Дзиро помрачнел. К крайнему средству прибегать не хотелось, но придётся:

— Ваш брат ведь проиграл в казино крупную сумму?

— Откуда ты знаешь? — оторопел Харада-сан.

Дзиро усмехнулся; в усмешке был яд, во взгляде — лёд. Он будто превратился в себя другого — которого ненавидел… Но этот другой всегда получал, что хотел.

— Казино принадлежит нашей семье, — сказал Дзиро. — И долг отсрочили на месяц, который давно прошёл. Отец об этом знает?

Харада-сан молчал, в глазах его были злость с мольбой. Дзиро жёстко спросил:

— Как найти Паука?

В ответ сдавленно прозвучало:

— Он в Спиритлэнде…

Дзиро хмыкнул: если верить аканамэ, трёхглазая там же… Как удобно всё совпало!

— Там есть место, — продолжил «спец», — называется «Склеп»…

— Паук и склеп? — перебил Дзиро. — Это что, шутка?

— Нет, не шутка… Я пришлю адрес.

— И номер, — велел Дзиро и отключил связь.

Ему хотелось разбить зерфон… Но зеркала винит лишь глупец: сколько ни бей их, отражение не изменится. Спускаясь с холма, он услышал внутренний голос — честный до омерзения: «Поздравляю: ты достойный сын своего отца».

Обедал Глеб в лазарете — врач даже в столовую его не выпустила. Там же он и привёл себя в порядок — почистил зубы, принял ванну. И лишь к вечеру Ольга Павловна сжалилась и отпустила Глеба на волю.

Въехав в лифт, он спустился в зал, где лечили Баюна. Дух лежал в прозрачном кубе на слабо мерцавшей пентаграмме. Подъехав к стеклу, Глеб тихо сказал:

— Приди уже в себя… А я дослушаю всё, что ты сочинишь.

Баюн не шевелился, оставаясь в обличье пантеры, — но Глебу хотелось говорить с ним:

— Мы с Деей приместимся в Спиритлэнд. С нами будут Вадим Сергеевич и Монгол — я сам предложил это, и они согласились. Вместо Монгола новичков потренирует другой, а Вадима Сергеевича подменят в аналитическом отделе…

Глеб замолчал. Баюн не слышал, но разве это было важно? В словах тоже есть магия — и она порой сильнее, чем пущенный из руки огонь.

Звякнул лифт, раздались шаги. Через минуту Монгол сказал:

— Нам пора.

Кивнув, Глеб развернул кресло. Видеть Монгола ему было привычно — тот дважды в неделю тренировал Глеба на «Фабрике», как и обещал. А вот Вадим Сергеевич с лета изменился — похудел ещё больше… И залысины увеличились в размерах.

Поздоровавшись, маг поправил очки — наверное, он и во сне поправлял их, не сомневаясь, что очки на нём.

Во дворе уже ждали Дея с Хромовым. Рядом лежали сумки: вернуться предстояло не завтра, и все запаслись багажом.

— Кто откроет портал? — спросила Дея.

— Кто-то из вас, — буркнул Монгол. — Мне после штанги восстановиться надо.

Вадим Сергеевич стыдливо кашлянул:

— Я с лета не примещался…

— А у меня, — смутился Хромов, — с этим вообще п-проблема…

Глеб покраснел: чтобы освоить примещения, нужно чувствовать излучаемую духами магну, а он её пока не чувствовал.

— Мужчины, — вздохнула Дея, — что с вас взять… Держитесь за меня!

Она вытянула в стороны руки. Сцена была глупой: Глеб взялся за одну ладонь, Монгол за другую. За них схватились Вадим Сергеевич с Хромовым.

— Готовы? — Дея глянула по сторонам. — Сумки взяли? Тогда вперёд!

Прошло несколько секунд, а потом Глеб опустил взгляд и увидел, как асфальт сменился мраморным полом: они приместились. Дея справилась блестяще — почти как Азарин.

Откуда-то сразу донеслось:

— Гармонии и благоденствия! Привокзальные духи напоминают: в общественных местах нельзя курить, сквернословить и кидаться огнём. Приятного вам дня!

Голос исходил из динамиков, а вокруг был вокзал — просторный, как терминал аэропорта. «Он и в Танабэ был…» — вспомнил Глеб: перед заселением в рёкан они с Азариным и Хромовым побывали на вокзале.

— Выходит, — удивился он вслух, — из аномалки в аномалку, минуя вокзал, не попадёшь?

— А ты не знал? — хмыкнула Дея. — По городам магов путешествуют свободно только духи.

— Люди проходят контроль, — подтвердил Монгол. — Приместившись в Близбор, попадёшь на вокзал Близбора, а из Близбора в Спиритлэнд — на вокзал Спиритлэнда.

— Тогда почему бы не арестовать Кали здесь, — недоумевал Глеб, — как только она прибудет?

— Не всё так п-просто, — посетовал Хромов. — Чернотворцы м-могут примещаться, минуя вокзалы. Мы пытаемся о-отследить их, но… — он виновато развёл руками.

Глеб кивнул — отследить чернотворцев ни у СБАЗа, ни у штаба не получалось.

Пришлось ждать в очереди, тянувшейся к стойке контроля; там были сканеры — узкие арки наподобие металлодетекторов. Звучала английская, немецкая и французская речь; Глеб сунул в ухо толмач, — тот, что в Танабэ дал Азарин — и вся речь стала русской.

— В вашей сумке артефакт! — сообщили мужчине, чей багаж вызвал писк детекторов.

Рядом галдели его дети — двойняшки лет пяти. Мужчина смутился:

— Там оберег — бережёт сон спящего…

— От кого? — удивился контролёр.

— От спиритусов класса «демон» и маленьких детей…

Пока шла очередь, Глеб озирался. Ежеминутно кто-нибудь прибывал (порталы открывались за ограждением, чтобы прибывший ни с кем не столкнулся): парень в футболке, старушка с тростью, мальчишка-азиат — профиль его мелькнул и скрылся… Глеба что-то встревожило, но тут настал их черёд.

— Цель примещения? — спросил контролёр.

— Работа, — сказал Вадим Сергеевич.

Служащий глянул на их ауры, проверил документы. Заметив печать штаба, поставил свою:

— Добро пожаловать в Спиритлэнд!

Они направились к двери. Выехав последним, Глеб увидел город.

И обомлел.

Спиритлэнд был островом, как и Близбор, но маленьким: чтобы тут уместиться, маги строили небоскрёбы. Заходящее солнце облило их золотом. Мимо тянулся мост, по нему мчался красный поезд. В зеркалах-экранах мелькала реклама: культурист глотал снадобье для мышц, женщина хвалила пылесос с функцией магии воздуха (за полминуты тот собирал в комнате всю пыль), подросток танцевал брейк-данс в костюме, «стрелявшем» разноцветными искрами…

И всё это среди стекла с бетоном.

Над крышами белела башня, засекающая магию в неволшебке. Впереди было шоссе, к которому вела дорожка, а слева и справа зеленел газон.

— Как насчёт перекусить? — спросил Монгол.

— Нам ещё в гостиницу ехать! — рассердилась Дея. — У тебя совесть есть?

— Вскрытие покажет…

— П-похоже, — вставил Хромов, — нас подвезут.

На шоссе ждал фургон. Из него вышел незнакомец: короткая стрижка, широкие скулы, светло-серый костюм.

— Джон Уайт, — сказал Вадим Сергеевич, — замначальника местного штаба.

Все двинулись к фургону, но тут сзади хлопнула дверь. Обернулся один Глеб; мальчишка-азиат, покинув вокзал, нагло шёл через газон. На них он не смотрел — пялился на мост.

Зато Глеб сверлил его взглядом. И чем дольше сверлил, тем ниже отвисала его челюсть.

— Это же…

Он повернулся к остальным: они уже говорили с Уайтом. Окликнуть их — значит, спугнуть мальчишку.

И Глеб поехал за ним.

Мысли стали беспорядочными. Этот пацан был в Танабэ! Кто он и что забыл здесь? В Танабэ он их спас — значит, не враг… Но и считать его союзником глупо.

«Прослежу за ним, — решил Глеб. — Будет нужно, использую час ходьбы».

«Не враг» шёл быстро. На спине его был рюкзак — чёрный, под цвет спортивной куртки. Если вспомнить, то и дракон у него чёрный; чёрная куртка, чёрный рюкзак, чёрный дракон… Фильмов, что ли, насмотрелся?

Рядом была стоянка такси, и «не враг» шагал к ней. Мост над шоссе сворачивал туда же — опоры скрыли Глеба от спутников. Только бы его не окликнули!.. Нужна всего минута; пацан сядет в машину, а по номеру можно найти таксиста и узнать, куда тот его отвёз!

Но под мостом мальчишка замер с зерфоном у уха. В полумраке на ветру шуршал пакет. Остановившись, Глеб прислушался:

— И что с того, что вы работали с отцом, а не со мной? Молоко на губах не обсохло? Скажете это, когда я приду в «Склеп»!