— Ну пиздец тебе, смертник, — закрыв за собой с хлопком дверь, резюмирует Ужас, осматривая все тот же бардак в комнате и…

Первая секунда, когда он видит открытый ноут наталкивает на мысль что кое-кого белобрысого пора таки начать пороть, либо вообще раскатать ровным кровавым слоем по стенке, а после разорвать все отношения. Заебал. Но это только первая секунда, а опыт и интуиция, выработанная годами, слегка так тормозит немедленное убийство белоснежного смертника.

Фрост бы не стал…

Или стал, но только по слишком веской причине.

И одного цепкого взгляда хватает, чтобы понять: мальчишка взял с собой только свой нож, накинул толстовку и вылетел из квартиры даже забыв её закрыть. Следовательно, в мозгу у этого смертника…

Всё обрывается, когда на не выключенном планшете вякает блок новостей, с извинениями в сбое программы и пояснением, что сегодня кто-то в восемь часов вечера хакнул их трансляцию и загрузил запись пятилетней давности.

Смачное «долбаеб» уже к Фросту не применимо, а вот ядовитое шипение уместно вполне.

Хакнул тварь все же. Умно блять! Но смысл?

Смысл становится понятен через три минуты и открытую программу следящих камер во всем городе. Значит и программу лично им составленную этот щенок успел взломать, залить фиксовое видео и просто подсунуть все это... мальчишке. Глупому, взбалмошному мальчишке.

Планшет с ворчащими ведущими, кипиш в новостях, вскрытая база и специально сфабрикованное видео камер — подстава чистой воды, однако не для него.

Он плюет на свою жизнь, но как только дело доходит до твоей, готов лезть в пекло даже не подумав.

Блэку уже не кажется, он знает, что сегодня будет веселый жаркий вечерок. Хотя с надеждой, наверное за долгое время, что вовсе не кровавый. Однако… Если эта тварь попытается тронуть мальчишку, Ужас устроит ублюдку встречу с предками преждевременно заведомого плана.

Рука касается липкой стены, без брезгливости от вида крови, но с тошнотворным ощущение внутри из-за самих написанных слов.

Его погубит эта любовь.

Похуй.

У Джека почему-то на секунду двоится в глазах и он со свистом втягивает воздух в легкие, озираясь по сторонам, но так и не слыша ни единого звука.

Блядский псих, только Джек не знает, кто уже точно этот псих. Он тоже псих, потому что к еще даже не высохшему слову Ужас прикасается почти с благоговением и трепетом, потому что внутри больно от страха и паники за такую дорогую любимую жизнь. И он хочет заорать в глотку, на всю, сука, парковку — позвать по имени, выкрикнуть такое пугающее всех — Ужас!

Мой хищник.

Фрост трясет головой и словно очухивается, отскакивая от кровавой стены как от проказы, брезгливо теперь осматривая бетон под ногами и не понимая, какого хрена на нем нет ярких следов крови, как было на видео… Почему есть на стене, но нет на земле? Черт!

Всё не состыковывается и идет вразрез, это ему надо понять и принять, подумать головой, а не шизанутым куском мышц гоняющим кровь!

Искать, искать, искать! Он хочет его найти, убедиться что всё в порядке, и потому не думая бредет дальше, в западную часть парковки. Прислушиваясь подобно испуганному зверенышу и крепко сжимая нож в руке он идет, оглядывая стены и пол — логически же должны остаться пятна и капли крови! Но логики, блядь, тут нет! Затерянное королевство вместо парковки, со своими проклятыми зеркальными правилами, и Джек шипит зверино, яростно, понимая, что кровь в ушах уже бьет набатом, а привычки очень даже заразны.

Только будь жив, съебись куда-нибудь, и пусть я тебя не найду тут! Не найду подтверждения, что все это правда!

Мысли, мысли, образы, обрывки фраз, собственное шумное дыхание на фоне серости колонн и пустынной пыльной парковки, большой — на машин пятьсот, но давно уже заброшенной и ненужной, лишь столбики мелькают в свете от уличного освещения, а здесь уже порядком темнеет, и нет даже аварийных ламп на потрескавшемся высоком потолке. Ебучая крытая парковка и разветвления на секции, еще один этаж под землей и нескончаемые колонны.

Джек змеей лавирует меж опорными бетонными стойками и матерится про себя что забыл фонарик, заходя всё дальше в темные дебри, но еще различая где пол, а где какие на полу следы… Но здесь только старое машинное масло, пыль, пластик то тут, то там и пустота, и тишина.

Да какого хуя?!

Шуршание позади отвлекает, как будто чьи-то шаги, и Джек слишком резко оборачивается, занося нож над головой, чтоб в случае психа наотмашь отбить любой удар. Но позади никого, только лес из колонн и мигающий свет с улиц, едва просачивающийся сюда.

Никого.

Показалось. Галлюцинация. Сваливай отсюда!

Нет!

Фрост медленно выдыхает и вновь оборачивается в сторону куда он шел и тут же вскрикивает от силуэта стоящего перед собой. У мальчишки хватает реакции отпрыгнуть и выставить перед собой нож, а мозги за эту секунду не идентифицируют в незнакомце своего любимого Ужаса.

— Прости, напугал тебя, да? — чуть приблизившись на шаг фигура оказывается мужчиной, с улыбкой на худом лице и руками сложенными на груди, — Не ожидал, что здесь еще кто-то будет. Ты тоже журналист?

— Что?.. — Джек немного в ступоре от происходящего, ровно как и от спокойного голоса неизвестно и этого наводящего вопроса. Какой к черту журналист?

Однако этот субъект не запачкан в крови, в расслабленной позе, да и выглядит достаточно привлекательно, не как тот псих из видео. Но доверия даже малую кроху не вызывает; Джек уже видел таких, чувствует волков в овечьей шкуре, и потому нож не опускает.

— Ну, я в смысле... Тебя тоже на расследование прислали? — пожимает плечами парень, — Меня, кстати, Ро зовут… А тебя?

— Я… Я не журналист, — уклончиво отвечает Фрост, сомневающийся, что такой щеголь и вправду журналист, слишком нетипичное поведение, — И что здесь, мать вашу, происходит? Где псих, который… женщину порезал?

— А, ты про этого… — Ро задумывается, но после поправляет аккуратно свою челку, бережно заправляя за ухо, слегка улыбаясь Джеку, — Так сдох он давно. Еще лет пять как.

— Как сдох? Что?.. — где-то в голове беловолосого бьется вдребезги стекло — подсознание и сознание начинают сбоить от непонимания по полной. И это первый шах не в его пользу.

— Ну так и сдох. Его убил твой Ужас, — хитрюще улыбается мужчина и наконец делает шаг по направлению к растерявшемуся мальчишке, — Да, ладно… Еще скажи, что ты не знал? Ах да, точно... Ты ж повелся на этот спектакль!

— Кто ты сука такой!? — шипит зверино Джек, но словно по инстинкту делает шаг назад.

— Я? Я личность известная! А вот ты мне так и не представился. Хотя, можешь не утруждать себя, Джек, я-то о тебе многое что знаю, — Ро улыбается и медленно так, наглядно, достает из-за спины сеченый узкий нож, а в его глазах загорается настоящее пламя, — Но не волнуйся маленький, у нас с тобой очень много времени, чтобы поворковать.

Единственно, что понимает Джек, не давая шоку полностью завладеть сознанием, так это то, что он попал. И попал пиздец как. И это не очередной его раз с приключениями.

Ошеломляющее и единственное «Беги!» срывается ментальным криком в голове, и он в момент срывается с места, лавируя между опорными стойками и надеясь выбежать быстрее на свет. А свет от фонарей как на зло затухает, не вовремя и без возможности понять где выход, лишь ориентируясь на память и едва ли более светлый сумрак впереди.

— От меня не уйдешь, Оверланд… Малыш, и не старайся, — догоняет его слащавое эхо, от чего хочется развернуться и полоснуть воздух ножом, но Джека топят его же инстинкты, и единственное что остается — не думать кто это всё организовал.

Но несмотря на все его старания, быстрый бег и петляния, когда до заветного света остается всего несколько метров, его вылавливают. Жестко и слишком неожиданно. Мальчишку чертовки быстро и без особых стараний подсекают и он чудом не валится на бетон, размазав свою физиономию в кровь. Но одна блядская подсечка делает свое, и Фрост раскоординирован всего на какое-то мгновение, чем «журналист» и пользуется, тихо смеясь и хватая мальчишку за волосы, не сильно, но ощутимо ударяя в бок, с расчетом попасть в почку. И попадает удачно, судя по вскрику беловолосого.