Обрывистая тропинка, что тянулась по северной части горы, осталась далеко за спиной, и впереди показался темный провал пещеры.

  Мужчина в черном бесформенном балахоне, который взбирался по крутому подъему, остановился, с облегчением опуская на камни перекинутый через плечо дерюжный мешок. Затем, откинув назад капюшон, свободной рукой - вторая крепко сжимала короткий факел-палку с намотанной на конце просмоленной паклей - вытер вспотевший лоб.

  - В последний раз иду, будь я неладен, - с трудом подавляя одышку, свистящим шепотом сам себе пообещал он и уселся рядом с мешком, вытянув гудящие от ходьбы ноги и чувствуя, как не успевшие с вечера остыть камни начали приятно согревать пятую точку...

  Звали мужчину Шэл Вальцдув, и взрослые коренные жители подгорной деревушки Зикрафик знали его как благодушного стареющего пекаря, готового всегда прийти на выручку, а местная ребятня - как доброго бородатого дедушку, который угощал их, мелюзгу, горячими пирожками с вареньем да сахарными плюшками.

  Несмотря на возраст и лишний вес, пекарь был человеком бойким, целеустремленным и неунывающим - именно эти качества и помогали ему раз за разом подниматься по ночам сюда, к таинственной пещере, про которую среди местных ходила дурная слава. Басни, что рассказывались о ней, поражали воображение своим разнообразием и ограничивались лишь фантазией рассказчика - пещере приплетали и призраков умерших младенцев, и таинственных горных духов, и даже бессмертных: драконов, вампиров да фениксов.

  Передохнув, Шэл с кряхтеньем вскинул мешок, который размером и округлой формой напоминал самого пекаря, и зашагал к пещере.

  Задержавшись у самого входа, по привычке оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, Вальцдув ступил вовнутрь. Гулкие шаги разнеслись по неосвещенному ходу, отражаясь от сталактитов и уносясь вглубь сумрачного грота.

  Морщась от застарелого запаха плесени, пекарь пробрался сквозь лес высоких сталагмитов.

  - Бекра-а-ат! - во все горло позвал он и замер, прислушиваясь к раскатистому эху.

  - Крат! Рат! Ат! - насмешливо отозвалась пещера.

  - Это я, Шэл!

  - Шэл! Ел! - и все смолкло.

  Мгновение стояла тишина. Вальцдув даже успел подумать, что тот, к кому он направлялся, уже покинул грот, но слабый и далекий голос развеял эти мысли:

  - Сюда!

  - Да! Да! - зловеще подтвердило эхо.

  В тот же миг, будто очнувшись ото сна, по стенам пещеры запрыгали иллюзорные тени, откуда-то сверху раздался тоненький смешок.

  Шэл чертыхнулся и, сгибаясь под тяжестью мешка, побрел вперед, освещая путь светом факела и стараясь не обращать внимания на странные звуки и очертания. В голове вновь пронеслись жуткие истории про обитающих здесь духах непогребенных, о восставших мертвецах и прочей нечисти, но пекарь, который никогда не верил в эти безумные байки, считая их сказками для запугивания детишек, списал тени и смешки на игру света и свое богатое воображение.

  Пещера была глубокой и длинной, она уходила внутрь горы на добрых две-три сотни шагов. И чем дальше пробирался Вальцдув, тем все более обжитым становился темный ход. Под ногами начали попадаться огрызки яблок, яичная скорлупа, куриные кости. Жилец явно не заботился о чистоте своего временного дома, а когда в нос ударил резкий запах испражнений, Шэлу, который хоть и был готов к этому запаху, стало по-настоящему противно.

  А спустя мгновение свет факела выхватил из мрака застывший остов дракона...

  Мужчина сбавил шаг и встал прямо под пастью зверя, глядя в его пустые черные глазницы и думая о том, что при жизни своими огромными зубами эта тварь спокойно могла перекусить на две части не то что собаку - лошадь! Как предполагал пекарь, тварь сдохла довольно давно - плоти на скелете не было. Чистые, будто обглоданные кости, отражая огонь, белели в темноте.

  Вальцдув, неоднократно приходивший в пещеру, уже не раз видел этого дракона и все никак не мог понять, почему смерть настигла того в настолько странной позе, точно ящер намеревался в следующую же секунду кинуться в атаку - лапы расставлены, пасть приоткрыта, исполинские крылья расправлены и готовы к короткому броску.

  Внезапно полые глазницы дракона полыхнули огнем, блеснули злостью, словно возвращая к жизни своего хозяина. В изумлении открыв рот, Шэл испуганно попятился, вжимаясь в стену и ожидая самого худшего.

  Но дракон не шевелился, и это придало пекарю уверенности. Медленно отделившись от стены, он осторожно пробрался между лап костлявой твари и посеменил прочь, желая быстрее добраться до Бекрата, благо до того оставалось не более полусотни шагов.

  - Понавспоминал всякой чертовщины, вот тебе и мерещится, - успокаивал самого себя Шэл, стараясь не думать о глазах дракона, что сулили человеку лишь одно - смерть.

  Чуть поодаль темный ход сворачивал под прямым углом вбок, и пекарь, едва миновав этот поворот, очутился возле небольшой овальной площадки, которой заканчивалась пещера. Здесь было тепло, углями потрескивал костер - дым от него, уносимый сквозняком, поднимался к единственной расщелине за спиной угрюмого человека.

  Его звали Бекрат. Здесь, в пещере, он, раненый имперскими гвардейцами, прятался от правосудия и лечился какими-то неведомыми пекарю травами. За месяц, проведенный под сводами нового жилища, ее временный хозяин почти не изменился - настороженный взгляд, серое лицо, впалые щеки, острые скулы... И плащ, этот проклятый длинный плащ со стоячим воротом, который по полу таскался за едва ходящим беглецом и умудрялся порой поднимать с влажных камней целые облака белесой пыли.

  - Откуда здесь столько пыли? - в первое свое посещение удивился пекарь, но Бекрат промолчал, одарив гостя загадочной улыбкой. Чуть позже Вальцдув понял, что это не пыль, а пепел.

  К радости Шэла, сейчас хозяин пещеры сидел на влажном бревне и крутил в руках вырезанный из кости кинжал. Взгляд его зачарованно изучал низкое пламя костра.

  - Бекрат? - потушив факел, опасливо позвал Вальцдув.