Невольно в голове мелькают картинки того вечера. Всё было хорошо, замечательно и чертовски… быстро. Слишком быстро всё менялось. Джек фыркает, подальше отставляет запыленную бутылку и два наполненных бокала, не желая замораживать из-за взбунтовавшихся эмоций. Он облокачивается на кресло, поджимая ноги к груди, и обнимает себя руками.
После их недолгого, но очень емкого разговора, поцелуев и уговоров, инициатором которых стал именно Фрост, всё пошло наперекосяк. Точнее, Джек испугался продолжения, когда настойчивые руки по-собственнически начали сдирать с него толстовку. Ледяной не мог отрицать, ему нравилось целоваться, нравились ласки и крепкая хватка Короля. Да он сам сходил с ума от своей смелости, от приглушенного хищного рыка, и от бархатной серой кожи, которую он целовал, облизывал и кусал. Но заходить дальше было страшно, и плевать, что он дикой кошкой вчера выгибался под Кромешником, плевать, что заставил его снять с себя этот чертов верх, и, вообще, плевать, как сам приглашающе раздвинул ноги, прижимаясь к Черному Духу.
«Вообще, это полностью не считается!» — возмутился у себя в голове Дух Зимы. Но прекрасно понимал, что он врет, нагло, трусливо и самому себе. И
Джек знал, он испугался не того, что придется аналогично скинуть ненужную ткань и позволить Кромешнику вытворить всё, что заблагорассудиться, а того, насколько сильно его возбудила эта мысль и насколько пошлыми стали дальнейшие фантазии. Да и страх, что прижимающийся к нему Древний Дух почувствует доказательство того самого нереализованного, но ярко выраженного желания и озвереет окончательно, и вовсе поверг в шок и заставил сбежать. Быстро, постыдно и сумбурно-нелепо. Действительно, убежал, как какой-то непосвященный подросток.
Джек шумно выдыхает, откидывает голову назад, прижимаясь к мягкому сиденью, а в голове настоящий хаос из мыслей, домыслов и страхов. Раньше ему казалось, что такой ситуации с ним в принципе не произойдет. Ведь он — Дух, невидимый, никому почти неизвестный, детский, по сути, Дух, который может только играть и веселиться с детворой. Ледяной Дух, и по сути своей во всех смыслах холодный — ледяной. Он и не думал… уже даже не надеялся, не вспоминал, и точно — честно не думал, что когда-либо на него посмотрят, когда-нибудь у него будет шанс быть с кем-то. И пусть он уже давно не человек, но никто не может запретить или отменить инстинкты и желания. Он и не представлял, что его могут настолько сильно сжимать в объятьях, так долго и мучительно горячо целовать, и без какой-либо романтики, в прямом смысле, заставлять холодное сердце биться, распугивая холод застывший в ледяной крови.
Похоронить надежды, похоронить желания, а через триста с небольшим лет понять, что ты зря не мечтал и не копался в себе. Ибо то, что происходило сейчас было в новинку для него и страшно во многих аспектах. Да и комплексов по поводу себя и своих физиологических потребностей было не меньше сотни. Он не примерял на своей шкурке всё то, что происходило с людьми, за которыми он порой подсматривал вечерами. Он не знал, что теперь делать с собой и как в очередной раз не сбежать, когда захочется не просто снять одежду и зацеловать. А ведь хотелось большего, даже сейчас, сидя в частичном и временном одиночестве. Джек знал, что долго они проговорить не смогут, даже не о чем, даже если вновь затронут темы о Безликом… Всё равно захочется друг друга касаться, а вот потом…
В конце концов Ледяной не сможет сдерживаться. Он захочет Короля. Он уже его хочет. И этому свидетельствует тянущее чувство внизу живота. И несмотря на то, что он был холоден ко всем и к самому себе многие десятилетия, возбуждение проявившее себя вчера, сегодня никуда деваться не желает.
Джек не дурак — понимает всё. И, тем более, он знает, что и Кромешник не дурак, тот всё прекрасно видит, чувствует и подмечает. Может даже поэтому вчера так просто отпустил парнишку, и не искал до самого утра. И что если во время очередного поцелуя он перетащит Джека к себе на колени? Что если вновь прижмет к себе настолько крепко, что почувствует, насколько сильно Фрост желает продолжения?
Дух Зимы зажмуривается, понимая, что это самый настоящий его ад. Но черт! Он ведь и не думал, что когда-либо к нему хоть кто-то проявит внимание! Но сейчас уже разглагольствовать об этом глупо и времени нет. Да и о чем ему думать и что предпринимать? Всё просто, как дважды два, просто до такой степени, что становится смешно. Ему всего лишь нужно сделать шаг навстречу. Позволить зайти несколько дальше, пробудить в себе хоть грамм смелости. И, к тому же, не зажиматься и не стесняться собственного состояния.
«Тебе ведь триста двадцать четыре, Джек!» — рявкает голос в голове, и Зимний Дух радуется, что сейчас он один, здесь приятный полумрак, и невидно, как нелепо и зашугано он выглядит. Абсолютно обескураженный и стесняющийся.
Но что если он, из-за своего глупого поведения, может всё испортить? Ледяной Дух распахивает серебряные глаза и в упор смотрит на огонь. Сознание, очень быстро работающее, подсовывает новые страхи, новые развития событий, хотя толком еще ничего не происходило. Но что если он вновь отступит назад, и всё… И на этом его общение с Кромешником оборвется? Что если старшему Духу надоест пугливое состояние Джека? Ведь Фрост столько сам наблюдал за такими, черт возьми, парочками, и знает исход. Нет, они не люди. И он помнит это, знает. Но… разве в мире только один он — такой молоденький Дух Холода? Других морозных он не знает, но остальные… Ирландские Духи, Азиатские, Японские, их столько… Они такие разные, и порой настолько обворожительные.
Тьма по правую руку жалобно скрипит и трескается от белого мороза, а Джек прерывисто выдыхает. Он всего-то подумал, представил ситуацию, а внутри уже тошно и придуманного Духа хочется разорвать — заморозить и швырнуть в пропасть, так, чтоб разбился на множество тысяч кусочков. Фрост замирает, шокировано хлопая длинными ресницами. С одной стороны его вводит в ужас собственная жестокость и кровожадность, но с другой, он поражен, насколько сильна в нем ревность к его личному Королю Кошмаров.
Вновь выдуманная ситуация проносится красочной картинкой в голове, поднимая страхи и давая возможность понять, что он может потерять того, кто сейчас с ним. Джек приглушенно шипит, желая выкинуть навязчивый образ из головы.
— Да черта с два я отдам его! — непроизвольно создавая на руках голубоватое свечение своей магии.
Джек знает, что его предположение и разыгравшиеся домыслы — это бред, и, вообще, ничего на такое развитие событий не указывает, но страх берет свое. Острый, быстрый, беспощадный. Резко зажмурившись, Фрост берет себя под контроль. Успокаивает свою магию и эмоции. Как бы сложно не было это сделать, но он должен. И как бы не развивался этот вечер и ночь дальше, Джек не станет его портить или хуже того — ещё раз сбегать.
Это трудно для него принять и успокоиться — слишком волнительно, слишком не изучено — непонятно, немного страшно и до обиды боязно сделать самому что-то не так, но это не повод, чтобы убегать. Кажется, он давным давно для себя принял и понял свое отношение к этому Ужасу Ночи, так какого сейчас строит из себя невесть что, еще и накручивает? Определенно, всё дело в новизне происходящего. Дух Холода хмыкает, поворачивает голову вправо, смотрит на выход из залы, который ведет в далекие разветвления подземелий, и думает, что же такого могли натворить Кошмары. На губах вновь появляется слабая улыбка и ему очень хочется, чтобы Кромешник вернулся побыстрее. К черту все самокопания и страхи. Он просто хочет, чтобы Король Кошмаров был рядом. Настолько привычный, родной, темный…
«А еще едкий, циничный, эгоистичный до скрежета зубов, и до ужаса самодостаточный...» — почти обиженно фыркает подсознание, и Джек тяжело вздыхает, но всё равно улыбается.
Сказал кто бы пять лет тому назад, во время той битвы, что он будет вот так сидеть в доме Кромешника, равносильно и в своем доме, и уговаривать себя не бояться близости, так и ещё искренне восхищаться этим самым Черным Духом… Он ни за что не поверил, более того, превратил бы такого фантазера в сосульку, заморозив на пару месяцев. Джек улыбается, а потом, всё это представив и свою собственную реакцию в прошлом, начинает смеяться. Явно у такого бы предсказателя появился бы враг в виде Ледяного Духа.
