Ремдаль быстро развернулся и с удивлением увидел, что пораженная молотом мать цмока снова поднялась и борется с Къельдом. Сцепившись в рукопашной схватке, они таскали друг друга из стороны в сторону. Один молот лежал на земле, выбитый из руки, другой был в левой руке щура, но её крепко удерживала огромная мускулистая лапа цмока. Правым кулаком, облаченным в кожаную перчатку с металлическими накладками в виде небольших заостренных шишек, Къельд быстро наносил удары по цмоку. Тварь старалась укусить его: пасть, наполненная двумя рядами острых, как кинжалы, зубов, клацала зубами перед носом у гнома.

  - Ремдаль! - закричал Къельд, и голос его показался таким знакомым. - Добивай! Моя сила на исходе!

  Было видно, что вся спина и затылок щура были разодраны, а часть шеи и вовсе отсутствовала. Не будь это дух из другого мира, гном бы уже давно лежал мёртвым. Из ран не текла кровь, но пораненные места как будто источали то самое марево, из которого появился щур. Оно прозрачными струйками растекалось вокруг, как зелёная краска, сильно разведённая в воде, как раскаленный солнцем расплавленный воздух. Израненный пращур слабел. Цмок начал двигаться вперед, тесня упиравшегося Къельда. В этот момент Ремдаль попытался атаковать сбоку, но цмок вовремя заметил его и ударил хвостом. Удар был страшный по своей силе. У Ремдаля на секунду всё потухло в глазах. Он полетел кубарем в сторону, к разлому в полу, но успел взмахнуть топором и ударить его о каменный пол, остановив скольжение прямо перед обрывом.

  В боку и ноге Ремдаля нарастала боль, но он не обращал на это внимания. Адреналин заполнял каждую его клетку. Гном ещё мог двигаться, а значит, мог драться. Надо подниматься! Он увидел, как цмок снова бросился на Къельда и навалился на него всей своей массой, буквально придавив к полу. Послышался хруст - болотный чёрт вывернул и как-будто сломал левую руку щура, все ещё сжимавшую молот. Молот со стуком упал. Рука безвольно повисла. Къельд вскрикнул и уже на коленях смог нанести два мощных удара прямо в морду монстра, но тот только отпрянул назад и раскрыл пасть. Алая воротниковая складка вокруг его морды вдруг развернулась и затрепетала, издавая клокочуще-шипящий звук. Глаза яростно блеснули. Стало понятно, что на этот разящий последний бросок тварь положит все силы. Мускулистая шея распрямилась. Это походило на бросок кобры - молниеносный, фатальный. Когда пасть цмока сомкнулась, Къельд не успел ничего предпринять. Зверь схватил зубами его голову и замотал в стороны, ломая шею в нескольких местах.

  ***

  Ремдалю не было жаль щура, ведь это было лишь его временное воплощение. Его предок пришёл, чтобы спасти своего внука. Он уже был мёртв и теперь умирал снова.

  Когда Ремдаль подбегал к цмоку, вцепившемуся мертвой хваткой в Къёльда, у него проскользнула только одна мысль: "Это не должно быть напрасно. Ты пришёл не зря! Ты пришёл не зряяя!"

  - Нааа! - закричал гном, собрав все силы и метя ударом топора прямо цмоку в лоб.

  Кровь пульсировала у него в висках. Ремдаль увидел, как безжизненное тело Къельда начало подрагивать и по частям растворяться - таить. Прозрачная и в тоже время мутноватая мгла разъедала остатки тела щура, которое всё еще моталось, терзаемое чудовищем. Вот расплылись ноги. Потом рука отделилась от предплечья, проплыла несколько сантиметров в сторону и тоже растворилась, как масло на сковороде, оставляя после себя в воздухе только полупрозрачную субстанцию. Последней с шипением исчезла голова гнома, а зубы цмока клацнули, смыкаясь. Цмок с удивлением уставился в муть, оставшуюся от Къельда и зависшую в воздухе. Он не смог увидеть, как к нему приближалось испещрённое рунами лезвие секиры. В этих остатках марева время будто замерло, и Ремдаль понял - он ЗАВИС. Прошло несколько секунд, а он всё оставался на том же месте: в воздухе, в прыжке над чуть склоненной головой твари. Оба, и цмок и Ремдаль, попали в необычную зону, которая образовалась при переходе щура из мира живых в мир мёртвых. Пространство в этом месте имело свойство значительно замедлять время.

  Ремдаль всё летел и летел, напрягая изо всех сил всё свое тело, чтобы успеть прорубиться сквозь эту вязкую воздушную массу и нанести удар сверху вниз прямо в череп чудовища. Казалось, они так и замерли на целую вечность - удивленно моргающий цмок с растопыренными красными воротниковыми складками вокруг головы и зависший над ним Ремдаль, медленно, но верно, опускающий секиру цмоку прямо в морду. Голова цмока начала поворачиваться вверх навстречу приближающемуся лезвию. Желтые глаза болотного чёрта встретились с глазами гнома. Ремдаль не смог прочитать в них ни страха, ни гнева, ни того, что могло быть похожим на эмоции или чувства, близкие и понятные гному. Глаза твари просто смотрели сквозь воздушную муть и ничего не выражали. Мысли же Ремдаля были чистыми - марево замедлило время, но никак не повлияло на его сознание, он только должен был успеть - успеть убить! Рот его был раскрыт в беззвучном вопле.

  Когда топору осталось преодолеть лишь каких-то полметра, последние остатки исчезающего Къельда испарились, а, следовательно, исчезла и та волшебная субстанция, из которой состоял щур, и которая окутывала обоих сражающихся. Неожиданно Ремдаль снова почувствовал притяжение земли, вся вложенная в удар сила обрела направленность, а топор обрушился со всей своей мощью вниз.

  Удар был такой силы, что просто расколол змеиный череп надвое - секира завершила свой полет, врезавшись в каменный пол. При этом гном успел сгруппироваться и приземлиться, упав на одно колено. Раскроенная голова цмока рухнула рядом, задние клешни расползлись, и тело медленно осело, мелко подрагивая.

   "Всё", - прозвучало в голове у Ремдаля.

  Дальше он слышал только своё дыхание - только дыхание и тихие порывы ветерка, продолжающего задувать снег в расщелины стен.

  Было странное чувство, что он остался совсем один, а ведь ещё несколько минут назад тут боролись за жизнь несколько живых существ.

   Медленно поднимаясь с колена, он обвёл глазами пространство: тело цмока, голые и безжизненные стены, холодный и враждебный лес вдали, луна, снова тело цмока, топор. От места, куда вошёл топор, по полу расползались трещины.

  Постоял. Отдышался.

   "Надо похоронить Уве, - подумал гном. - Я вернулся за тобой, Уве. Я отомстил."

   Он нашёл остатки друга и положил их на плащ. Затем завернул и взвалил на плечо, не обращая внимание, что плащ сразу пропитался кровью. Потом нашел неглубокую рытвину рядом с домом, аккуратно положил туда труп и засыпал его землёй и камнями, собранными из развалин дома. Краем глаза он увидел детёныша цмока, бездвижно валявшегося в сугробе. Часть сугроба немного подтаяла и налилась тёмной кровью. Ремдаль сплюнул. Зачем-то подошел к трупу цмока и со всей силы пнул сапогом в открытую зубастую пасть.