Трое мужчин уселись за грубо сколоченный стол в центре пещеры и придвинули к себе по четыре первых мешка, в каждом из которых находилось не меньше пятидесяти тысяч золотых тиунов.

«Если нам не повезёт, мы тут состаримся», — подумал Патрик, окинув взглядом мешки. Не тратя времени даром, они принялись перебирать тиуны, и горки золота рядом с ними постепенно росли.

Положив на ладонь очередной кусочек золота, Анри зажмурился от внезапной боли, сдавившей виски, а потом перед глазами вспыхнуло яркое видение: он смотрел на мир глазами женщины, чьи рыжие локоны спадали до самых колен.

Незнакомка шла по улице, неся в корзинке ароматный хлеб и сыр, и все мужчины оборачивались ей вслед, но красавица будто и не замечала этих взглядов. Она покинула город и зашагала по просёлочной дороге, потом свернула в лес, чтобы сократить путь. Высокая осока шуршала о длинную бирюзовую юбку, а солнечные лучи проникали сквозь прозрачную весеннюю листву и путались в рыжих локонах.

Женщина остановилась около ветвистого дерева и обернулась, чтобы удостовериться, что город остался далеко позади и что никто не идёт за ней следом, и превратилась в чёрную ворону. Птица тяжело взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Покружив над лесом, ворона полетела на юг.

Вскоре птица ударилась оземь и вновь превратилась в женщину, а Анри увидел одинокую избушку в лесной глуши. Женщина открыла скрипнувшую дверь и вошла в дом, пригнувшись, чтобы не задеть головой косяк. Ей навстречу выбежала девушка, и Анри обомлел: она была похожа на весенний подснежник, свежий и чистый, трогательный в своей звенящей хрупкости. Её широко распахнутые глаза цвета небесной лазури смотрели радостно, а губы цвета походили на спелую вишню. Девушка взяла корзинку из рук рыжеволосой женщины и поставила её на стол.

— Матушка, тебя так долго не было, я начала волноваться! — услышал Анри.

— Всё хорошо, Аврора, я просто немного задержалась на рынке, — ответила женщина, и Тиун вскрикнул.

Золотая пластинка выпала из рук юноши, и видение оборвалось.

— Что такое, что ты видел? — накинулись на него Доктор Тондресс и Патрик.

— Кажется, я знаю, где дочь мельничихи, — Анри вытер струйку пота, скатившуюся от виска, и пересказал, что видел.

— Ты знаешь эту женщину? — спросил его Доктор Тондресс.

Анри покачал головой.

— Видел только несколько раз на торговой площади. Кажется… Я слышал, что её зовут Виктория. Виктория Дореан.

— Но мы не можем быть уверенными, что именно она крадёт детей, у нас нет доказательств. Придётся искать дальше, — вздохнул Док.

— Но она ведьма! — воскликнул Анри, хлопнув ладонями по столешнице. — Она превратилась в птицу!

Доктор Тондресс усмехнулся, и через пару секунд на столе сидел сокол, впиваясь когтями в дерево.

— Я тоже умею принимать разный облик, — сказала птица голосом Доктора, пока Анри ошалело смотрел на неё, — но это не значит, что я краду детей.

— Я понял вас, — ответил Тиун, и Доктор снова стал человеком.

Ещё добрый час был потрачен на поиски. Доктор, Патрик и Анри по крупице собирали обрывки людских воспоминаний, нанизывали их на одну нить, точно бусы, в единую картинку собирали по кусочкам пазл, восстанавливали полотно одиннадцатилетней давности: жуткая старуха, ведьма-отшельница, живущая в непроходимых болотах, привела в дом двенадцать детей разного возраста и каждый год в последнее полнолуние убивала того, кому исполнилось пятнадцать, забирала всю жизненную силу, чтобы поддерживать свою молодость и красоту. Она стирала память другим детям, чтобы они не вспоминали о своём прежнем доме и не спрашивали, куда уходят старшие ребята и почему они не возвращаются…

Доктор поднялся с места, обвёл взглядом три небольшие горстки золота, хранящие в себе воспоминания о пропавших детях, и ссыпал их в кожаный мешочек.

— Надеюсь, это поможет вернуть девочке память, — пробормотал Док, а потом добавил громче: — Да, Анри, ты был прав: эта женщина действительно похитила Аврору и других детей — вернуть их к жизни, увы, не в наших силах, но спасти Аврору мы должны, пока ещё не поздно. Анри, ты знаешь местность, где находится логово ведьмы?

Тиун неуверенно кивнул.

— Я знаю, где находятся болота, но сам там ни разу не был. Да и никто из Горевиля там, скорее всего, не бывал: места гиблые, мрачные. Вообще, считается, что именно в этих болотах и сгинули дети Виль дю Кёра…

— Или были убиты молодящейся ведьмой, — проворчал Патрик.

— Нужно отправляться в путь, — решил Доктор Тондресс. — Анри, спасибо за помощь!

— Я пойду с вами! — подскочил юноша.

— Это опасно, — заметил Доктор.

— Всё равно! — заартачился тот, и Док сдался.

Они покинули подземное Хранилище тиунов, и скоро пегасы кружили над тёмным лесом, не решаясь спускаться ниже: им, созданиям небесного света и вольного ветра, было неуютно в чащобе и болоте, где витали ядовитые испарения и куда не проникал солнечный свет.

Три или четыре раза пегасы облетали вокруг леса, но никто так и не смог разглядеть хижину болотной ведьмы, пока Патрик не указал на сваленные в кучу сухие ветки деревьев — от них едва заметно поднимался сизый дымок. Натянув вожжи, Доктор Тондресс направил волшебных коней вниз, и, когда те опустили дилижанс на зыбкую почву болота, обломав пару верхушек сосен, все увидели хижину, тщательно спрятанную под ветвями.

— А если ведьма дома? — шёпотом спросил Анри.

— После нашего «бесшумного» приземления шептать уже не обязательно, — хмыкнул Патрик.

— Ну что, напросимся на чай? — улыбнулся Доктор и решительно направился к хижине.

Жалобно застонали ступеньки, скрипнула входная дверь, и трое гостей оказались в комнатке с настолько низким потолком, что Доктору и Патрику пришлось сильно пригнуться, чтобы не удариться макушкой.

Как и в видении Анри, навстречу им выбежала девушка, которая показалась молодому Тиуну ещё прекрасней — юноша так и замер, поражённый её красотой. Однако, радость в глазах девушки, ожидающей увидеть ту, которую считала матерью, сменилась сначала удивлением, а потом испугом.

— Вы кто такие? — отшатнулась Аврора, испуганно глядя на вошедших. — Разбойники? Но у нас нечего красть!

— Не бойся, дитя, мы не разбойники, — улыбнулся Доктор, — и не причиним тебе вреда. Просто хотим поговорить.

— О чём? — удивилась девушка.

— О твоей матери, которая любит тебя и каждый день, каждый час, каждую минуту ждёт твоего возвращения, — Доктор внимательно смотрел на Аврору: как же она себя поведёт?.

— О чём вы говорите? — нахмурилась та. — Это я жду мою матушку: она должна вот-вот вернуться!

Доктор покачал головой.

— Ты, к несчастью, всё забыла, девочка, потому что та, кто называет тебя дочерью, стёрла тебе память, — и Доктор поведал Авроре о её настоящей маме и о злой ведьме, ворующей и убивающей детей.

Пока Док говорил, Аврора вцепилась побелевшими пальцами в косяк двери и мотала головой: не желала верить ни единому слову.

— Нет-нет-нет! — горячо воскликнула девушка. — Вы врёте! Не верю вам, не верю!

Анри сделал было шаг навстречу, но Аврора отпрыгнула, как ошпаренная.

— Нет! Не подходите! Убирайтесь прочь! — девушка выставила руки перед собой, защищаясь от незваных гостей.

— Ты не веришь нам, так быть может, поверишь этому, — Доктор достал кожаный мешочек и высыпал на ладонь тиуны.

Золотые пластинки перетекали между пальцами Доктора, постепенно рассыпались в пыль. Её завораживающий блеск привлёк внимание Авроры и заставил замолчать на полуслове. Доктор сильно дунул, и золотая пыль окутала девушку с головы до ног.

Золотые тиуны отдали Авроре все воспоминания, сняли наложенные ведьмой чары забвения и показали ей, как ведьма воровала детей, как убивала их одного за другим, как родители искали пропавшую дочь, как умер отец и как до сих пор страдает мама. Аврора опустилась на дощатый пол, закрыла лицо ладонями и горько заплакала. Анри бросился к девушке и положил руки на её хрупкие плечи, стремясь успокоить.