И пока Фрост со счастливой улыбкой и поистине детским интересом рассматривает кристалл, Черный Дух позволяет себе коварно ухмыльнуться. Ведь на самом же деле в этом небольшом камушке, который с легкостью помещался на ладони, была вплетена самая мощная Тьма из Тенебрии, та самая — Первородная, конечно с добавлением уникальной и смертоносной из разрушенного храма. И если здешняя Тьма могла защитить, а из простого плаща, можно было создать неплохую такую армию теней и Кошмаров, то изумрудный кристаллик вмещал в себя такой концентрат истинной черноты, что если развеять её и растянуть, то этот полог запросто плотным слоем накроет весь мир. И солнце уже, впрочем как и луну, видеть никто не будет, вообще ничего никто больше не увидит. И ни одно здешнее магическое оружие, впрочем, как и свет Луноликого не смогут разрушить этот купол.

Король Кошмаров с иронией думает, что вот эту смертоносную во всех смыслах армию тьмы, которая может завоевать ему не один мир, он так легко отдает Снежному в виде простого подарка.

Король беззаботно усмехается, словно такая мощь для него сущий пустяк и довольствуется реакцией на бледном лице Морозного Духа, который и рад, и ошеломлен, и не знает что сказать, и безумно мило смущен, а серебряные глаза горят обожанием и искренней благодарностью. Ну вот ребенок и всё тут. И ни за что не дашь ему три века жизни… максимум лет шестнадцать-семнадцать.

Мальчишка.

— Иди ко мне… — сказанное хриплым голосом и Кромешник не церемонясь вновь притягивает Фроста ближе, и так же резко впивается в мягкие губы паренька в несдержанном и страстном поцелуе.

Пусть что угодно будет происходить в мире, а этот маленький Дух самое важное и ценное что у него есть, и его эмоции безумно дороги Королю Кошмаров. И пусть мир хоть горит, но не поцеловать Джека, когда он такой открытый и радостный выше даже его сил.

А замерший на секунду Дух Холода, быстро сориентировавшись, закидывает руки на шею своего Ужаса и улыбаясь, отвечает на поцелуй, сам крепче прижимаясь к этому хищнику, которого до потери сознания обожает и любит.

— Спасибо, — мягко отстранившись, когда уже было невозможно сдерживаться и хотелось послать к черту план, тихо шепчет Джек, заглядывая в желтые глаза.

— Ты ведь знаешь, что не за что, и для тебя всё что угодно, — довольно ухмыляется Кромешник, позволяя себе забраться руками под толстовку и огладить прохладную спину молоденького Духа, — Если бы попросил что-то конкретное, я бы достал это для тебя.

А Джек только фыркает и качает головой, прекрасно зная, чтобы он попросил, потому довольно улыбается и проговаривает вслух свои мысли:

— Но ты ведь понимаешь, что я бы попросил… тебя. Чтоб ты вернулся в целости и сохранности, и как можно скорее. Или вообще никуда не уходил.

Король Кошмаров кивает, зная все уловки Фроста, который учится вести себя хитро и изворотливо, с его конечно же подачи, изо дня в день. И чуется Бугимену, что пройдет не больше века, а мальчишка уже будет с ним на одном уровне и вот тогда, шанс попасть на его хитрость у самого Короля будет равен девяносто девять процентов.

Хотя, кто вообще против? Ведь по сути этого Питч и добивается, чтоб в будущем, чтобы не случилось, Джек умел постоять за себя и выйти победителем не только благодаря физическим атакам и энергетическим щитам, но и благодаря гибкому уму и хитроумным сплетениям стратегий и тактик. Это ему пригодится, обязательно и наверняка. Даже с учетом, что сам Кромешник никуда не собирается уходить и уж тем более исчезать черным пеплом.

Но Джеку нужно. Джек по прежнему слишком… ребенок. Слишком наивен, еще верит в хороший исход и справедливость.

— Нам нужно собираться, не забыл? — едва ли язвительно спрашивает Кромешник и с сожалением отстранившись от Фроста, щелкает пальцами, посылая трех больших пум, чтоб те оповестили и привели Фею. Им нужно поговорить и обязательно убедить Хранительницу Памяти пока что остаться здесь. Возвращаться по сути ей пока некуда, да и брать её в ту чернь для разведки тоже не хочется.

— Я-то не забыл… Питч, а как этот кристалл… эмм… хранить? — Джек разглядывает теплый камушек, и вновь кинув взгляд на уходящего в первую залу Короля, идет за ним следом.

— Представь, я ведь упоминал. Да в ту же тень на руке преврати или в постоянное оружие, или еще в что-либо. Давай Снежный, попробуй! Всё, что угодно.

Джек останавливается рядом с черным монстром-глобусом, который светится серебряными и золотыми огоньками и совсем не скрипит. И пока Кромешник отдает приказы теням и некоторым Кошмарам, Ледяной Дух обдумывает как лучше использовать настолько разносторонний и разрушительный подарок. Но одна идея быстро приходит в его светлую голову и Дух Холода предвкушающе улыбается.

Он сосредотачивается, раскрывает руку ладонью вверх, на которой и лежит изумрудный кристалл, и совершенно четко приказывает кристаллу разделится на две нужные ему вещи. Камешек начинает меняться, и практически расплавившись, как ртуть, одной частью перетекает с руки на запястье, создавая новый браслет — резной и широкий.

Тьма действительно другая, она едва светится изумрудными искорками, словно блестки посыпали или действительно изумрудную крошку, и что самое удивительное не смешивается с другой тьмой, что на руке Джека. Она другая, слишком темная, чистая и разрушающая, это Фрост понимает с первых секунд соприкосновения. Однако словно по традиции и эта тьма его принимает, услужливо устраиваясь и замирая неснимаемым браслетом. А вот другая часть Тьмы, что аккуратным теперь шариком зависла в сантиметре над ладонью Джека, по его приказу покрывается дымкой и через секунды изменяется.

Когда через несколько мгновений в зале раздается глухой стук по полу, а Джек держит в руках новый посох, который чувствуется и похож на деревянный, только из тьмы и мерцает «блестками» изумрудного и голубо-неонового, Кошмары с легкой опаской отходят дальше, не признавая новое оружие Джека, а Кромешник кидает одобряющий взгляд, незаметно для Джека хитро усмехаясь.

Этот посох другой, такой же по размерам, как прошлый, но нет петли, вместо нее на конце идут три заостренных пики, плавно сплетенные вместе и сверкающие чуть ярче остальной части. Посох легкий, очень удобный и приятно ложится в руку. Но Джек не может без дополнения, и потому по всему теневому древку расползаются морозные узоры, очень тоненькие и красивые, что добавляет необычности этому оружию. И Фрост уже сейчас может сказать, что влюбился в это оружие и больше менять его не намерен. А учитывая теперь его умения, это оружие можно использовать тремя разными способами: как обычное теневой оружие, с помощью него атакуя тьмой или же ставя щиты; вплетая и добавляя ледяной магии, что в результате сразу получится смешенная двумя стихиями защита или атака; и просто как физическое, очень крепкое и неломающееся оружие — им можно отбивать ближние атаки, если не получится вовремя поставить щит.

— Питч… — вновь тянет Джека, оглядываясь в сторону Короля Кошмаров, который кажется увлекся изменением своей Древней Тьмы, но быстро переводит на него ожидающий взгляд, готовый к вопросу. — А если посох изменить в другое оружие и физически ну… как кинжал воткнуть в существо, оно ведь исчезнет?

— Ты хочешь узнать сможет ли эта тьма убить чужеродных Страхов или других сильных Духов? — сразу улавливая суть, переспрашивает Питч, и дождавшись утвердительного кивка, довольно усмехается, хитро посматривая на Джека, — Конечно. Эта тьма особенная, и если ты вонзишь её в виде лезвия даже в Луноликого — он не сможет выжить. Хотя что уж, эта Первородная Тьма и меня возможно может отправить на тот свет, если он конечно же есть.

Питч любуется ошеломлением и на лице мальчишки и его широко распахнутыми глазами и вновь отвлекается на свою тьму, давая время Фросту осознать всю уничтожающую мощь этого незначительного подарка. Пусть, Фросту полезно такое осознавать и брать ответственность, к тому же, Кромешнику слишком сильно нравится такое удивленное личико Снежного.