— Тёмные Грифы были злейшими врагами гарусси, их вражда началась из-за какого-то Изумрудного камня… — припомнил юноша. — Будто бы воины гарусси испокон веков были его хранителями, а Грифы стремились его отнять. Чтобы раз и навсегда покончить с бессмысленными распрями, гарусси то ли где-то спрятали, то ли передали кому-то Изумруд. Но Грифы прознали об этом и потребовали сказать, где камень.

Тогда случилась страшная битва, гарусси храбро сражались с грифами, но тех было больше, они были сильнее и злее… И род гарусси перестал существовать. Откуда же взялся этот малыш? Неужели кто-то уцелел в той битве, а этот гарусёнок — их потомок?

— Пока это самое разумное объяснение, — Доктор Тондресс лучезарно улыбнулся спасённому малышу и ласково взъерошил его светлые волосы, тоже больше похожие на пух одуванчика. Волшебный эликсир делал свою работу: вскоре взгляд мальчика осоловел, и он уснул, уронив головку на плечо Дока.

Брюно вызвался переодеть уснувшего Гару в новую рубашечку и уложить его спать в дилижансе, а Доктор Тондресс тем временем погрузился в размышления. Изумрудный камень, о котором упомянул Брюно, уже много веков хранится у Фантазии, царицы страны Мечты в мире Грёз. Доктору уже доводилось встречаться с этой удивительной волшебницей, и камень он видел своими глазами, вот только Фантазия не рассказывала, как он оказался у неё, а Доктор Тондресс и не подумал спрашивать.

Однако Фантазия говорила, что Изумруд этот обладает большой силой: когда люди ложатся спать, камень очищает их мысли от дневной суеты, от скверных мыслей, а иногда и навевает вещие сны, посылает человеку знак, предупреждает. Но если Изумруд попадёт в дурные руки, сила его обернётся во зло, и все дурные помыслы, всю злость, обиду и отчаяние, что накопятся за день, камень усилит во сто крат. Доктору стало не по себе от мысли, что было бы, если бы Грифы заполучили Изумрудный камень: они превратили бы людей в злобных существ и, питаясь чужой злостью и ненавистью, стали всемогущими.

Его размышления прервал Брюно.

— Смотрите, что я нашёл, — юноша протянул Доктору небольшой ромб на порванном шнурке. — Лежал во внутреннем кармашке его рубашки.

В самом центре ромба сиял топаз такой пронзительной голубизны, что небо на его фоне меркло. В каждый угол амулета были посажен хризолит, а на обратной стороне всё было с точностью до наоборот: хризолит в центре и топазы по углам. Все четыре стороны ромба и каждый камень обрамляла настолько хитрая вязь, что даже Доктор Тондресс не смог в ней разобраться.

— Вот это да! — вдруг воскликнул он, присмотревшись внимательнее, и спешно извлёк из своей сумки книгу со знаком солнца на малахитовом корешке. Пролистав до нужной страницы, Доктор Тондресс ткнул пальцем в изображением того самого амулета, что был сейчас в его руках.

— Что? Док, что? — видя волнение учителя, заволновался и ученик.

— Мой мальчик! — торжественно произнёс Доктор Тондресс. — Это не просто амулет… Это «Дар времени»!

— Звучит красиво, но понятнее не стало, — Брюно потёр нос пальцем.

— Владелец амулета может прыгнуть во времени и оказаться хоть в прошлом, хоть в будущем, но…

Доктор Тондресс случайно коснулся центрального топаза и умолк на полуслове, а его глаза застил сияющий туман.

— Док, что с вами? — перепугался Брюно.

Но Доктор Тондресс не услышал своего Помощника: страшная битва, оставшаяся в далёком прошлом, восставала пред его взором. Храбрые гарусси бились в поднебесье с целым полчищем Тёмных Грифов — в небе не было видно ни единого чистого клочка, лишь сплошные острые клювы и ядовитые когти. Грифы были жестоки: они налетали на людей, ломали их крылья и сбрасывали с небес на землю — немногим удавалось подняться снова. Грохотали пушки, лязгало оружие, кричали раненые воины и торжествующе клокотали Грифы.

Один из воинов гарусси бежал прямо на Доктора: он был ранен и тяжело дышал, но бежал так быстро, как только мог. Левое крыло было сломано и безжизненно волочилось по земле, оставляя за собой след из угольно-чёрных перьев; правой рукой воин прижимал к себе ребёнка, в котором Док узнал Гару.

Мужчина постоянно оглядывался, и не зря: его преследовали три Грифа — они были близко, и казалось, что когти вот-вот пронзят воина, словно острые копья. Перехватив раненым крылом ребёнка и корчась от боли, мужчина сорвал с шеи шнурок: блеснул знакомый медальон, и в воздухе возникла брешь во времени — Док успел заметить цветущий луг и голубое небо по другую сторону. В последний раз обернувшись, воин торопливо шагнул во временной проход вместе с ребёнком, но прежде чем брешь исчезла, один из Грифов успел пролететь сквозь неё. Два других Грифа, с пронзительными криками покружив над этим местом, улетели прочь.

Доктор Тондресс, покачнувшись, ухватился за дверцу дилижанса.

— Док, вы как? Всё в порядке? — проморгавшись, он увидел взволнованное лицо Брюно. — Наконец-то вы очнулись! Я звал, звал вас… и этот туман ещё… Что это было, Док?

— Видимо, «Дар Времени» может показать любое событие из прошлого, — голос Доктора звучал хрипло, как бывает после долгого сна, а потом он поведал Помощнику увиденное.

Глаза Брюно округлились.

— Так, значит, наш Гару не потомок древних гарусси, а самый что ни на есть настоящий? А тот воин… Вдруг он ещё где-то неподалёку?

— Я полечу его искать, — отозвался Доктор Тондресс, в спешке собирая свою волшебную сумку. — В моем видении он был сильно ранен, ему нужна помощь. А ты побудь здесь, друг мой, присмотри за Гару, я скоро вернусь. Если вдруг Гриф появится, ты знаешь, как связаться со мной.

Доктор и впрямь вернулся быстро, как и обещал: Брюно успел обойти вокруг дилижанса всего-то пятьдесят четыре раза.

— Я искал луг из своего видения, — пояснил Док, спрыгивая со спины крылатого коня, — и нашёл его сразу за тем лесом. Там же я нашёл и воина: он лежал в высокой траве, усыпанной серыми перьями, совсем без движения. Я спустился и хотел помочь, но было слишком поздно: воин уже не дышал.

— И вы ничего не могли сделать?

— Сынок, — Доктор Тондресс печально улыбнулся, — иногда я борюсь со смертью, но не в моей власти возвращать утраченную жизнь.

— Как жаль, — Брюно тяжело вздохнул и через окошко дилижанса взглянул на спящего Гару. — Наверное, это и был его отец, которого он так звал. Док! — Брюно вдруг засиял, озарённый идеей. — А если использовать амулет и вернуться в прошлое, мы же сможем спасти воина? Или всех гарусси?

— Амулет переносит во времени лишь один раз, не больше: даже если нам как-то и удастся спасти народ гарусси, сами мы застрянем в прошлом навеки.

— Понятно, — Брюно снова вздохнул. — Но мы хотя бы не уедем вот так, оставив здесь воина и Тёмного Грифа?

— Конечно, нет, — ответил Доктор. — Теперь над местом, где погиб воин, возвышается памятный камень: я установил его, чтобы люди, которым доведётся ехать мимо, помнили о страшной битве и о всех павших воинах гарусси.

— А Гриф? Вы его видели?

— Увы, нет. Я облетел всю округу, но это создание словно в воду кануло, даже следа не осталось, — Док нахмурился, и по его лбу пролегла тревожная складка.

— Или он до сих пор где-то здесь, — медленно проговорил Брюно, поглядывая по сторонам.

— И такое, увы, возможно. Тёмный Гриф, конечно, опасен для людей, но если они будут жить в мире и согласии друг с другом, это существо не получит своей пищи и останется лишь тенью в лесу, пугающей случайных путников. Сейчас же с нами маленький гарусси, мы должны увезти подальше отсюда, чтобы Гриф не начал охотиться на него снова, — решил Доктор Тондресс.

Брюно кивнул, вернул пегаса в упряжку и занял своё место в экипаже, где всё так же мирно посапывал малыш Гару. Доктор Тондресс спрятал на самое дно своей сумки амулет, взобрался на козлы и тронул вожжи. Дилижанс плавно покатился по дороге, скрипя колесами и увозя путешественников навстречу новым приключениям.

— Амулет Доктор Тондресс вернул Батюшке Времени: именно он однажды и создал его. Поначалу о Гару заботился Дедушка Добро, а когда мальчик подрос, то стал вторым Помощником Доктора, — так Жюли закончила сказку.