Отец читал сложенную газету; мама забрала у него суповую тарелку, подала второе. Он рассеянно тыкал в плов вилкой и всё оглядывался на часы.

– Торопишься куда-то? – в голосе мамы послышалась тревога.

– Да… презентация сегодня… у конкурентов… надо быть обязательно, – с деланным недовольством ответил отец.

– Папа!

– Что?

– Ты нас любишь?

– Конечно, люблю, – он вдруг рассердился. – Дай поесть спокойно!

К яблочному пирогу никто так и не притронулся. Ксения смотрела на Сергея Александровича – и не узнавала его. Этот человек – злой, непричёсанный, в майке и растянутых трениках – её отец? «Отчего злой – оттого, что не хочет идти на презентацию или его ждёт кто-то и ему не терпится уйти? А может, и не на презентацию вовсе… Интересно, а Максим себя дома как ведёт? Также? Нет, у нас всё будет по-другому, у нас всё будет красиво…» – размышляла Ксения, пока мыла посуду. Послышалось, что отец зовёт её, и она вышла в коридор.

– Валя! Где мои брюки? – отец в трусах, носках и белой рубашке стоял перед открытым гардеробом. Мама уже спешила на помощь:

– Да вот же они!

– А ремень где? Какого чёрта ты вытащила ремень из брюк?

– Я их стирала.

– Зачем?

– Они были уляпаны.

– Чем уляпаны? Что ты выдумываешь?

– Не знаю чем… И знать не хочу. Вот твой ремень.

Отец дёрнул ремень к себе, пряжкой оцарапав ей руку. Опустив голову, она пошла на кухню за аптечкой. Сергей Александрович бросился за ней:

– Валя… я не хотел… я нечаянно… ну прости меня, прости… Валечка…

Дочка искоса поглядывала, как отец вдевал ремень в брюки трясущимися руками.

– Пап, а почему ты маму не зовёшь с собой на презентацию?

– Что ты встреваешь, куда не просят! Дай мне одеться, наконец… Выйди отсюда!

Ксения закрылась в своей комнате. Бросилась на кровать, зарылась лицом в подушку. «Где ты, Максим, где? Я сойду с ума без тебя!» – слёзы текли безостановочно. Через некоторое время послышался стук в дверь. Раздался голос отца:

– К твоему сведению, я её звал… Но она уже полгода со мной никуда не ходит. Ей, видишь ли, лень купить себе новое платье…

Девушка даже не шевельнулась.

– Девочки, я ушёл, закрывайтесь!

Лязгнула железная дверь. Через пару минут она вышла из своей комнаты. В коридоре стоял запах французской туалетной воды и… тишина. Валентина Михайловна приводила в порядок содержимое шкафа после отцовского «вторжения». Пластырь на её руке потемнел от крови.

– Болит? Давай я тебе помогу, – Ксения собрала с пола рубашки и галстуки, развесила.

– Ты правда сама с ним не хочешь никуда ходить? Вы же раньше везде вместе бывали… Ты когда нарядишься, от тебя глаз не отвести…

– Скажешь тоже… Мне эти презентации даром не нужны – пустая трата времени. Какие они скучные люди – его коллеги. Женщины завистливые – друг друга оценивают по одёжке и жёлчью исходят, ты бы их видела… Да и это всё ничего… Если бы…

– Что – если бы?

– Если бы Сергей мне внимание уделял, хоть чуть-чуть… Волочится за чужими жёнами на моих глазах… Ладно, пусть развлекается… Как хочет.

– Ты что, его не любишь уже?

– Я так устала от его выходок, что уже и не знаю… Наверное, люблю, раз есть силы всё это терпеть, – мама грустно вздохнула. – Ну что, ужин готовить или кефиром обойдёмся?

– Не хочешь – не готовь, я себе пельмени сварю, если что.

Ксения включила компьютер, проверила почту – от Юльки опять ничего… Вот бы увидеться с ней, пошептаться… Может, написать ей обо всём… нет, клацать на клавиатуре о самом сокровенном как-то не хотелось. Смотрела на интернетные заставки – какая это всё чушь… Вдруг подумалось – а ведь если бы уехала в Москву, не встретилась бы с Максимом… Значит, это судьба… Только где же он, почему не приходит? Ведь она его ждёт…

Максим не приходил. Ксения сходила с ума – где он, может, что-то случилось? Может, ему нужна её помощь, но… она не знает о нём ничего, ни фамилии, ни номера группы… Как же это так вышло: самый близкий на свете человек – самый красивый, самый лучший – остался незнакомым и недосягаемым?

Легла спать пораньше, но всё ворочалась, представляла себе, как они завтра встретятся… Может, он будет ждать её у дверей подъезда… или в вестибюле института… подойдёт к ней, скажет какие-то слова, которые всё объяснят… обнимет, поцелует и всё, всё будет хорошо… Под утро увидела сон – Максим целовал её в губы так нежно, так сладко…

В институте она его не увидела ни в понедельник, ни во вторник… А в среду, сдавая в гардероб куртку, столкнулась с Ильёй. Кинулась к нему, как к родному:

– Здравствуй, Илья!

– Привет, – буркнул он.

– А где Максим?

– Понятия не имею.

– Я думала, вы друзья…

– Мне такие друзья не нужны.

– Может, ты ему просто завидуешь?

– Да брось ты, он же полный придурок!

– Ты… ты… как ты смеешь? Да он самый лучший!

Илья криво ухмыльнулся:

– Ну и где он, твой «самый лучший»? Что – не звонит? И телефон свой никому не даёт. Да у него таких, как ты, знаешь сколько? Очнись, дура!

У Ксении замерло сердце. Такой ужас отразился на её лице, что Илья перестал ухмыляться, грубовато схватил её за локоть и усадил на лавку в вестибюле.

– Ты на каком курсе учишься?

– На втором.

– И что, ничего не слышала про нашего Максика, Максика-Презика?

– Что-то… вроде… не помню.

– Ты местная?

– Местная.

– Ясно. Общаговские – те все знают, что он за птица. Тут такое кино было – Голливуд отдыхает… Он с двумя одновременно романы крутил. Одна залетела, думала, он на ней женится, а тот и не собирался… Она институт бросила, уехала домой рожать, а вторая как узнала, что он ей изменял – вены себе порезала, еле откачали. Его хотели из института выгнать, да предки то ли в ФСБ, то ли ещё где… Он баб меняет через день… Да и как человек… Ладно, не бери в голову. Ну мне пора, пока.

Девушка закрыла лицо руками. Этого не может быть. Вот влипла, так влипла. Ведь она слышала что-то об этой истории ещё в начале первого курса… Нарвалась на Максика-Презика, ещё и влюбилась по уши…

И вдруг она увидела Максима – он стоял у окна и кого-то высматривал на улице. Сумку то ставил на подоконник, то прижимал к себе, держась, как за спасательный круг. «Он ждёт меня, ждёт! – радость переполнила сердце. – Я здесь, здесь, глупый, ты не туда смотришь!» От волнения уронила на пол мобильник. Отскочила крышка, вылетела батарейка… пока собирала – всё кидала взгляды на Максима – только бы не ушёл, только бы дождался…

Наконец вскочила с лавки, сделала шаг и… замерла – Максим переменился в лице и устремился навстречу вошедшей в дверь… Севрюговой. Так вот кого он ждал. Девушка протянула ему книгу Пауло Коэльо – ту самую.

Ксения поняла всё – это Севрюгова резала вены из-за него, и она до сих пор его любит, но… не простит никогда. И он её любит, и знает, что не будет ему прощения… Пазл сложился, всё стало ясно, просто и… страшно.

«Я-то, я-то зачем ему? Зачем со мной… так? – всё внутри разрывалось от обиды. – Я что, посуда одноразовая?» Подошли одногруппницы, подхватили под руки – куда это мы? А… семинар… лекция… а что, и лекция была? Ксения была как во сне.

– Иванцова, вы вопрос слышали?

Полина толкала её в бок.

– Нет, не слышала.

– Об этом только что говорили на лекции. Вас что, не было?

– Не было.

– Доклад сегодняшний будет?

– Доклад? Я забыла…

– Да что с вами такое? Будьте добры, задержитесь после занятия.

Прозвенел звонок. Группа зашумела, загалдела, потянулась к выходу. Ксения сидела на месте, тупо глядя перед собой. «Ругать будет… пусть ругают, отчисляют, что хотят делают… чем хуже, тем лучше…»

– Ксюша!

Она удивлённо повернула голову. Куратор их группы Татьяна Ивановна, немолодая миниатюрная женщина, сидела рядом и внимательно смотрела на неё. Ксения встретилась с ней глазами и словно впервые увидела… Чёрные волосы завязаны в хвостик. Неизменные крохотные золотые серёжки с красными камешками. Простая белая блузка, серый пиджак. Губы тонкие, чуть подкрашенные. Но глаза, глаза – горели таким огнём, а в уголках – лучики. Весёлая. Каждое утро – рука об руку с мужем на работу, вечером – с работы, идут, болтают, смеются… Муж на той же кафедре лекции читает – маленький, пузатенький, смешной… Читает здорово, заслушаешься, шутит всё время, студенты его обожают.