========== I часть ==========
Ты не думал, да? Не думал о последствиях, когда гонялся за неизвестным Крюкоруком по всему миру? Не думал и вовсе, что будет после с твоей жизнью? Когда ты разглагольствовал на той самой яхте, фантазировал, что твой уже обожаемый агент после всего этого кипиша подружится с тобой, и все будет идеально… Думал лишь о том, что после будет мир во всем мире и добро восторжествует? Тебя послушают и кровопролития остановятся?
Да ты настолько наивен, что решился поговорить, доказать, что не все плохие… И что получил? С огнем нужно бороться огнем? Тихую злость и отторжение, с тем самым взрослым — «Да что ты понимаешь?»…
Даже минут пятнадцать назад, когда агент Марси убеждала тебя сдать Ланса, обещала золотые горы и новенькую лабораторию в придачу? Ты ведь верил в добро и, конечно же, как всегда по детски в то, что последствий не будет…
Вы, конечно же (!), работаете вместе; такое значащее для себя — Команда. Команда из тебя и супер агента, который, на твою великую ученую «случайность», теперь голубь…
Вся эта заварушка и тебе плевать, как дальше, ведь у вас самое главное и важное — банк данных: не дать дрону которым управляет какой-то там безумец выкрасть важные сведения. Веселые, для тебя конечно же, погони от опаснейшего Асасина по всей Венеции, игры голубиной стаи и адреналин в твоей крови, а в подкорке то же самое — «я сделаю всё по своему — по-доброму, все образуется, без жертв, без кровопролития!»
Ты даже думать себе запрещаешь о том, что пойти может что-то не так — не по плану. Всегда на оптимизме и вере. Прелесть! Ты никогда не думаешь о последствиях, ровно наивно не подозревая, что, как только всё разъяснится, зло будет наказано, а ты создашь сыворотку, тебя вышвырнут. Дважды или уже трижды уволен? Бред ведь! Ты веришь в дружбу, мир и грёбаный пацифизм — ту самую сладкую жвачку, даже когда опасное автономное оружие со свистом проносится в пяти сантиметрах от тебя. Даже когда тебя сносит с мопеда посреди голубиной площади, но на горизонте ведь такой прекрасный оранжевый рассвет!
Ты веришь в хороший исход и то, что, конечно, к тебе придут на помощь, даже когда тебе зажимают глотку носком ботинка и больно давят на грудь, а где-то там под обломками мопеда Ланс, в голубином тельце, лежит в отключке, придавленный железом. Даже в этот момент ты надеешься и не унываешь!
О! И естественно, чертов план моментально сформировавшийся в гениальном мозгу с участием голубей, опять этих удивительных птиц, и крошек в заднем кармане джинс…
Только так бывает лишь в мультиках, в фильмах про шпионов, но не в реальности. Не в суровой реальности, где мальчишка изобретатель вроде тебя попал между молотом и наковальней — под опал серьезных взрослых, которые плевать хотели на блестки, розовую жвачку и радужные пузырики.
Реальность более жестокая, а потому, прежде чем дотянуться рукой до заветного кармана, тебя палят, и боль от пинка под ребра тем же носком ботинка слишком оглушительная, почти нереальная, заставляя тебя содрогнуться и глотать порциями беззвучно воздух, под ядовитые слова мужчины с кибернетической клешней, который, почему-то, настолько ненавидит Стерлинга. И плевать этому человеку насколько тебе больно.
Неужели Ланс тогда был прав? Но нет! Так не бывает! Нельзя вечно жить в агрессии, злобе и лютой ненависти, убивая и подрывая мирных людей! Можно ведь минимизировать — все решить миром; можно ещё достать эти безглютеновые крошки и швырнуть в нависающего над тобой, можно докричаться до Ланса и…
И боль оглушает, разливаясь пламенем по лицу и голове, а сознание моментально отключается, и последнее что ты слышишь — хлопки крыльев и курлыканье рядом гуляющих голубей.
***
Но как же так? Наверное, ему мерещится, или же… нет?
— Всё… всё готово! Как вы и просили!..
Дрожащий голос кого-то рядом заставляет очнуться, с трудом открывая глаза и с болью во всем деле лицезря темную комнату, подсвечиваемую лишь несколькими плазмами тусклых экранов. Это их раскуроченный штаб? Нет… Он не бывал здесь, но место похожее на нечто секретное, военное. База, скорее всего. У Уолтера каша в голове и горло сдавливает колючий ошейник грубого металла. Металла? Где же он?
«Ты уверен, что хочешь знать?»
Не уверен. Конечно же нет. Но нужно. Нужно, пока Крюкорук разбирается с каким-то вопящим ученым; раз щупленький мужчинка в халате, то значит точно ученый, учитывая базу…
«Что? Убить? Зачем? Нет! Не надо!»
Мысли парня путаются, и картинка вновь размывается, а сознание противно плывет обратно во тьму. Видимо его здорового приложили на той площади. Стоп! Венеция, Ассасин и банк данных… Ланс! Где Ланс? Что с ним? А его самого, что — похитили? Но зачем? Он не представляет угрозы! Он вообще за мир… за… Голова раскалывается, а все звуки — электронные, скрежущие, металлические, дальние крики и странно бушующие, подобно разыгравшемуся в шторм морю, лишь усиливаются, становясь слишком невыносимыми, но когда слух кажись не выдержит такой громкой нагрузки, всё моментально стихает, и парнишка оказывает словно под слоем мокрой ваты. Уолтер ничего не может с собой поделать, чувствуя, как медленно закрываются глаза, и он теряет вновь сознание. Кажет…
— Вы же обещали, что отпустите меня!..
Панические окрики пробуждают, заставляют дернуться и мгновенно поморщиться — шея саднит и… крик заглушает все ощущения и даже мысли.
Тот ученый… Его выкинули? С высоты? За что же?..
Картинки мутные, страшные и неполные; он словно в зыбке после наркоза. Никогда бы не подумал, что после обычного удара бывает такая раскоординация и усталость. Однако теперь Уолт четко видит комнату и этого злодея, который стоит возле поднятой стены выходящей на обрыв скалы с бушующим морем внизу. Мужчина стоит на ветру, смотря вниз, спиной к пареньку. Возле противоположной стены, чутка правей экранов светится банк данных, уже, судя по всему, рассекреченный и активированный на передачу данных беспилотнику. Он подсвечивается голубым и на странность красным, или красный это от активированного Ассасина, который жужжит совсем близко, зависнув в ожидающем режиме?
Парнишка трясет головой и тихо стонет от того, что всё тело затекло, включая шею, руки и ноги. Как показывает беглый осмотр, его прицепили к стене, зажав тремя креплениями обвивки стены. Не иначе дрон постарался, ободрал ленты от металлической стены, укрепленной между прочим, и зажал его. Или это все Крюкорук, благодаря своей кибернетической руке? Но важно не это, а то, почему такой хладнокровный и жестокий тип оставил его в живых? Ведь интуиция орет, что с таким безжалостным террористом не договоришься. И значит ли это, что он ещё нужен живым? Может наживка? Чтобы Ланс пришел за ним?
Ланс! Как он там? Его нашла Марси? А если да, то куда его забрали? Стоп, как его могут забрать, он вполне мог улететь, ведь никто не знает, что он голубь. И вообще, как там Лави? Как она? А ещё его рюкзак! Если Ланс не догадается как-то забрать, то сыворотка… Плохо дело, нужно срочно выбираться…
— Очнулся? — властный голос звучит настолько неожиданно и близко, что Уолт сразу дергается назад, больно припечатавшись к острой пошарпанности позади, кажется, поцарапав затылок.
— Кто… кто вы? — судорожно и настороженно, потому что его сканируют холодным взглядом голубых глаз, и тут даже железные крепежки не нужны для удержания — заморозиться запросто на месте можно. Столько в этом взгляде холода и ярости: чистой, неприкрытой, настолько, что все мысли о доброте и мирном исходе в голове Уолтера почему-то прячутся и не отсвечивают.
— Тот, кто перекроит мир, а заодно уничтожит паршивого Стерлинга вместе со всеми остальными агентами H. T. U. V.
— Нет! Вы… вы не имеете…
Жесткая пощечина затыкает, и парнишка жмурится, хватая вновь воздуха в грудь, дабы не настолько щипало и болело. Такое ему могло только присниться! Но нет, это не кошмар — реальность. Болезненная и грубая реальность. Однако он не будет уныва…
— А ты, значит, мальчишка Стерлинга, да?.. — риторика и надменность слышны в этом тоне, и Уолт даже не успевает ответить, как крепежки разламываются, и он готов свалиться вниз на жесткий железный пол, только вот холодная клешня левой руки ловит и, больно стягивая горло, пригвождает к стене рядом, приподнимая над полом.
