Я слушал его путаные объяснения и кивал. Вопрос о матери был моей болью. Мой брат давно забыл о ней, но не я. Мне не хватало ее, не хватало запахов духов, которыми она душилась. Не хватало ее смеха в этом мрачном замке. А еще я считал, что только она любила отца, как никто другой. У него было много любовниц. Но ни одна не доказала свою любовь к нашему отцу. Он был красивым и надменным, а еще он был очень властным по отношению к нам. Слуги его боготворили, ему не было нужды повышать голоса. Все словно угадывали его мысли. Как и я. В том зале, когда меня с позором выгнали, он не был со мной рядом, он не встал рядом со мной. Сейчас я понял, что это – когда тебя не любят, а считают деньги или пользу от того, что я могу принести в этом роду. Я люблю наш замок и работников, слуг, уважаю их труд. И меня всегда напрягала мысль, что я еще ни чем не доказал своего здесь существования. Она висела в воздухе надо мной, когда отец смотрел на меня свысока, надменно. Послушно отвечаю ему:

– Я готов учиться там, куда ты пошлешь меня, отец.

Он тотчас замолкает и смотрит на меня с удивлением. Ты готов в школу Рании? Ты будешь магом?

Мотаю головой:

– Я буду щитом. И окончу курсы управляющего.

Он словно засветился весь.

– Твоя мама отправила денег на твое обучение там. Она, кстати, переехала туда со своим очередным муженьком.

Мой взгляд тухнет, когда он говорит о ней в таком тоне.

– Отец, прошу…

Он зло сжимает зубы:

– Прости, прости. Я не хочу, чтобы ты пошел по ее стопам, как твой ветреный брат. Готовься, там вступительные начнутся через месяц. И терпи, если все узнают о том, что тебя выгнали из школы… – он словно бил меня словами.

Когда он ушел, я сокрушенно упал вновь на кровать и вздрогнул от скрипа двери. На пороге стоял мой брат. Сейчас он был больше похож на меня. Взъерошенный и покрасневший, его одежда была местами грязной и порванной.

– Тебя таскали по всей школе на руках? – спросил его с улыбкой.

– Я там такое показал!!! Я там всем нос утер за нас, братик. За нас. И кстати, я удивлен – о тебе спросил тот самый ашанец. Он подошел ко мне после экзаменов и спросил, куда ты теперь пойдешь учиться. Отец сказал, что отправит тебя в Ранию. Ты счастлив?! – спросил он меня радостно.

Пожимаю в ответ плечами и опускаю взгляд. Он трясет меня за плечи.

– Да брось, ты что? У тебя будут самые красивые девушки. Ты ведь, смотри, какой красавчик. Это я бугай, а тебя хочется оберегать, защищать и холить.

– Я не пройду экзамена браслета магии. У меня ее нет. Ты ведь знаешь!!!

Тот смутился.

– Да, знаю. Но мы ведь можем и схитрить. Говорят, магия может быть у тех, кто уже переспал с девушкой. Немного, но магии все же есть. Недаром у нас деды ого-го какие были! Все известные маги – полководцы. Анику даже рядом с ними не стоит. Он оторвался на тебе конечно, за наш род отомстил. Я могу переговорить с одной…

Я перебиваю его

– Нет!!! Прекрати. Отец знает этот отбор и пусть сам краснеет за меня. Отныне я не буду идти на всякие уловки и прятаться за твою спину или его взятку. Все будет честно. Мы были двоечниками, а учителя нам ставили пятерки!!! За что?! Да у нас вся группа такой была!!!

Брат отвел взгляд.

– Но я сам себя обучал, нанимал учителей…

Я горько усмехнулся и перебил его:

– Конечно, дополнительно к тем деньгам, что отец платил в школу, он нанимал тебе и учителей. Не находишь, что мы дорого обходимся нашему отцу?

Ран, пожав плечами, сказал с насмешкой:

– Ну, а что такого? Я ведь поступлю в Академию искусства боев, как он и мечтал? Попаду. И поверь, я там буду лучшим.

Удивленно смотрю на него, и уважение растет в груди за его фанатичный блеск в глазах и мечтательность во взгляде. Он говорит даже с какой-то новой интонацией в голосе:

– Помнишь ту красотку с Анику?

Киваю удивленно.

– Так вот, она фехтовальщик в Академии!!! Ты представляешь?! Она выбрала меня в свой отряд!!! Я в шоке!!! Ты понимаешь? Я сделаю все, чтобы стать лучшим, и чтобы ее высокие сапожки по ночам снимал только Я!!!

Сердце ухнуло обратно. Ну, а что, пусть стремится к этому. Надеюсь, что так действительно будет больше стремления.

– А почему этот ашанец мной заинтересовался?

Брат пожал плечами, и я повторил вопрос:

– Ран? Почему он мной заинтересовался? Я не давал поводов к какой-то мести!!! Я всего лишь посмотрел на него. Они ведь все смуглые и ходят в таких одеждах черных, словно наемники у Императора.

Брат кивнул и сказал неожиданно:

– Анику, кстати, тоже уточнил, куда ты поедешь.

Я со страхом посмотрел на него, и брат рассмеялся:

– Они все жалели, что так пришлось поступить с тобой. Я слышал, как Аданая ругала Великого за его грубые манеры. Вот они, наверное, поэтому и поинтересовались, будет у тебя все хорошо или нет. Они даже извинились перед отцом, что пришлось так поступить. Но испытание ты точно бы не прошел и еще даже стал бы инвалидом. Помнишь ту свечу, что принесли к нам на полигон для магов?

Киваю, вспомнив огромную бочку с воском и фитилем в середине.

– Так вот. Я должен был быстро перерубить так, чтобы она не сдвинулась даже. У многих руки срывались и суставы выходили из плеч. Лекари, конечно, были, но не все могли это пройти. Я с первого раза смог.

Я вспомнил, как он рубил воск в конюшне отца и кивнул:

– Конечно, силы у тебя хоть отбавляй.

Он, улыбнувшись, скинул с себя мантию мне под ноги и залез ко мне на кровать. Закинув руки за голову, он посмотрел на меня внимательно и спросил тревожно:

– Думаешь, тебе удастся пройти браслет школы Рании?

Ложусь рядом с ним и также закидываю за голову руки крест накрест.

– Ну, не поступлю – значит, судьба такая. Есть много способов, как еще зацепиться в той стране или, в конце концов, поступлю в Ашанию.

Я, поняв, что сказал, захлопнул рот и испуганно посмотрел на брата. Тот побледнел и мотнул головой:

– Это исключено!!! Даже не думай!!! Я запрещаю тебе это!!! Ты не сможешь жить с унижениями. Там учатся только слуги, что идут на повышение. И они ценятся после той школы, как самые послушные и умные. Здорово их там ашанцы прижимают. Никто не дерзит. Видал нашего конюха? Нового конюха?!

Мотаю головой и потом вспоминаю.

– Аааа, вспомнил. Гатана?

Он кивает.

– Видел, какая дрессура? Он даже с нами не общается, только с лошадьми. И те его понимают с полуслова. И всегда вежлив и не дерзит, как некоторые.

Я закрыл глаза и очнулся от касания к моим губам. Изумленно открываю глаза и тотчас натыкаюсь на взгляд брата.

– Ты чего?

Он краснеет.

– Ты так похож на девчонку.

Гневно вскидываю отекшие руки и шиплю на него шутливо:

– Сам ты девка!!!

Но брат, со смехом приняв мою игру, переворачивает меня на живот и давит на спину. Ошарашенно замираю, чувствуя его напряженный член между моих ног, и сиплю:

– Ранти!!! Ты… ты… у тебя встал… твою ж… отпусти… больно, руке больно!

Он, сделав, как обычно, мне захват, вдруг потерся своим членом о мой зад и сказал тихо:

– А если мы чуть-чуть поиграем? Просто поиграем? Как думаешь?

Поворачиваю к нему голову.

– Отпусти. Во что поиграем? В то, что ты меня сейчас трахнешь, и меня возьмут в школу Рании? – сказал и рот захлопнул сам.

Брат ожил и напряженно посмотрел на меня.

– Я ведь…

Я заерзал сильнее под ним, и он, охнув, согнулся, когда я все же вырвался из его ослабевшего захвата. От возбуждения, видимо, и со всей мочи оттолкнул его в грудь. Он упал на пол, больно ударившись головой. Он упал и замер. Я испуганно сполз с кровати, опустился к нему, гладя его голову и проверяя на наличие шишки. Он тихо застонал. Пришлось низко наклонится к нему, и он тотчас воспользовался своим положением, как всегда, больно прильнув к моим губам.

– Отпусти, врун!!!

В дверь постучали, и я и брат тотчас отпрянули друг от друга. Дверь со скрипом впустила в комнату отца, и он с улыбкой посмотрел на нас.