

  - Да оттуда, что у них королевские цвета, кувшинка на полукруглых щитах, а у головного их шлем в виде головы филина. Этого...ик... достатошшшно? - Гус, казалось, выговорился и с торжественным видом победителя смотрел теперь на товарища нетвердым взглядом.

  Сьён всё ещё скептически кривил свой не по эльфийским меркам широкий рот. Потом его лицо приняло задумчивый вид. Он приподнялся и объявил:

  - Я поссать!

  Гус остался один. Он окликнул кёльнера, заказать ещё настойки на персиках и ливеллийских солёных лепёшек с сыром. Приятное тепло разливалось по телу. В голове немного мутило, но в целом было хорошо. Оставаясь довольно востребованным плотником и даже немного инженером, он часто путешествовал между Республикой Левэр и Ливеллией, выполняя заказы для зажиточных кнехтов, князей и эльфийских аристократов. Многое видел и подмечал. Не обремененный семьей, он плыл по течению жизни вслед за жирными заказами и копил сбережения в государственном банке Ларракии на собственный дом где-нибудь на берегу Доована на Стеффских холмах с их мягким климатом и виноградниками. Теперь же мысли его блуждали по полутемному, но уютному кабаку на тракте, ведущему к столице эльфийской Ливеллии - городу Дѐвитмэль.

  "И всё же ушастые здесь совсем другие, - думал он, - Не то, что в горах Айнаха... Здесь под наших косят". Молодые эльфы за соседним столом и вправду были пострижены на людской манер - коротко, и даже старались отпустить усики, которые у эльфов почти не росли. Впрочем, Ливеллия всегда была ближе к людям. Больше торговала, больше была открыта к людским новшествам, но и обид у лесных эльфов было больше. За прошлые поражения, за давнишние споры и унижения. Ничто не было забыто.

  Гус было совсем разомлел, как вдруг он услышал шум на улице. Сначала послышались крики прохожих. Потом топот лошадей. Много лошадей. Гус быстро встал, отчего его повело в сторону. Пришлось опереться рукой о противоположный стол, где сидели эльфы-подростки.

  - Прощенья... ик... просим, - буркнул он, тряхнув головой, и в несколько шагов одолел расстояние до двери.

  Запах ночи - свежесть земли после дождя и осенняя прохлада - приятно обдали его свежестью. Горящие факелы в кованых канделябрах, вмонтированные в стену харчевни, освещали часть дороги пьяными сполохами. Гус увидел, как только что прибывшая троица эльфов не успела распрячь лошадей и уже крепко прижималась спинами к стене ночлежки "Пух и перина". Ночлежка стояла через дорогу, аккурат напротив трактира "Согрей горло" и предлагала крышу над головой тем, кто прибыл ночью - от ночлежки до Дѐвитмэля был как раз день пути.