Его чувства обострились. Он предельно чётко видел происходящее вокруг: вот цмок летит прямо на него, низко пригнув голову; Уве мчится к своей лошади; рядом догорает костёр, тихо потрескивая.

  Приблизившись, цмок оскалил длинные зубы и зашипел, готовясь к прыжку. Одновременно Ремдаль услышал сзади топот копыт и крик друга: "Рем, он не один! Он не один!". Но Ремдалю уже нельзя было развернуться и посмотреть, что там происходит - он подпустил зверя слишком близко. Стрела с тяжелым железным наконечником - на медведя - вылетела, тонко простонав в воздухе. Гном был хорошим стрелком. С детства увлекаясь луками, он выбивал девять из десяти пущенных учебных воздушных змеев. И в этот раз он не промахнулся - слишком уж бесхитростно бежал зверь, да и расстояние было невелико.

  Стрела пробила шею чуть ниже головы цмока и гоубоко вошла в тело. Зверь от силы удара дёрнулся в сторону и взвыл, длинными лапами обхватив и сломав древко. Он попытался достать остатки стрелы зубами, но не дотянулся. Вторая стрела попала точно в затылок беснующейся твари, и голова его безвольно упала на землю. По белому снегу расползалась тёмно-бордовая лужа.

  Ремдаль начал поворачиваться, чтобы спросить Уве, что значит "не один", но не успел. Какая-то сила с налету ударила кобылу в бок так, что она, не устояв, повалилась. Ремдаль полетел следом в заснеженные кусты, с хрустом ломая ветки. Когда он поднял голову, увидел, как к нему пробирается ещё одна особь, примерно такого же размера, но со старым шрамом по всей морде. Топор и стрелы остались на лошади, которая успела встать и отбежать в сторону. Тварь уже готовилась к броску, а он просто лежал на спине, приподнявшись на локтях, в ужасе, не соображая, как спастись.

   Уве хоть и умел стрелять из лука, но на всём скаку - такого уровня он пока не достиг. Он понял - единственный вариант атаки - удар топором. "Надо спрыгнуть с лошади. Прямо на него! Прямо на него! - лихорадочно думал Уве. - Один шанс! Лишь бы не промахнуться!" Когда он приподнялся в седле и соскочил с лошади на спину чудовища, готовившегося атаковать Ремдаля, эта мысль всё ещё вертелась у него в голове.

  Топор с хрустом вошел в спину и переломил позвоночник монстра. Цмок упал на бок, а Уве по инерции покатился дальше.

  Тварь плевалась кровью, стараясь подняться, но нижняя половина чудовища была уже недвижима. Уве вскочил на ноги, выхватил из-за пояса два метательных топорика и сходу, пока зверь не очухался, прыгнул добивать. Цмок, воя от боли и силясь отползти в сторону, даже не заметил вновь нападающего гнома. Он повернул морду в сторону Уве, только когда тот был уже на расстоянии вытянутой руки. Хрясь-хрясь! - и два удара, пришедшиеся точно в голову, докончили дело. Уве развернулся.

  - Надо спешить! Они прут из болота!

  Из глубины леса доносились потрескивания льда. Вдалеке, насколько позволяли видеть переплетения стволов и сетка веток, двигались пока еле заметные фигуры цмоков. Два справа и один подальше слева.

  Пока Ремдаль быстрыми движениями собирал плащи и оставшиеся на земле припасы, Уве подозвал разбежавшихся лошадей. Они вскочили на скакунов и спешно двинулись.

  У пробудившихся от спячки цмоков было мало шансов обогнать коней по суше. И хотя болотный чёрт имел всё, чтобы передвигаться по земле, строение его тела не позволяло развивать сильную скорость.

  Гномы же не сбавляли бег, стараясь убраться как можно дальше от болотистых мест, понимая, что кони не могут разогнаться в лесу во всю прыть.

  - Давай туда! - махал рукой Ремдаль. - Едем в сторону гор. Будем возвращаться вдоль гряды!

  - Согласен! - крикнул в ответ Уве. - Клянусь бородой, как вернёмся, все оставшиеся зубы Батрогу повышибаю! Мог бы и накалякать этих сукиных детей на своей карте!

  - Если бы он их встречал, об этом знал бы весь город! Его хлебом не корми, дай погеройствовать! Таких бы баек наслушались! - ответил Ремдаль, обгоняя на ходу друга.

  Справа от них захрустел лес, громко заломались ветки, и они увидели, как наперерез им ломятся три твари. Одна была явно крупнее особей, которых они встречали ранее. Вокруг морды красовалась алая воротниковая складка. По всей видимости это была самка. Костяные ножки нижней части туловища быстро семенили по снегу, а две длинные передние лапы хватались за попадающиеся на пути стволы деревьев и с силой подтягивали тело к цели. Сзади самки едва поспевали два маленьких уродца. Оглушительно пища, переходя на свист, они старались не отставать от матери.

  Гномы увидели впереди участок с более редким лесом и выехали на первую прогалину, понимая, что там лошади могут быстрее разогнаться. Но не успели они проскакать и несколько метров, как Ремдаль услышал громкий треск. Сзади него кобыла Уве наступила на тонкий лёд. Лёд треснул, и на всём скаку лошадь ухнулась в образовавшийся пролом. Она попыталась передними копытами встать на край льда, но тот обломился, и вот уже лошадь была по брюхо в ледяной воде. Уве ловко спрыгнул с тонущей кобылы и отбежал по льду в сторону, где виднелась незаснеженная земля.

  Пролесок оказался ещё больше заболочен, чем сам лес.

  - Ремдаль, сюда! Скорей! Давай!

  - Прыгай! - Ремдаль крутанул поводьями и развернул лошадь.

  Краем глаза он видел, как цмок был уже в нескольких шагах. Твари было всё равно, кого есть. Она просто хотела жрать после долгой спячки и поэтому выбрала добычу покрупнее и попроще. Следующим прыжком чудовище резануло когтями бок лошади и всем телом с наскоку прыгнуло ей на спину, утягивая глубже в прорубь - в свою стихию.

  Уве запрыгнул к Ремдалю на лошадь. С двумя гномами на спине, да по снегу, лошадь не смогла бы сразу набрать скорость и уйти от преследования. Ремдаль это понимал и решил подстраховался. Он взял новую стрелу и прицелился. К ним быстро приближались два детёныша цмока, каждый метра полтора в длину. Один из них прямиком плюхнулся в уже окрашенную кровью лужу, где мать добивала лошадь, и откуда доносились холодящий кровь писк цмока и ржанье обреченной кобылы. Второй, видимо, поглупее, решил выбрать новую жертву и, обежав беснующееся в проруби семейство, двинулся на гномов.

  - Обхвати меня и возьми за поводья! - крикнул Ремдаль - Нно!

  Он пришпорил кобылу ногами, а сам не отпускал тетивы. Выцеливал-выцеливал.