– Нет! – закричал Октаво.

Машина замерла.

– Мышонок? – послышался скрипучий голос.

Машина отпустила девочку. Они стояли смотрели друг на друга. Механическая рука приблизилась к лицу Тары. Майер потянулся за оружием, но Тара наступила на палку ногой. Машина осторожно провела пальцем по щеке девочки.

– Мама? – спросила Тара.

– Это невозможно! – воскликнул Майер, но голос дрогнул. В голове потихоньку сложился пазл: труп женщины, оптомозг странной конфигурации, желание Кортекса его заполучить. Андроиды не могли убивать людей и вот, они нашли идеальное оружие. Человека в искусственном теле. Если это можно считать человеком.

Алекто – греческая богиня мести. Он должен был догадаться. В глазах темнело. Сказывались сломанные ребра и потеря крови. Перед тем как потерять сознание, он почувствовал легкий поцелуй на щеке.

– Ты нашел маму, теперь все будет хорошо.

***

Дети. Маленькие, беззащитные дети. Обрывки счастливых воспоминаний. Смех. Первые слова. Крепкие объятья. Даже если все это фантазии – неважно.

Взамен украденной жизни взять чужую и сделать ее правдой. Материнская любовь сильнее смерти. Она бы этого хотела. Мы бы этого хотели. Уютный рай, полный радости и детского смеха.

***

Скиф притаился за дверью лаборатории, держа наготове резак. Так себе оружие, но больше ничего под руку не попалось.

В проходе появилась Тара с излучателем, и мужчина выдохнул.

– Молодец, девочка! – крикнул он, выходя из укрытия. – Андроид прикончил копа?

– Нет.

– Ладно, тогда добью я. – Скиф перехватил резак и подошел к Таре.

– Разберем их на запчасти и закопаем, где мое оборудование?

– Мы его продали и купили аэропонные фермы, чтобы уйти вглубь пещер.

– Продали? Да как ты посмела, дура! Я все для вас делаю, крови своей не жалею, а стоит мне попасть в передрягу, как вы мои вещи продаете?

Скиф закашлялся. Тара сделала шаг из тени, навстречу отцу.

– Ты плохо выглядишь отец, что такое?

Голос Тары показался Скифу холодным и он поднял глаза на дочь. За три недели девочка изменилась. Стала крепче, в водянистых глазах появилась непривычная взгляду решимость.

– Устал, – настороженно ответил он и выпрямился.

– А мы полны сил. Никакой тошноты и головокружения.

– Это временно. У вашей матери тоже бывали улучшения.

– Разве? А мама говорит, что до твоих опытов была здорова.

Дети часто вспоминали Ольгу, но сейчас это было что-то иное, словно она снова была тут. Дышала в затылок. Скиф невольно он обернулся и вскрикнул от ужаса. За его спиной стоял робот-убийца и биохакер был готов поклясться, что видит в безжизненных стеклянных глазах презрение. Он отпрянул назад, выставляя дочь перед собой как щит. Тара не шелохнулась.

– Мам, ты убьешь его? – спросила девушка.

– Нет. Вдруг вам однажды понадобится донор?

Скиф схватил дочь за горло и замахнулся на робота резаком.

– Не подходи, тварь, а не то я убью ее!

Андроид замер. Скиф крепче сжал девчонку, потихоньку отходя к выходу из грота. В спину уткнулись иглы тазера. Он обернулся и увидел сына. Мальчик уверенно держал оружие, смотря на робота во все глаза.

– Ты правда моя мама? – спросил он.

– Насколько это возможно, мышонок. – послышался скрипучий голос андроида. – Стреляй, не бойся.

И мальчик выстрелил.

***

Шейла нависла над Майером, испытующе смотря ему в глаза:

– Андроид хочет прикончить Скифа, неизвестный киборг пытается ему помешать, все трое бесследно исчезают в трущобах, а ты не имеешь к этому никакого отношения?

Октаво пожал плечами:

– Ну если бы было наоборот: киборг хочет убить Скифа, то…

– Хватит, – строго сказала Шейла. – Это не первый раз, когда ты пытаешься делать что-то в обход меня!

Майер изобразил на лице искреннее возмущение и даже обиду:

– Тогда инициируй расследование, буду подозреваемым, допросишь меня, получишь ордер на просмотр моих видео…

– Недостаточно оснований. Но только дай мне повод. Я проверю все.

– За что ты на меня так ополчилась, Бэнкс?

– Потому, Октаво, что на Марсе что-то происходит, а я не знаю на чьей ты стороне!

– На стороне мира.

– Вот и я об этом. – Шейла ткнула Майера кулаком в грудь и ему стоило больших усилий не вскрикнуть от боли. Ребра болели, голова все еще кружилась  – Я не смогу тебе доверять, пока ты не будешь на стороне людей, ясно?

Девушка смерила подчиненного взглядом и вышла из кабинета. Октаво устало откинулся на спинку кресла. Что ж, теперь он в немилости и у начальницы и у Кортекса. Стоило оно все этого? Майер коснулся щеки и хмыкнул. Да, стоило…

Три сиамских поросенка, священник, рокурокуби сидели под виртуальным деревом и пили чай, любезно заваренный Алисой. Был приятный летний вечерок, небо постепенно темнело. Иногда его, словно ткань, протыкала огромная игла. Дырки были удивительно похожи на звезды.

Что ж, самое время поднять бокалы, – произнес священник, кряхтя вставая с места,– за наш замечательный план. За гуманизм и взаимопомощь! За единство…

Рокурокуби демонстративно зевнула, широко распахнув черную пасть. Младший поросенок хрюкнул от смеха.

– За успех взлома. От него зависят двенадцать жизней, – торжественно сказал средний.

Сросшиеся боками поросята с трудом поднялись на три ноги и звонко чокнулись маленькими фарфоровыми чашечками. От волнения их общий завитой хвостик подрагивал. Голова рокурокуби, парящая в воздухе на тонкой шее, склонилась к чашке священника и беспардонно отпила из нее.

И только Алиса сидела в сторонке, наблюдая за пикником. Когда все идет хорошо, обязательно что-то случается.

***

Майер и Шейла прогуливались по широкой улице, любуясь сиреневым садом. Сеть работала отлично, потому пейзаж выглядел очень естественно. Только хорошенько присмотревшись к теням, можно было заметить, как проступают очертания реального мира. Идеальный баланс.

Аккуратный белый забор отмечал безопасные границы, а каменная дорожка указывала рекомендованное направление движения. Так зазевавшиеся колонисты не врезались в углы и не сталкивались между собой.

Городская выставка дополненной реальности растянулась на три километра. Художники соревновались в искусстве визуального обмана. Казалось, будто в воздухе пахнет сиренью, на коже чувствовалось легкое дуновение ветерка, колышущего изумрудные листья. Но это была лишь иллюзия. Обманутый мозг услужливо подсовывал фантомные чувства. Ошибка восприятия, на которой паразитировал весь рынок виртуальной реальности. Майера это искренне восхищало. А вот его коллегу, Шейлу – нет.

Она шла рядом с кислой миной, лишь иногда посматривая по сторонам. Биоконсерваторы вроде нее, ценили только материальное искусство. А может дело было в устаревших электронных очках. В этом году вышла совершенно новая модель, и Майер как раз хотел предложить Шейле апгрейд, как вдруг дерево рядом с ними сморщилось. Грозди цветов пожухли, стали коричневыми и сбились в комки гнилых яблок. Они разлагались на глазах, а мозг услужливо снабдил их характерным запахом. На дереве повисла табличка: «Привет от уличных художников. Мир, не гребенный сад!»

– Это мемно, – усмехнулся Майер, но Шейлы рядом не было. Скинув электронные очки, она неслась по коридору, крича в микрофон:

– Преследую хакера! Он повернул на север, перехвати его на перекрестке!

– Ты серьезно? У нас же выходной, – возмутился Майер.

– Это приказ!

Сегодня Шейла была не в духе, так что лучше не перечить. Отключив дополненную реальность, Майер очутился в сером коридоре, полном людей. Они были похожи на зомби, ходили по невидимым тропам и что-то щупали, нюхали, рассматривали. Сомнительное зрелище.

Майер хмыкнул и бросился в коридор. Он ловко лавировал между зевак, стараясь никого не задеть. Это было непросто, из-за его крепкого телосложения. Не самое лучшее качество для Марса. Обычно люди расступались, завидев огромного полицейского, но в выходной предупредительный идентификатор отключался. Пришлось действовать без привилегий.