— Доконали?
Данан перевела на хозяйку взгляд — темный, как хвоя, и мудрый, как ночь.
— Не то слово. У нас полно проблем, мадам Тифини. До хрена, если честно.
Мадам Тифини повела головой:
— В самом деле. Не помню, чтобы в былые времена вы выражались, миледи. Даже… даже когда в наших стенах впервые услышали новости о предстоящем замужестве.
— Ты замужем?! — воскликнул Жал.
— А им точно можно обращаться к вам на «ты»? — спросила мадам. — Если что, я могу дать знать вашим братьям.
Данан просто махнула рукой.
— Ллейд давно заезжал?
Жал прищурился, но смолчал: потом, если что, еще разок спросит.
— Сразу после смерти короля Драммонда. С тех пор тихо. И нам… нам стало довольно сложно. Поэтому амулеты или какие-нибудь зелья, особенно сонное…
— Хоть на весь Приют, если ска-а-ажете, — душераздирающе зевнула чародейка.
— Вам надо отдохнуть, — Тифини поднялась из-за стола. — Прислуга принесет вам еще еды и снеди. Комната для особенно важных гостей за вами. До утра тут сильно шумно и много работы, да и вам надо отдохнуть. Так что давайте завтра.
— Хорошо, — кивнула Данан. — Но если приедет Гесс, разбудите.
— Миледи. — Мадам качнула головой. Данан уперлась ладонями в столешницу, вставая.
— И я пойду, — Жал вскочил следом.
— Если там еще кто-то остался, — хихикнула мадам.
— Спать, — отрезал Жал.
— Спать? — удивилась хозяйка Приюта.
— А что?
Данан влезла — больше из желания пресечь разговоры и действительно скорее достичь отдыха. Особенно, если учесть, что перед сном нужно будет сделать еще кое-что.
— Не беспокойтесь, у нас долгая дорога позади, — сказал чародейка. — Мы привыкли делить ночлег.
— О, прямо со всеми? Это теперь у леди развлечения такие? Хотя, когда они были другими, да? — подпихнула Тифини Данан в бок локтем и расхохоталась. — Коль уверены, госпожа, будь по-вашему. — И тут же добавила, шепнув Тегане на ухо: — Но этот лопоухий, имейте в виду, смотрит на вас недобро.
— Еще бы ему добро на меня смотреть, — недоуменно шепнула чародейка в ответ.
Они вышли в коридор. Один из слуг, по-прежнему ожидавших у двери, с поклоном пошел провожать пару.
— Он же за головой моей явился. Ну или за сердцем, как посмотреть, — проворчала Данан под нос. Эльф хорошо расслышал и на несколько мгновений замер, не сводя с чародейки взгляд.
Комнату, которую она обычно занимала (иногда делила с Ллейдом), по здешним меркам можно было назвать роскошной: большая кровать, гобелены на стенах, потрескивающий очаг, еда и вино в изящной посуде на небольшом круглом столе, стул у маленького туалетного столика. Расположенность — в укромном углу правого крыла, так, чтобы наигранные и болезненные стоны остальных долетали лишь отголоском и не сильно беспокоили отдыхающих. Ни дать, ни взять, покои для самой дорогой шлюхи.
Туалетный столик сейчас оборудовали в секретер — расставили на нем письменные принадлежности. Слуги принесли только что, по просьбе Тифини, ибо обычно тут такого не водится. Первым делом, Данан села туда, сцепила руки в замок, покатав, размяла. Взялась за перо. Жал, расположившись за вторым столиком, на котором стояли кувшин с вином, бокалы и небольшая тарелка с фруктами, наблюдал, как Данан сосредотачивается, как кусает губы, пытается унять дрожь в пальцах. На лбу женщины залегла складка — видать, опробует текст письма в голове так и эдак. Потом чародейка решительно выдохнула, обмакнула перо в чернильницу — и застрочила.
Она не отвлеклась от письма ни разу — чтобы оглянуться на Жала или задумчиво поглядеть в очаг, или в окно, или чтобы погрызть кончик пера. Может, она многое делает так? Долго думает и молчит, а потом предлагает вариант действий или вывод, и Дея злит, что он не понимает, как она к этому пришла? Ему, Жалу, проще — он повидал подобных людей за эльфийскую жизнь. Он вообще много чего перевидал.
Кроме магов, которые могли бы заколдовать его руку внутри себя и, тем самым, спасти себе жизнь.
— Я все же надеялась… — заговорила она и вдруг уронила руки на столешницу, оглянувшись на эльфа. Значит, её все-таки тревожит его присутствие? — Почему ты не пошел с остальными?
Жал, сверкнув глазами и чуть раздвинув уголки губ.
— Нервничаешь? — Он облизнулся, наслаждаясь тем, как ей некомфортно.
— Есть от чего. — Борясь больше с собой, чем с ним, Данан выдержала прямой взгляд эльфа. — Они, — кивнула на дверь, но Жал и без этого прекрасно понимал, о ком речь, — остальные, не знают, насколько на самом деле мы рискуем. А я знаю, — она положила ладонь на солнечное сплетение. Да, она знает, буквально на собственной шкуре, как велика его власть над чужой жизнью.
Рывком Жал развернул под собой стул, обращаясь в сторону чародейки, сидевшей в добрых пяти шагах.
— У меня никогда не было возможности спросить у своих жертв, что они чувствуют, — начал он со страстью. — Когда моя рука у них внутри и уж тем более, после. — Он немного наклонился вперед, упираясь локтями в колени расставленных ног.
«Все еще обвешан оружием, — осознала вдруг Данан. — Ох, Вечный, Дей прав. Я безумна!».
— Я тоже никогда не спрашивала у людей, что они чувствуют, когда я вытягиваю из них жизнь Увяданием. — «В конце концов, в Цитадели я не использовала его на человеке ни разу».
На лице Жала мелькнула тень интереса:
— Так вот, что это было. Это холодно. Как от удушья, но во всем теле и так, что при этом кровь не набухает в голове, — расщедрился эльф до объяснений.
Данан все-таки поежилась и от ответной любезности воздержалась. Оставаться с ним с глазу на глаз не входило в её планы. Или, если быть честной с собой до конца, она просто не думала, какой оборот это все может принять.
— Нам всем нужно отдохнуть…
— Согласен, — эльф улыбнулся еще шире, от души купаясь в её эмоциональной беспомощности.
— Думаю, ты мог бы воспользоваться гостеприимством местных женщин, если хочешь… — Она осеклась. Как понять, что делать? Выгони его сейчас к остальным, туда, где все ходуном ходит, и где гарантия, что, изведав неудачу с ней, Жал не устроит в притоне натуральной резни? Просто по недавней памяти «убийственного» провала? А тут, в комнате, у неё уже коленки тряслись так, что стул вот-вот начнет дребезжать.
— Я и так сейчас делаю, что хочу. — Он чуть скрипнул стулом по полу, словно намеревался встать, но в последний момент просто расположился поудобнее.
Данан напряглась еще больше — на задворках сознания чутье мага само по себе начало собирать энергию для печати. «Правильно делаешь» — думал Жал, верно считывая её поведение.
— Я иду со смотрителями Пустоты, потому что хочу. Видишь ли, мне в новинку действовать по своей воле.
— Ты идешь со смотрителями, потому что присягнул мне.
Вот, вот тот момент, когда она впервые после смерти Редгара выдала что-то по-настоящему идиотское! Данан едва-едва подавила желание треснуть себя по лбу и завалиться на стол головой.
Лицо Жала исказилось: ага, присягнул, потому что ты попросила, но что это значит? Что это вообще за ерунда такая — присяга? Зачем эта политическая чушь, когда существуют обычные клятвы?
Данан сглотнула, облизав пересохшие от тревоги губы.
— Точно, — растянул Жал. — Присягнул — по своей воле. То есть, дал клятву верности, да?
Данан не стала отвечать: в более глупой ситуации она, похоже, и впрямь еще не оказывалась. По своей воле, кстати! — разозлилась на себя чародейка.
— Я поклялся в верности, и пытаюсь тут изо всех сил остаться верным, а она выгоняет меня к шлюхам… — смеясь, рассуждал Жал о тех условных узах, на которые рискнула положиться Данан. Однако, увидев, что еще немного — и Данан вскипит, как обычно Дей, разнося тут все к демонам, или того хуже, даст деру, эльф перестал издеваться.
— Слушай, — сказал он проще. — Я что, по-твоему, кабаков не видел? Знаешь ли ты, сиятельная леди, куда порой приводит долг убийц? И что нам там приходится делать? — протянул он с таким удовольствием воспоминаний, что у Данан свело желудок — так захотелось узнать.
