Когда, почти одновременно, все четверо Хранителей появляются в большой зале, потрепанные и измотанные на нет, Фея, до этого не находившая себе места, тихо вскрикивает и подбегает к замучившимся защитникам детской веры.

— О, Луноликий! — вскрикивает Туф.

«Не приведи Бездна!» — мрачно открещивается Джек, и облокачивается об удачно подвернувшуюся, большую коробку с железными механизмами.

— Что с вами произошло? Никто не ранен? — Фея не знает за что взяться, и не может понять, кому досталось хуже.

Кролик загнанно дышит и опирается о перила, что-то тихо бормоча себе под нос. Уши у него прижаты и подрагивают, а шерсть встала дыбом. Северянин шокировано улыбается и качает головой, словно вспоминая, что только что произошло и сам в это не верит, а может не верит, что выжил? Сэнди молчит, впрочем, как и всегда, но и знаки над головой не выставляет, он создает себе кресло из золотого песка и разваливается в нем, прикрывая глаза. А Джек сидит, облокотившись на дерево коробки и откинув голову назад, прикрыв глаза, и замораживая вокруг себя несколько метров.

— Мальчики! Боги, да ответьте же вы! Что случилось? Вы не ранены?! — отчаянно выкрикивает Туф и тихо всхлипывает.

— Всё… вроде… в норме, — усмехаясь, медленно произносит Джек.

— Эта — эта тварь! Эта тварь загнала меня на… на самую высокую… точку Австралии! Косцюшко* Чертово Косцюшко! Эта ублюдская… прозрачная птица, загнала меня туда! — почти заикаясь делиться своими впечатлениями Кролик, и все понимающе устало улыбаются. Кролик, как всегда — не любит высоту.

— Друзья мои, ну что… Как нас обвел вокруг пальца Безликий? А? Это же талант, талант!

— Этот талант! Засунуть бы ему этот талант в...

— Банни! — строго окликает Северянин и Туф. А кроль смотрит на них злым зверем и ворчливо отворачивается, припоминая высокую гору и нерадивую прозрачную птицу. Джек хочет рассмеяться, но понимает, как тяжело пришлось Хранителю Надежды. Ему самому не поздоровилось бы, если бы на помощь не пришла саблезубка.

«Интересно, как там она дома? И главное, как сейчас сам Король Кошмаров?» — спрашивает про себя Фрост. Он мимолетно улыбается и думает, что еще может случиться за сегодняшний, начавшийся так паршиво, день, а главное, когда можно будет уйти домой.

Рядом слышится уже более спокойный голос Северянина, который успокаивает Фею, и вместе с тем просит всех остальных пока не разбредаться, а успокоиться и сопоставить все факты, и решить, что делать им дальше. Ледяной Дух тяжело вздыхает и понимает, что этот день будет очень долгим и очень сложным.

Фрост, мельком залетев к Северянину в начале пятого дня, смотрит на настольные часы, фыркает себе под нос, и захватив третью пару кристаллов, мигом вылетает обратно на холодный воздух. Ледяной щурится от солнца и вновь летит в Европу.

За последние часы Хранители практически не сидели на месте. Несмотря на то, что ловушки оказались в какой-то степени ложными и огоньки — дети не пострадали, Безликий каким-то образом умудрился разослать по сотне, а то и больше, городов своих монстров, которые медленно вытягивали у детей веру, и видимо передавали самой Пустоте.

Пришлось всем, даже Кролику, мотаться по городам, континентам, выискивать этих прозрачных сущностей, уничтожать и стараться вернуть утерянную веру или ставить щиты на дома, а то и целые улицы. Работа была выматывающая. Фрост уже сам не запоминал, какой по счету город и в какой стране он облетает. Был точно уверен, что это всё еще Старая «добрая» Европа.

Сил не было. В каждом городе, где мелкими группками светились огоньки, мог находиться один прозрачный помощничек, который старался вытянуть веру у детишек. Порой, Джек успевал до появления такого и ставил щит, порой прилетят в «разгар» уничтожения чуда, а порой и не успевал, но всё равно тратил уйму своих сил и создавал магических животных, и умудрялся вернуть с десяток детей их веру в Хранителей и чудо. Сейчас же оставалось еще около пяти городов.

Джек закусил губу, мотнул упрямо головой, и завидев бледно-светящийся белый свет, возле одного открытого окна, полетел быстрее. Он был в Италии, и здесь было гораздо теплее, нежели в Норвегии или Англии.

Трое детей увлеченно болтая и играясь, распахнули окно, чтобы теплый морской воздух и заходящее солнце согревало комнату. Они улыбались, и каждый на свой лад пересказывали друг другу какую-то сказку. А прозрачный силуэт завис возле окна, медленно, длинной рукой, вытаскивая золотые искорки из ребятни, сидевшей на полу. Фрост по злому посмотрел на одну из марионеток Безликого, направил посох и одним зарядом вывел из строя прозрачную сущность. Второй заряд развеял существо по воздуху, а дети начали вести себя более спокойно.

Выдохнув и порадовавшись тому, что успел, Джек порылся в кармане, вытащил первый попавшийся щит сиреневого цвета и осторожно проникнув в комнату, положил уже начавший сиять камень на высокий шкаф, которой, судя по всему, передвигать в ближайшие два года точно не собирались. Почувствовав и, на миг, увидев фиолетовое свечение охватившее дом, Фрост улыбнулся и быстро вылетел из комнаты, а дети засмеялись, и дружно стали перелистывать страницы сказки.

— Всё. Мой предел, — Джек быстро дышал и ему хотелось опуститься на родной снег, прикрыться им и заснуть.

Вечерело, на сиреневато-сером небе начали проступать первые звезды, солнце недавно село за горизонт. А Фрост прилетел в тайгу. В западную часть Сибири, где еще было морозно-холодно, повсюду лежал снег, а меленькие притоки крупных рек медленно оттаивали и журчали сквозь хрупкий лед.

Хвойный, зимний лес, словно по всему миру не весна, а настоящая начинающая зима, был бело-зеленым, искристым от блестящего инея, спокойным и величественным. В сумраке, дневные птицы и животные давно укрылись в своих норках и на деревьях, зато ночные хищники активно просыпались, и с разных концов леса доносилось мудрое уханье филинов, недовольные хлопки крыльев нахохлившихся воронов, и тихие перебежки крупных хищников.

Джек улыбнулся, упал на снег, возле какого-то не сильно высокого обрыва, где кончался лес и чуть вниз протекала речка, еще почти не оттаявшая, и за небольшими серыми скалами к северу, вновь начинался лес. Спокойно, тихо и главное умиротворяющее. Это было второе место на земле, где Джек любил проводить время, когда по всему миру шествовала весна.

Где-то справа треснули ветки, несколько птиц разлетелось с деревьев, и на небольшой уступ выглянул любопытный… бурый медведь. Джек неприлично заржал, понимая, что хозяин тайги в принципе не ожидал увидеть нарушителя, тем более человека, на его территории. Хоть было видно осунувшегося после зимней спячки удивленного мишку, нельзя было недооценивать его габариты и настороженный вид. Ледяной забавно фыркнул, шевельнул посохом и в медведя полетел большой ком снега. Проверять силу Духа хищник не решился и глухо, но обиженно, рыкнув, косолапо устремился обратно в лес, а молодой Дух вновь рассмеялся и упал в снег, раскидывая руки в стороны и смотря на чернеющее небо.

Столько сил за один день он никогда не терял… наверное.

Фрост нахмурился. Вспомнил, как пять лет тому назад из-за «смерти» Песочного Человека взбесился и швырнул в Кромешника заряд льда, который остановил всю его тьму. Чертыхнулся, проклял воспоминание, ровно, как и самого Короля и отвернулся, смотря на виднеющийся внизу ручей, который умиротворял своим холодным журчанием.

День выдался бешеным. Он сделал всё, что смог, злость от подлян Духа Пустоты уже не умещалась в приличные рамки. Джек надеялся, что при финальной битве сможет лично придушить эту прозрачную сволочь, причем голыми руками. Он налетался, казалось бы, на несколько лет вперед, отдал своей магии и сил так много, убил больше пятидесяти чертовых сущностей и сейчас ему еще предстояло лететь на Север. К Николасу. Все вновь собираются и думают, что делать дальше. Было решено, что Хранители должны держаться теперь вместе, ибо неизвестно, что еще может вытворить Дух Пустоты. Но перспектива на всю ночь остаться у Николаса, вновь найти самую заброшенную башню и спать на полу, Джека никак не прельщала. Ему хотелось домой. Он переживал за этого Ужаса Ночи, хоть и понимал, что будет не просто находиться с ним в одной комнате.