Слышится тихий низкий смех с легкой хрипцой и довольством, и Король Кошмаров поднимает голову, чтобы заглянуть Фросту в глаза, но в сером взгляде одна серьезность и толика того самого желания напополам с легкой усталостью.

— Дорвался, — с любовью осматривая это Снежное чудо, констатирует Кромешник.

— Дорвался… — не отрицая, с улыбкой подтверждает Фрост и притянув к себе Ужаса Ночи за шею вновь целует, только на этот раз мягко и очень нежно, показывая насколько нуждается и насколько наскучался по своему мужчине.

— Я люблю тебя… — тихим шепотом, смотря прямо в желтые глаза, мягко произносит Джек.

— Я тебя больше, — с хитрой улыбкой отвечает Черный Дух, ласково проводя пальцем по мягким губам молоденького Духа Зимы.

— Это ты мне припомнил за прошлый раз? — сразу вспомнив свою же аналогичную фразу, переспрашивает Джек, хотя откровенно веселится под этим пристальным, но притом таким теплым взглядом золотых глаз.

— Да. Почему бы и нет, Снежное чудо… — просто отвечает Питч, осматривая Джека, но всё же подмечая его легкую усталость, на чем сразу и заостряет внимание, — Джек, маленький, ты ведь устал. Может, спать?

— Ну… ты-то тоже не слишком бодрый… Устал, наверное, — Фрост прищуривается, пытаясь скрыть веселую и едва ли не хитрую усмешку.

— Снежный, ты специально? — Питч выгибая черную бровь и с легким налетом надменности смотрит на парнишку, — Ты ведь знаешь мой характер, и знаешь, как меня задевают подобные намеки… Нарываешься ведь.

— Ага, специально и целенаправленно, — радостно смотря на этого Черного Ужаса подтверждает Джек, в наглую любуясь им и притягивая ближе к себе.

Кромешник же пренебрежительно фыркает и, быстро поцеловав мальчишку в щеку, отстраняется, садясь рядом с Джеком и, создавая в правой руке шар из клубящейся черной дымки, не единым взглядом не обращая внимания на подранную с двух сторон от Джека шкуру, которую он почти случайно разорвал, чтобы не навредить самому Снежному…

— Тебе сок или шоколадный коктейль? — невзначай уточняет он.

— А? Зачем? — Фрост хмурится, и не может теперь уловить связь между их разговором и напитками, пытаясь до конца включить мозг, который всё еще плавает в сладкой эйфории.

— Ты пить, кажется, хотел, — снисходительно припоминает для Джека Король Кошмаров и незаметно для него усмехается.

— Черт… Точно. Тогда сок, лаймовый или лимонный, — Джек закусывает губу и с виноватой улыбкой приподнимается на локтях, ожидая своего заказа.

— Держи, — Питчу не составляет труда вытащить из дорогущего ресторана, только что приготовленный, свежевыжатый лаймово-лимонный сок, и отдать его в теплые, едва подрагивающие руки своего мальчика. А Фрост действительно захотел пить, и всю эту сладко-кислую вкуснятину выпивает тремя большими глотками, щурясь от удовольствия и прохлады напитка.

— Всё! — довольный Ледяной Дух улыбается счастливо и сыто, отдавая пустой стакан обратно Кромешнику, и тот его быстро рассеивает в черной дымке, хищно осматривая соблазнительного обнаженного Джека.

— Значит, первое твое желание исполнилось? — пытаясь скрыть коварную усмешку, как можно более ровно выспрашивает Король Кошмаров.

— Эээ… да?

— И можно приступать к исполнению второго? — заискивающий взгляд разгорающихся желанием золотых глаз и хитрая улыбка.

— Ааа… ээ.. Стоп! Какого второго? Ты про что? — искренне не понимает Джек, в легком недоумении посматривая на Короля.

— Ну как же, Снежный мой? — голодным взглядом осматривая парнишку, почти искренне удивляется Кромешник, — Первым — ты хотел пить, а вторым… ты хотел меня.

— Ой!.. — Джек закусывает губу и даже начинает отползать потихоньку назад, понимая, куда идет дело, но Король Страха быстрее и легко поймав Фроста за руку, притягивает к себе, заваливая на шкуру и, с хищной улыбкой раздвигает коленом стройные ножки мальчика.

— Питч, нет! Питч, стой! Ай, черт!.. Зараза! Да, погоди ты… Пииитч… О, да!.. Вот так… Ммм… Питч!..

Над древним лесом лениво начало подниматься зимнее солнце, согревая своими оранжевыми лучами темную поляну, но в подземелье этого никто так и не заметил.

***

Лунный свет не грел землю — он её медленно вымораживал, ослепляя своими ледяными лучами и оставаясь безразличным ко всему, что творилось в городах… заброшенных домах, черных логовах новых Духов Ужаса и Страха…

Луноликий не спал — он наблюдал, просчитывал ходы и давал четкие поручения своим подчиненным — Хранителям. Скоро всё должно быть закончено.

Взмах бледной, хрупкой руки в сторону — в черное, поблескивающее звездами, пространство, и из темноты материализуется новый клубок звездной тьмы, медленно рассеиваясь и попадая на землю, вместе с лунными лучами, чтобы в еще одном городе: захудалом, забытом, но еще с несколькими десятками жителей, появился новый, отвратительный Ужас.

Еще один, набивший оскомину, треск, и безразличный взгляд холодных ртутных глаз переводится на левую руку, которая уже вся в сеточке мелких и крупных трещин. Он становится похож на изящную, фарфоровую куклу, на которую давят много тысяч атмосфер и которая начинает трескаться. Еще несколько запрещенных приемов и тьмы, и один из кусочков отколется от фарфоровой руки и… тогда процесс уже будет не обратим. Он знает, чувствует — весы Баланса уже качнулись в противоположную от него сторону.

Но… Лунный Свет еще может выиграть, показать свою силу, хитрость и свое превосходство. Хранители помогут, маленький зеленоглазый мальчик тоже послужит в новой партии отличной пешкой, а два Духа будут принципиально уничтожены. На эту вселенную и его одного хватит, чтоб держать равновесие.

Ледяной эгоизм уже въелся внутрь, расползаясь ядовитыми белыми нитями, заставляя надменно смотреть на всех свысока, а решения стали монстрами, губящими своим светом всё живое и нужное.

Тьма, что так удачливо была послана вниз, теперь уродливо расползается по запыленным улочкам города, пробираясь в каждый незащищенный дом и начиная питаться страхами людей и детей.

Пусть. Всё это на благо высшего Баланса. Он знает, и он уверен в своей правоте.

Когда новый монстр подрастет — он не оставит шанса другим. Вовсе не простой Кошмар, совсем не Дух Страха, — нечто совмещенное, страшное и уродливое, с нечеловеческим интеллектом, но звериными, необузданными инстинктами. Он уничтожит хотя бы одну проблему Лунного Человека.

Еще одна трещинка проходит ломаной тонкой ниточкой, но она уже на лице, портя идеальную светлую кожу и замораживая часть мимики. Пусть. Так будет интереснее выступать в последней игре. До Рождества всё должно кончиться, и в последствии ему не составит труда восстановиться.

Шорох теней внизу, на другой части мира, и Лунный видит свое первое идеальное детище, что расположилось в заброшенном замке и выстраивает свои очень коварные и хитрые планы. Он потратил много сил на этот обход Баланса, но это оружие будет идеально до конца. Он знает — предвидел, и недаром вложил в пустой Страх столько ложных воспоминаний и ощущений. Она действительно будет идеальной Королевой, она будет драться до последнего, ведь у неё есть чувства: такие простые, такие человеческие, но такие… ложные, которые он силой забрал у какой-то девчушки, и перетащил в чернильное сердце главной бестии Ужаса.

Пусть думает, что у неё есть цель, собственные воспоминания и… да, самое главное — есть родное существо, ради которого она будет творить любые, даже самые страшные вещи.

Это нужно для последнего, идеального, с точки зрения Луноликого, хода. А затраты собственных сил и возможностей всего лишь необходимая плата, которую ради такой победы он готов предоставить. Лунный Человек уверен, что ему ничего не будет, и он успеет до того, как трещины начнут полностью разрушать его тело и личность.

Скоро всё закончится, и у его врага просто не останется шанса, ведь хитроумные ловушки уже расставлены по всему миру. А Королева проследит, Хранители подстрахуют, зеленоглазый мальчик сыграет свою роль и станет настоящим Хранителем, уничтожив неповиновавшегося, Ледяного Духа, как главную преграду.