Единственным способом привлечь его внимание было обратиться к логике и здравому смыслу.

Джорджия сделала глубокий вдох:

– Кингстон…

Да, так значительно лучше – теперь отец точно ее слушал. Но он даже не посмотрел на нее, все его внимание было сосредоточено на Черис.

– Скажи, а Адам Фордайс уже дал свое согласие? – спросила она.

Кингстон улыбнулся:

– О да. Фордайс – влиятельный человек, и для него важно сделать правильный выбор. Джорджия подходит ему просто идеально.

Джорджия не верила своим ушам. Вот о чем он думал все эти годы… Он ожидал, что она будет… Кем? Идеальной женой?

– А что, если мы не пойдем на это… безумие? – Черис прижимала к груди блокнот, закрываясь им словно щитом.

– Если кто-то из вас откажется поставить интересы «Кингдома» на первое место – и доказать мне свою преданность, – то автоматически лишится права на свою долю акций, очистит свой стол и выйдет из здания в сопровождении секьюрити. – Взгляд Кингстона был холоднее, чем лед на Гудзоне в середине зимы. – И больше никогда не будет иметь доступа ни в мой бизнес, ни в мой дом.

На мертвенно-бледном лице глаза Черис казались черными дырами.

– Я не собираюсь участвовать в этом безумном плане. Можешь разделить свою долю между Ро-бертой и Джорджией, – сказала она и, встав из-за стола, пошла к двери. – Я выхожу из игры.

Джорджия ощущала невероятное опустошение. Ничто не могло заставить отца гордиться ею. Даже если бы она не лишилась памяти в ту ужасную ночь два года назад, когда обнаружила Ридли в постели с другой женщиной. Даже если он и называл ее совершенной.

Не в силах сдержаться, она выпалила:

– Ты не можешь поверить, что я могла бы управлять «Кингдомом». Да, Кингстон?

– Он думает, что ни одна женщина не может управлять его драгоценным «Кингдомом», – усмехнулась Роберта.

Но Джорджия не ответила на ее улыбку. Она была ошеломлена и чувствовала себя униженной.

– Что, он думает, мы здесь делали все эти годы?

Роберта пожала плечами:

– Кто знает? Он всегда считал женщин чем-то вроде декорации.

– Это неправда!

Роберта пристально посмотрела на нее и пожала плечами:

– По крайней мере, у меня была хоть какая-то передышка, когда я отправилась в Европу. Но ты и Черис… – сказала она, отбрасывая назад свои огненно-рыжие волосы. – Я даже не знаю, зачем я вообще вернулась в Нью-Йорк.

Джорджия посмотрела на отца. Он направлялся к выходу, пытаясь догнать дочь. За ним семенила Марша.

– Черис! – проревел он, распахнув дверь. – Марша, догони ее и приведи обратно!

Когда он повернулся, его лицо искажала гримаса боли.

– И это после всего, что я для нее сделал… – Он побледнел и схватился за сердце.

У Джорджии перехватило дыхание.

– Отец!

Она заметила, как задрожали его колени.

– Джей, помоги ему! – Джорджия оттолкнула стул и выскочила из-за стола.

Джей успел первым, подхватил старика за плечи, когда тот начал падать на ковер.

– Кто позаботится о «Кингдоме», если…

– Не говори… не говори ничего… – Страх заставил голос Джорджии прерваться. – Кингстон Киннер – живая легенда. Он не может умереть.

– Я не собираюсь умирать… Я беспокоюсь… о том, что дело всей моей жизни поглотит другая компания.

Джорджия прикусила язык. Разумеется, он считал себя бессмертным.

– Не будет никакого поглощения. Мы этого не допустим…

Он застонал, и этот стон наполнил ее сердце ужасом.

– О нет!

Его кожа покрылась испариной.

Вдвоем с Робертой они осторожно уложили отца на ковер. Джей расстегнул его жилет и ослабил узел галстука.

– О боже, у него сердечный приступ!

Возглас Роберты заставил Джорджию замереть. Она вспомнила, что не прошла курс оказания первой помощи, на который отправила весь административный корпус. У нее самой так и не нашлось для этого времени. Иначе она бы знала, что делать, а не сидела бы сейчас беспомощно на ковре, ощущая себя потерянной.

– Роберта, расстегни его манжеты и следи за пульсом! – скомандовал Джей.

Джорджия огляделась вокруг.

– Кто-нибудь умеет делать искусственное дыхание?

– Это пока не нужно – он дышит. – Пальцы Джея передвинулись от запястья Кингстона к его губам. – Лучше позвони в скорую.

Джорджия застыла на месте, не в силах отвести взгляд от руки Джея. Он все еще дышит? Спросить она не осмеливалась.

– Звони! Сейчас же! – приказал Джей.

Джорджия вышла из ступора. В кровь ее хлынул адреналин. Вскочив, она поспешила туда, где лежала ее сумочка… Но где же телефон? Ах вот… рядом с ручкой «Монблан», которую подарил ей отец на ее двадцать пятый день рождения.

Ее всю трясло. Экран телефона расплывался перед глазами. Руки дрожали так, что она не могла нажать кнопку вызова скорой.

О нет! Только не сейчас!

Господи, да что же с ней происходит! Нельзя терять самообладание сейчас, когда ее отец, человек, который все же ей бесконечно дорог, находится при смерти.

Проходя через больничный холл, Джей остановился, заметив светловолосую голову Джорджии. Она сидела в угловом закутке, который представлял собой одновременно и кофейню, и цветочный магазин.

Он усмехнулся. Где еще можно найти Джорджию, как не в кофейне, соблазнившуюся очередной порцией бодрящего напитка? Черного золота, как она его называла.

На фоне темного блейзера, одетого поверх винтажной блузки, ее волосы казались совсем светлыми. На столе стояли пустая чашка и открытый ноутбук, заслонивший лицо.

Она работала… даже сейчас. Потом его взгляд упал на ее руки.

Нет, Джорджия не работала. Она пряталась, используя ноутбук как способ отгородиться от мира.

В Джее проснулась жалость. Он подошел к стойке, заставленной букетами цветов, и заказал двойной эспрессо. Джорджия подняла глаза, когда он уже пробирался между столиками.

– Могу ли я к тебе присоединиться? – спросил он.

В синих глазах отразилась противоречивая смесь эмоций.

– А если я скажу «нет», что-нибудь изменится?

Их спарринг начался с того дня, когда она, вернувшись из больницы, обнаружила его в соседнем офисе – там, где раньше сидел Ридли. Не прошло и дня, как Джею стало ясно: она принимала его за одного из тех услужливых молодых людей, которых нанимал Кингстон, способных в один прекрасный день узурпировать место, на которое она сама рассчитывала.

Он был соперником. Угрозой. Возможно, ему следовало просто уволиться, чтобы не трепать ей нервы.

Но он был не из тех, кто легко сдается.

– Просто скажи мне уйти, если хочешь побыть одна.

Она вздохнула:

– Если б я знала, чего я хочу… – Закрыв ноутбук, Джорджия засунула его в черную кожаную папку с лейблом «Кингдома». – Роберта повезла Маршу домой. А я никак не могу дозвониться до Черис и сообщить, что у отца был сердечный приступ.

– На самом деле мы не знаем, что это было. – Джей поставил на стол две чашки эспрессо и сел напротив. – На ЭКГ все в норме. Уровень энзимов тоже в норме. Так что прежде, чем делать какие-то заключения, надо подождать результатов других анализов.

– Но ведь он не просто так потерял сознание. Значит, что-то не в порядке. – Ее голос дрогнул.

Джею захотелось прижать ее к себе, так крепко, насколько только возможно. Тогда бы она могла выплакаться… и никто бы ничего не узнал.

Кроме него.

Как это было в тот вечер, пока она не заснула. Он никому об этом не рассказывал – даже Джорджии. В первый день в «Кингдоме» он дал клятву, что не прикоснется к ней… пока она сама не вспомнит ту ночь. Но она так и не вспомнила. Тогда он решил рассказать, но с каждым уходящим днем эта задача становилась все труднее.

В список его ежедневных задач входило: купить кофе Джорджии и рассказать ей всю правду. И каждый день эта незавершенная задача откладывалась в долгий ящик. В конце концов он установил себе последний срок – рассказать ей правду перед тем, как он уедет. Теперь этот срок истекал.