— Глупый смертник, — тихо фыркает Питч, однако склоняет голову чуть ниже, — Выдохни и на секунду расслабься, — теперь голос более серьезный и мальчишка слушается.

 — Не дергайся никогда в таком захвате, у стоящего позади преимущество, а ты подохнешь, и подохнешь стопроцентно, если это профи. Проще расслабится, почувствовать какая сторона тела чувствует себя более свободной, — Ужас говорит приглушенно, почти поучительно и в равной степени довольно, ибо чувствует мальчишку рядом, видит, как этот смертник ловит все на ходу, и это ему отчасти нравится.

Нравится покорность, нравится быстрая обучаемость, нравится сама, блядь, мысль, что этот идиот не так безнадежен. Но совершенно, твою мать, не нравится мысль, что он его защищает и не хочет больше подвергать опасности, и сейчас он дает ему урок совсем не банальщины, а вполне серьезного приема.

Все же белоснежный Армагеддон для него наступил.

Похуй.

Но Джек, на удивление, всё делает верно. Он чувствует и слегка расслабляется, прислушиваясь к своим ощущениям. И потому Питч поощряет, продолжая так же приглушенно:

— Левая, верно, всегда левая. Ибо большинство, даже профи, только если они не левши, дают контроль на правую часть, и ты должен проявить сопротивление там, где тебя держат крепче, отвлекай от более свободной части своего тела. Любая тварь должна понять, что она тебя контролирует, и контролирует в тех местах, где больше идет сопротивления.

— Будешь говорить таким тоном и явно… — Джек не договаривает, задыхается, потому что его горло сжимают сильнее, как, твою мать, кролика в кольцах удава, и грань между уроком самообороны и слишком интимным присвоением почти стирается, отчего Фросту становится ещё более херовее, но он вторит словам и делает так как слышит, старается не сплоховать.

— В твоей башке, идиот мелкий, будет почти такая же каша, если тебя возьмут в захват и перекроют кислород, — Питч отчасти веселится, позволяя намек на улыбку, но все равно контролирует каждое малейшее движение этого беловолосого чудища, — Различие между реальным случаем, когда тебя схватили и нынешним показательным, лишь в страхе и адреналине там и сексуальном возбуждении здесь. Реакции похожи и мозг не может при этом здраво оценивать обстановку: в нем кипят реакции и ненужные эмоции, адреналин равно подскакивает. А из-за паники или, как сейчас, из-за возбуждения команды телу притупляются.

— Я не… не возбужден…

— Ты хочешь меня, — хриплый шепот в самое ухо, отчего ноги у мальчишки подкашиваются, а медленная недостача воздуха кажется уже не такой жизненно необходимой, и Джек тихо всхлипывает, пытаясь отстраниться.

— Нет, не делай упор на спину, так ты не отстранишь меня, — Блэк издевается, успевает лизнуть мальчишку в шею и отстраниться до того, как Джек решает мотнуть назад головой и ударить его, — Бесполезно, это слишком очевидно, потому бесполезно в двойне.

— Ну Питч!.. Ты учишь, твою мать, или… Черт!.. Отпусти, хреново уже…

— Потому действуй быстрее и соображай, пока еще есть доступ кислорода к мозгу и ты не отключился, — тихо поясняет мужчина, — Не упор корпусом, а правой рукой: я зажал тебя поперек, но не смогу одной рукой сдавить слишком сильно, потому попытайся согнуть правую руку и отбить локтем…

Парнишка пробует, едва успевая глотнуть воздуха, но все его мнимое сопротивление тут же прекращают, сдерживая сильней и жестче, давая полностью понять, что он сейчас зависимая марионетка в руках отличного кукловода.

— Я ж отстранился от тебя! — сипит Фрост, понимая, что даже укусить ни за что подходящее эту сволочь не может, и шум в ушах из-за передавленной сонной артерии начинает заслонять собой все остальные звуки.

— Да, отстранился. Но я не отпустил тебя, и давление на горло стало сильнее… И в эту секунду, мальчишка, когда любая тварь перевела внимание и весь контроль на твое сопротивление, попробуй высвободить левую руку. Чувствуешь? На нее почти не идет контроля и сжатия, и это твой шанс. Вырывай её резко и с разворота бей локтем в лицо.

Ужас за мгновение, которое хватает Фросту, отступает на шаг вправо и вообще не напрягаясь ловит руку мальчишки. Всклокоченного, злобного мальчишки, который задыхается, откашливается, но явно вошел во вкус.

— Но ты ведь отступил… — прочищая горло, возмущается Джек, даже не обращая внимание что его немного ведет в сторону.

— Я ведь не собираюсь дать тебе заехать мне по лицу, — прищуривается мужчина, дергая за руку беловолосого и притягивая к себе, — С того момента как я к тебе подошел и до нынешнего твоего хренового удара прошло больше пяти минут. Но в реальности, смертник, это занимает не больше нескольких секунд, и тебе придется включать свой студень и все рефлексы, чтобы остаться в живых.

— Но разве эта… эта... Твою ж! Разве этот прием не нацелен на атаку не подозревающего ничего противника?

— Идиот, причем клинический, — Питч с усмешкой ведет большим пальцем по шее мальчика, пока не нащупывает пульс и в издевательство надавливает, едва пережимая кровоток, — Это всего лишь самый быстрый вариант на раскоординацию противника, а дальше либо серия ударов, либо, в твоем случае, бегство.

— Я не собираюсь убегать! — Джек рьяно клацает зубами и едва отстраняется, уязвленный что его считают трусом.

Однако далеко отстраниться Ужас тупо ему не дает: молниеносная хватка за горло и прищуренный недовольный взгляд в серые глаза мальчишки. Блэку кажется, что нужно было всё-таки задушить… Было бы проще.

— Ещё как собираешься, Фрост, — змеей шипит Питч, без жалости придавливая беззащитное горло сильнее и дергая идиота к себе ближе, — Ты сбежишь, и мне похуй умеешь ли ты бегать, но тебе придется. Ибо, повторюсь в последний раз, я вообще могу не знать где ты и что с тобой — мой мир не зациклен на тебе, мальчишка! И если хочешь выжить, а не повыебываться, то ты убежишь. И желательно как можно быстрее и дальше.

Смертник совсем охренел, как думает Ужас, потому что смотрит упрямо в глаза и молчит, недовольный, злой, явно отчасти обиженный, но, сволочь, без боязни и так же упрямо. Даже не принимает слова, или же всерьёз думает, что ему ничего не грозит.

Кажется, жизнь под одной крышей Фроста разбаловала. Либо это он уже избаловал этого смертника, каждый раз вытаскивая из глобального пиздеца.

— Живешь со мной, но недооценивай других, мелочь. Этой роскоши порой даже я не могу себе позволить, — Блэк говорит спокойно, и медленно при этом разжимает пальцы на страдальной красной шее мальчишки, лениво перемещая руку на белоснежные волосы, и запуская пальцы в мягкие отросшие пряди на затылке.

Слова словами, а Джек не зацикливается на них, хотя и запоминает на всю жизнь, больше всего его привлекает близость мужчины и усилившиеся объятья, это важно, это сейчас ему необходимо, и он отвечает, обнимая своего хищника за шею и придвигаясь ближе. К черту уроки и наставления. Потом продумает всё; сейчас он хочет другого. Хочет его.

— Питч… — хриплый почти молящий шепот Джека, и он показательно облизывает губы.

— Всё ещё глупый смертник, — ни то констатация факта, ни то обреченность, но больше говорить Блэк ему не позволит, сокращая расстояние до минимума.

Утренний жгучий поцелуй, развратный и жаркий, и непроизвольный стон Фроста на всю квартиру, обнимая своего хищника крепче и посылая к черту весь мир.

— К вечеру вернусь, — лизнув напоследок припухшие губы мальчишки, тихо осведомляет Питч, отстраняясь от растрепанного Джека после жадного десятиминутного поцелуя, — И не лезь к столу, мелочь.

Джек лишь хмыкает, облизывается и отпускает, черт его знает как это выглядит, но отпускает. Просто отходит назад, от соблазна, твою мать, подальше, и кивает, переводя взгляд на что угодно, лишь бы не на Питча. Он поражен сегодняшним утром и всем тем что случилось за эти полчаса, но пиздец как рад.

Всё такое блядское и серое, когда хлопает дверь и Джек остается посреди комнаты и тишины — тихое урчание ноутов он уже не берет в расчет. Как в древности, когда девицы рыцарей с походов ждали.