Поезд действительно подошёл, мы даже смогли пробраться в один из вагонов практически без приключений, но проблема нас ждала в другом. Едва разместившись на одном довольно плотном деревянном ящике, я ощутил приближающуюся опасность в виде трёх альф. Не работавшие чипы в шее у каждого я чувствую и отсюда.
— Мерфи, нож достань. Держи за спиной. Притворяйся.
Последнее слово я выговариваю почти довольно, но страх за судьбу омеги всё равно колет меня даже несмотря на то, что я знаю, на что он способен. Альфы приближаются к нам, не чувствуя опасности, а вот я прикидываю в уме, враги они или нет. После встречи с Нормандом я и точно предположить не могу, ведь железка в шее вовсе не означает, что они действительно вояки армии, а не просто оппозиционеры под прикрытием. Беру в руку баллистический нож, который всё хотел опробовать, но возможности не представлялось.
— …ты просто… — альфа не договаривает, потому что входит в вагон первым, а мой нож проводит первую полосу на его шее. Я стараюсь сделать удар не слишком глубоким, в надежде, что они не окажутся врагами. Но нет — моя жертва выворачивается в сторону, одарив ненавидящим взглядом. Так смотрят на смертников. Я не ошибся, вояки армии. Едва осознав это, рука крепко сжимает его волосы, а лезвие входит в шею, на этот раз с куда большим натиском. Остальные двое окидывают меня взглядом ненависти, хватая под руки. Я и не против особо, потому что один из них замечает в тени Мерфи, медленно приближаясь к нему, теряя интерес ко мне.
— Гляди-ка, тут омежка у нас в паре с бетой, — обращается один альфа ко второму, протягивая похотливые конечности к моему ангелу.
Солдатам в армии только секса не хватает. И даже вид почти трупа под ногами ничуть не смущает их. Будто бы это они омеги, и при виде Мерфи текут. Улыбаюсь своим мыслям, делая вид испугавшегося, а вот нежное создание в углу внутри вовсе не кажется нежным. Сжимает свой собственный нож, а ладонь даже не потеет, пока вояка подходит к нему вплотную, думая о том, что омеги попросту не умеют сопротивляться. Не на того напал.
— Да погоди ты, ему помощь нужна.
Тот альфа, что всё ещё держит меня, нагибается к скручивающемуся раненому на грязном полу поезда. Стоило им отвлечься на несчастного, как Мерфи расправляется со смельчаком, решившим бесцеремонно побродить руками у него по спине. Это стало последним его действием, ведь со времён прошлого нападения на «город мечты» мы стали пропитывать наши лезвия ядом.
— Ах вы… — единственный невредимый альфа отпускает меня, выставляя против Мерфи своё оружие, я же — собственный нож. Повезло, что рукоять под давлением газа может выпустить лезвие не хуже, чем любая пуля из пистолета. Спустя полминуты на пол укладывается «отдохнуть» и третий альфа, пока мы с Мерфи неотрывно следим за умирающими.
— Могли изнасиловать, — будничным тоном произносит мой омега, подходя ко мне. Но смелым он только хочет казаться. Я-то знаю, что этого он боится больше самой смерти.
— А могли бы сидеть тихо и выжить себе.
— Ты убил двоих.
— Знаю. Лезвие даже доставать не хочу… Нет желания отмывать руки от чужих кишок.
Баллистический нож оказался весьма одноразовым, но сыграл свою роль просто превосходно, продырявив спину альфы практически насквозь.
Остальное время в пути прошло в полнейшем спокойствии. Мы перешли в другой вагон, потому как вид свежих трупов никак не навевал спокойствия. Поспали по очереди, а к вечеру следующего дня решили сойти, так как далее держать путь на поезде Совэрта было безрассудно.
Не то чтобы у нас было большое желание взбираться в гору ночью, но выбора действительно не было. Под мысленный скулёж моего омеги мы встретили рассвет, и только сейчас меня осенило то, что он в обморок готов упасть, но не скажет мне, что устал.
— Мерфи, — останавливаю его, крепко схватив за плечо. Вот теперь желание понести его у меня выражено куда ярче, чем раньше. — Остановимся тут.
Омега словно хочет возразить мне, но сил на это у него попросту нет. Кивает и безвольно плетётся за мной в сторону небольших домов, которые я ощущаю неподалёку.
— Почему не говоришь, что устал? Хочешь измотать себя до смерти? Тогда какой смысл в этой вылазке?
Укладываю его на кушетку первого попавшегося дома. Видимо жилище принадлежало врачу, об этом говорят всякие колбы и лекарства. Селение выглядит недавно покинутым, что нам на руку.
— Ты же мой бета, — тянет страдальческим голосом, натягивая на губы улыбку.
А мне от такого уровня доверия ничуть не становится хорошо. Ведь я не сразу заметил, как он делает над собой усилие, преодолевая этот путь. Омеги устают куда быстрее бет, они совершенно невыносливы! А Мерфи слишком уж сильно доверяет мне себя, точно зная, что раз я считаю, что он может идти — он не устал. Ну и дурак же я! Извожу его до такого состояния, и ради чего?
Выбравшись на улицу, я обвязываю вокруг нашего временного дома тонкую верёвку на манер забора. Это будет что-то вроде маленького барьера защиты в случае того, если кто-то подойдёт к жилищу слишком близко. Чем-то похожим опоясана вся граница Равнины, но там, уверен, технологии получше. У меня же остаётся лишь небольшой пульт, на экране которого должен появиться сигнал, реши кто-то наш барьер переступить.
Норманд где-то совсем рядом, я его действительно чувствую. Сам бы дошёл до него за полдня, но в этом не будет никакого смысла, оставь я омегу.
Вернувшись в дом, я обнаруживаю Мерфи, поедающим запасы нашего пайка. Он ещё и голоден был, что я тоже не смог заметить. Стыд быть таким бетой, как я. Мой виноватый взгляд видимо говорит сам за себя, потому как омега, жуя, выдаёт:
— Не накручивай себя, что не заметил, я и сам думаю только о Нём.
Рука как-то сама собой тянется прикрыть глаза, а тело желает ощутить тепло своего истинного.
— Мерфи…
— Да, любимый, я с тобой, — он притягивает меня ближе к себе, а сам взбирается на меня, отложив остатки галет в сторону. Взгляд остаётся голодным, но не потому, что он поел недостаточно.
— Что ты делаешь?
— Побуждаю тебя к кое-чему интересному, — последнее слово омега выдыхает мне в губы, после чего целует, ничуть не стесняясь хозяйничать своим языком у меня во рту.
Хоть я и отвечаю на поцелуй, продолжать явно не планирую. Даже несмотря на то, что по всему телу проходит вибрация покалывания.
— Мерфи, ты же устал… Не нужно, — прошу, выставляя руку перед собой.
На что я этим жестом надеюсь только, если его блаженно довольное лицо стоит прямо перед моими глазами? Омега, но выпускает свой запах, чем доводит меня до… встаёт даже без феромона. Просто от мысли о сексе с ним. До чего я докатился?
— Равэн передумает через три, две, одну…
— Да чёрт с тобой! — накрываю его демонстративную улыбку своими губами, не забыв прикусить, чтоб неповадно было меня возбуждать.
Вместе с этим выпускаю как обычно небольшую порцию феромона, заставляя омегу немного откинуться, подставляя уже шею для поцелуев, но я всё равно продолжаю его держать, хоть это и неудобно.
Вдоволь нацеловавшись, я перекладываю его на кушетку, оценивая развратно-взволнованный вид. Шикарен, слов нет. Выпустив следующую порцию своего запаха, я заставляю его мелко подрагивать, желая моих прикосновений. Ещё не успел от одежды избавить, а омега уже стонет, показывая мне, как же ему всё нравится.
— М… Равэн? — окликает он, заметив, как я в привычной манере засматриваюсь на него, замерев на месте. — Что, нравится?
— Молчал бы уже… Развратный омежка.
Сминаю его одежду вверх, стягивая кое-как, лишь бы он не особо поднимался, ведь сил по-прежнему нет.
— И всё только для тебя одного, представляешь?
Распущенный, но такой милый и единственный мой.
Завтра нас могут убить. Каждый день могли, но сейчас ситуация как никогда опасна. Или мы найдём альфу, но больше уже никогда его не отпустим.
«Только для меня одного»? Вот уж тогда будет не только для одного, но я буду только рад. Хоть сейчас главным себя почувствовать могу только я, всё равно желаю, чтобы нас было трое. Больше феромона, больше чувств, больше рук… на мне и на нём — тяжело выдыхающем при каждом толчке внутрь. Набирать слишком много воздуха в себя он просто боится, лишь бы не вытеснить того ощущения меня внутри. До чего же ты забавен, Мерфи.
