Кромешник не пытается осторожничать, промедление слишком опасно, и быстро выдергивает прозрачное оружие, отшвыривая и уничтожая тьмой. Джек громко вскрикивает, начиная крупно дрожать. Ему никогда не приходилось ощущать настолько острое разъедающее ощущение, растекающееся лавой под кожей. Для слишком молодого Духа, коим и является Фрост, такая рана может стать слишком опасной, даже смертельной, но, во-первых, у Фроста потенциал и он живучий, а во-вторых, ему просто не дадут умереть. Это уже в сотый или тысячный раз за все минуты напоминает себе Питч.
— Всё. Осталось убрать последствия и уйти на продолжительный сон, и будешь вновь гонять эту тварь самолично, — придвигая к себе несопротивляющегося мальчишку, который сразу прижимается ближе и болезненно шипит.
— Мне больно, место… оно всё горит, черт! Сделай что-то… — через раз выдыхая, сипло произносит Ледяной.
Ничего не остается, да впрочем, сейчас ему абсолютно плевать на окружение. Он удобно, но достаточно бережно, перехватив парнишку, так что не остается сомнений в истинных их отношениях, Черный Дух задирает порванную толстовку, осматривая левую сторону. По мраморно-белой коже медленно распространяется паутинка из прозрачно-белой энергии, которая словно выжигает весь телесный покров и прозрачное пятно расползается всё больше.
«Если дойдет до сердца…» — с ужасом доходит до подсознания Короля, но он резко мотает головой и внимательно осматривает рану, замечая, что тень, должным образом ставшая броней, смогла сдержать удар, но не до конца. Одну энергию можно подавить другой... И единственный способ который видит Кромешник — вытравить всю прозрачную энергию своей тьмой, которая не враждебно воспринимает самого Фроста.
— Это плохо. Как помочь? — сдерживая дрожь в голосе, спрашивает Фея, смотря на рану.
— Одна магия заменяется другой, — почти отмахивается Кромешник.
— Так… Всё. Наигрались, — Питч скорее больше обращается к Джеку, поднимаясь с пола и осторожно держа Зимнего Духа на руках. Им нужно домой. Здесь он просто не сможет всё правильно сделать, отвлекаясь либо на защиту, либо на чертовых Хранителей, которые только мешают. А Снежному Духу нужна помощь, причем срочно.
— Поможешь? — так же поднимаясь, спрашивает Фея. И получив утвердительный кивок, отходит назад, — Не переживайте, я приведу в чувства Сэнди, но не скажу ему про… вас.
Тьма окутывает залу всего на миг и после в слегка разрушенном дворце Зубной Феи не остается и песчинки черного песка и тьмы.
Они оказываются у себя дома через какое-то незначащее мгновение. Вновь смежная зала, горящий камин и полностью убрана вся тьма с потолка, не затмевая светящиеся кристаллы.
— Убью. Я обещаю, как поправишься, я тебя убью, мальчишка! — разъяренно шипит Бугимен, но действия противоречат словам, и вместо грубости он плотней прижимает парнишку к себе, невесомо целуя в висок. Тьма по-одному единственному приказу изменяется и создает теплый черный настил на том самом плоском круглом камне, который Джек называет алтарем.
— Прости. Я не думал… Черт, больно! — Джек вскрикивает, до сих пор чувствуя разъедающий жар, волной проходящий, казалось бы, по каждой клеточки его организма.
— Потерпи, Снежный мой. Просто потерпи… — разрываясь между злостью, страхом за мальчишку и безумным трепетом к нему же, Кромешник осторожно укладывает молоденького Духа на теплый камень, невесомо проводя по волосам.
— А теперь слушай меня, — Питч серьезно смотрит в напуганный серебряный взгляд, — Энергию Пустоты можно вытащить только другой энергией или магией. Мне придется выжигать эту дрянь тьмой. Снежный, это неприятно, это больно, возможно противно и страшно, но ты должен потерпеть.
Джек закусывает губу до крови и кивает. Он обязан потерпеть и он это знает. Он морщится, когда Король Кошмаров вновь задирает кофту, и сильно вцепляется пальцами в мягкое, как оказалось, покрывало из тьмы, на котором он лежит.
— Я не думал, что он пробьет щит, — всхлипывает Дух Зимы и отворачивает голову, смотря на черную стену. Теплые пальцы Кромешника поначалу мягко проводят по коже, но после касаются раны, и становится невозможно больно.
— Сам не думал. Лучше этой пакости самой ликвидироваться, для его же блага, — хоть Черный Дух и сосредоточен на концентрате правильной тьмы, медленно вливая её в ту самую белую паутину, но голос слишком холодный и злой.
Он знает, как в следующее мгновение Джеку будет больно, но часть противных, бело-прозрачных нитей уже потянулись вверх по ребрам, проникая глубоко под кожу и вливаясь в сосуды. Этого нельзя было допустить. И когда тьма полностью заполнила собой все прозрачные нити и сделала все повреждение и паутинку черной, Питч одним движением, вместе с тьмой, вырывает из тела молодого Духа всю белую энергию. Не ожидавший ослепляющей боли Фрост, громко вскрикивает, сорвав голос и на эмоциях вымораживая всю тьму, которую как покрывало сжимал в левой руке.
— Зараза! Больно же! Почему… Почему не сказал?! — обвиняюще всхлипывает парнишка, поворачиваясь и смотря на Кромешника.
— Всё, успокойся, я всё вытащил. Если б сказал, ты готовился к боли и было бы хуже, — Питч наклоняется, проводит ладонью по бледному лицу, — Прости, Снежный. Если был бы способ сделать всё менее болезненно…
Фрост только кивает и наконец прикрывает глаза, чувствуя, как боль медленно отступает. Из-за напряжения, боя и ранения он мелко вздрагивает, но теперь может более ровно дышать, не опасаясь, что каждый второй вздох будет сопровождаться этой выжигающей болью.
Мягкое касание на щеке, потом на шее, и в довершение теплая ладонь оглаживает прохладную кожу, где всё еще есть небольшой разрез, только теперь прикосновение не приносит боли, а лишь разливающееся тепло, такое привычное и родное. Король Кошмаров пользуется еще одной своей магией, и медленно усыпляет намучившегося мальчишку, впрочем, не подпуская к нему ни единый Кошмар.
— Засыпай. Я создам несколько повязок из теней, они помогут затянуть рану. Ты слишком ослаб, Снежный, — более спокойный и мягкий голос слышится совсем рядом и Джек едва улыбается, погружаясь в знакомую, но больше не опасную темноту.
Когда дыхание Зимнего Духа выравнивается, и парнишка полностью расслабляется, погружаясь в глубокий сон, Кромешник тяжело выдыхает, низко опуская голову.
— Чертов мальчишка… — не то зло, не то огорченно шипит Король Кошмаров, — Ты даже не представляешь, как ты меня напугал.
Он тихо, всё еще не веря в произошедшее, усмехается, теперь, когда Джек заснул, не скрывая своих эмоций. И злость на этого мальчишку за то, что не успел увернуться, и злость на самого себя, что не подумал о возвращении прозрачной твари, которая до омерзительного подло появилось за спиной Фроста. Король и не думал за всю свою уж очень долгую жизнь, что можно сходить по-настоящему с ума, когда другое существо находится в такой опасности. Питч шипит и сжимает край импровизированного ложа так, что камень крошится, осыпаясь на черный пол.
«Этот мальчишка… Чертов Фрост… Родной до безумия Фрост...» — мысленно сдается Черный Дух, понимая, что обычным страхом за напарника здесь не обойдется, и из-за этого паскудного случая взбунтовались более глубокие чувства.
Кромешник аккуратно ерошит инеистые белые волосы и, как и обещал, приказывает древней тьме измениться, и вот уже несколько черных полосок обматываются на белой коже, напрочь скрывая пятисантиметровый порез. Джеку хоть теперь ничего не угрожает, но слабым он будет как минимум двое суток, и желательно чтобы всё это время он спал. Для Духа, подвергшегося нападению Безликого, лучшее лекарство — это погружение в глубокий сон.
«Желательно без Кошмаров…» — с долей иронии устало подумывает Король Страха. Его слишком вымотало случившееся. Кажется, что ни один бой не забирал столько энергии, сил и нервов, как ранение вот этого невнимательного, но дорогого, безумно дорогого, для него мальчишки.
Позади слышится острый цокот копыт и нетерпеливое злое фырканье. Кромешник, сдерживая настоящую ярость, рычит, и ведет отросшими черными когтями по тому же камню, оставляя глубокие следы. Он медленно разворачивается, встречаясь с красными глазами его личного Кошмара. Случай как раз подходящий, а цепи, что сдерживали этого монстра, к чертям порвались, когда страх за Джека пересилил все остальные эмоции. Этот Кошмар может напасть в любую секунду, но не этого сейчас опасается Бугимен, впрочем, даже если и нападет, его мало волнует, все мысли по-любому направлены на того, кто мирно заснул у него за спиной.
