— Извини, мне придется улететь на некоторое время, — парнишка пожимает плечами и совершенно не пугается, когда огромное теневое животное подходит ближе, массивной головой боднув в плечо. Джек тихо смеется, перехватывает посох левой рукой, а правой поглаживает кошачью саблезубую морду.
— Оставайся здесь и следи за домом. Мы скоро вернемся, — неосознанно соединяя, словно они с Кромешником уходят на одно задание, тихо проговаривает Джек.
Тенька гулко урчит, и по интонации можно понять, что она согласна. Хищное животное переступает с лапы на лапу, и от этого слышно, как стучат когти по-каменному полу, несмотря на то, что на полу ковер из тени.
— Всё. Мне пора. Вернусь — поиграем, — он подмигивает и, поймав какое-то понимание в красных кошачьих глазах, взлетает вверх, выбираясь из подземелий.
Джек рад почувствовать свежий леденящий воздух, который обдувает острыми порывами быстрого ветра. Рад видеть сияющую белизну на горизонте, там, где скоро начнется Северный Полюс. Он просто рад быстро полетать и создать много-много острых кристальных снежинок и льдинок на высоте чуть выше птичьего полета. Совсем скоро ветер принесет его сначала на Полярные просторы, а затем доставит и до замка Северянина.
Несмотря на то, что теперь ему больше по душе мягкость и тепло черных теней, и свет от рыжеватого пламени камина, Фрост любуется белизной снегов и острой леденяще-прекрасной огранкой голубоватых торосов и ледников. Он довольно жмурится, чувствуя на такой высоте тепло весеннего солнца, и вместе с этим завывания мощнейших холодных потоков воздуха. Есть еще минут десять, прежде чем он будет у замка, а значит подумать можно, можно проанализировать последние дни и все произошедшие события.
«Только вот успокоится никак нельзя», — четко вырисовывается в подсознании, и Джек это понимает.
Несмотря на разные происшествия и нетипично быструю смену всех приоритетов, и жизни в целом, Джек спокойно относился ко всему, что сейчас происходило и, вообще, к чему привела та встреча в волшебном лесу пару месяцев тому назад. Единственное, что не входило в нормальное понимание и осознание — это свой собственный страх… И не из-за того, что будет после Безликого или почему Хранители скрывают информацию от него и от Туф. Джек прямо сейчас четко осознавал насколько сильно привязался к Кромешнику, и как боялся вроде бы и за сильнейшего Черного Духа, который в свою эгоистичную меру решил поиграть с Пустотой.
Уверить Хранителей, что его ничего не связывает с Кромешником — без проблем. Сказать самому Бугимену, что он за него боится, потому, что просто привязался — тоже просто. Но вот признаться самому себе, что привязанность давным-давно вышла за рамки, мутировала и переросла в настоящие чувства — уже боязно.
Фрост передергивает плечами и не понимает, как за такой короткий промежуток времени изменилось всё настолько. И нет же, он не собирается закрываться или прекращать всё это на том этапе что есть у них сейчас. За его пусть и не очень долгую жизнь, в сравнении с остальными Духами, и очень долгую, в сравнении общечеловеческим сроком жизни, Ледяной ни разу не мог по-настоящему что-то почувствовать или набраться такой смелости, чтоб открыть заржавевшим ключом все двери и впустить заново надежду в свою жизнь. Так желая и надеясь, что когда-нибудь и у него будет что-то, что сравнимо с далеко потерянным человеческим… счастьем.
И вот в его жизнь, во второй раз, пришел самый опасный Дух. Ужас всея магического и мифического мира. И всё. И к черту всё оплавилось, и весь лёд внутри начал нещадно таять. А сейчас Джек то и делает, что подкидывает дров в то пламя, что обжигает и плавит последние закрытые двери внутри, периодически поливая всё это маслом, чтоб горелось лучше, и таяло всё быстрее. Потому что теперь самому хочется. Потому что теперь сам желает чувствовать. Потому что ему интересно, ему нужно, ему нетерпеливо хочется отвечать на провокации и эмоции этого Кошмара Ночи.
Он помнит совсем смутно, но всё же кусочками, почти выцветшими, как ему нравилась девочка в их деревне, когда... он был человеком. Тот легкий трепет, радость от общения, любование её забавной улыбкой. Но всё это настолько не похоже на то, что происходит с ним сейчас. И черт! Если бы всё было по-другому, то Джек постарался бы попросить совета или поговорить с Хранителями, к примеру с мудрым Николасом или понимающей Туоф… Но сейчас всё так, как есть... И ладно если бы был кто-то другой, но нет же, Джек по-простому не может! Он ведь не может заявиться сейчас к Северянину и задать вопрос: как быть, когда ты испытываешь неопределенные, но явно сильные чувства к самому древнему и Черному Духу в этом мире? Или тоже самое спросить у Туф… Нет, она естественно более понимающая сторона и более того, даже, вроде как, на его стороне, но всё равно для Джека это перебор.
Если бы ему нравился кто-то другой, он бы незамедлительно, как только бы понял, спросил совета у самого Кромешника. Но подлость случая или наоборот, хорошее стечение обстоятельств, всё устроили так, что он испытывает чувства именно к Королю Кошмаров, и признать пока что это, рассказав всё ему, не может.
Фрост задумчиво закусывает губу, прикрывает на миг глаза и понимает, что по-любому дальше будет еще… хуже. Еще сильней, еще чувственей, эмоций станет больше, намного. Он не знает с чем сравнить и как поступать дальше. Страх начинает появляться в разных формах, создавать разные грани. Он не хочет и не будет отступать, но что делать дальше, тоже не знает. И главное не знает, что хочет от него Король.
Конечно, можно сравнить их отношения с теми — людскими, которые порой изучал Морозный Дух. Ведь не всегда он следил за детишками и время от времени просто из любопытства смотрел на взрослых, как меняется их поведение, этикет и отношения за последние триста лет. Общество стало более открыто, и многие личные вопросы теперь выносились на общее обозрение, да и раскованней стали люди. Для Джека не новость, что такие романтические отношения в последствии ведут сначала к постели, а потом, если повезет, к совместной жизни, любви и так далее. Но, во-первых, они не люди, а Духи, во-вторых, если он не понимает еще до конца себя, то он не знает, что на уме и в душе Короля Кошмаров, и в-третьих, у них совсем какие-то нестандартные отношения: сначала враги, потом нейтралитет, напарники, друзья, наставнические отношения, а теперь… Джек не может и дня прожить без его поцелуев и объятий. И судя по реакции Древнего Ужаса, тот так же.
Тряхнув головой, Ледяной хмуро замечает знакомые башни, а после и сам замок. Он приказывает ветру поторопиться и летит быстрее. Через минуту Джек уже стоит на одном из балконов, думает несколько секунд, а после заходит в светлую залу, рассматривая суетящихся йети и бегающих, как всегда, бубенцов. Он устало улыбается, думает, что его дома ждет тенька-Кошмарик, а еще ему обязательно нужно вернуться к теме их отношений с Питчем. Тяжело выдохнув, он идет в главную залу, где слышатся командные выкрики Северянина.
— Эй? Привет всем Хранителям! — довольно радостно вещает Фрост, замечая Песочника, Санту и Кролика.
— О! Джек! Как я рад тебя видеть! Как ты? В порядке? — Николас подходит к нему первым и, улыбнувшись, в дружественном жесте кладет руку на плечо, слегка встряхивая парнишку. Джек кивает, а затем машет Кролику и Сэнди. Те аналогично с ним здороваются.
— Итак, что я пропустил? — Фрост специально втягивается в общее настроение, подходя ближе и осматривая новые приспособления, кристаллы, сферы и другие механические или кристаллические ловушки и щиты.
— Да в общем ничего. Помогаем Кролику с подготовкой к Пасхе, Сэнди облетает города, выискиваем Безликого, но пока безрезультатно. Что еще… Ах, да! Смогли вернуть веру детям на севере Европы, но пока всего с десять маленьких добрых деток. И вчера произошло одно нелицеприятное событие, точнее сегодня ночью, но все же… — отчитавшись, под конец мрачнеет Северянин.
— И какое? Что-то случилось? — Зимний Дух с волнением посматривает на Хранителя Рождества.
