Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Условия этой “Ординации” были настолько тяжелы, что фактически они превращали реестровых казаков (число которых было ограниено 6.000), в наемное польское войско под командой польских офицеров. Выборность старшин (командна-административные должности) и собственная казачья юрисдикция были отменены. Звание гетмана упразднялось. Вместо него командовать реестровыми казаками назначался королем из шляхты особый “комиссар”. Точно так-же из шляхты назначались полковники и есаулы. Только на самые низшие должности разрешалось выбирать людей из среды реестровых казаков. Должности эти были: сотник (в сотенном местечке) и атаман (в казачьем селе). Но и они могли вступить в исполнение своих обязанностей только по утверждении комисаром.

При комиссаре и полковниках были созданы особые отряды наемной, хорошо оплачиваемой, “гвардии”. Селиться казакам разрешалось только в районах Черкасс, Чигирина, Корсуня и на юго-восток от них в пограничных городках и селах.

Полковники со своими полками обязаны было поочередно нести сторожевую службу на Запорожьи, чтобы препятствовать запорожцам самовольно организовать походы против татар и турак. А для того, чтобы воспрепятствовать пополнению Запорожья беглыми из “волости”, заново была отстроена Крепость Кодак и снабжена силыным польским гарнизоном.

Польское правительство рассчитывало, что с проведением в жизнь пунктов “Ординации” наступит, наконец, спокойствие на Украине-Руси и создадутся предпосылки для ее окончательного порабощения, как это уже давно было сделано в “Воеводстве Русском”, как поляки называли Галицию.

Однако они просчитались. Народ в приднепровской Украине, как право – так и левобережной, не сдался так легко.

Восстание Остряницы

Немедленно после объявления “ординации” вспыхнула новая волна восстаний. Сначала запорожцы и собравшиеся там “выписчики” (нереестровые казаки) разбили и обратили в бегство польское войско под командой Мелецкого, посланное “навести порядок” в Запорожьи.

Вслед за тем запорожский гетман Яков Острянин, совместно с успевшим спастись одним из возглавителей востания 1637 т. (Павлюка) Скиданом, подняли новое казацко-крестьянское восстание. Весной 1638 г. Острянин и Скидан разослали по всей Украине письма, в которых призывали народ к восстанию. Одновременно отправили посольство на Дон в надежде, что удастся договориться с донскими казаками о совместных действиях против Польши.

Народ отозвался на призыв Острянина и начал стекаться под его знамена. Острянин быстро занял Кременчуг, Хорол и разбил свой лагерь у впадения Голтвы в Псиол. Поляки – войска Потоцкого – попытались 1-го мая 1638-го года взять Голтву, но потерпели страшное поражение и принуждены были отступить к Лубнам на соединение с другими польскими отрядами. Острянин, не ожидая прибытия спешивших к нему подкреплений из донских казаков и запорожцев, а также пополнений из восставших крестьян, кинулся следом за Потоцким, надеясь его догнать и добить. Но Потоцкий успел соединиться со своими подкреплениями под Лубнами и, после неудачного для повстанцев боя, Острянин принужден был отступить вдоль течения реки Сулы до местечка Жовнин (недалеко от впадевия Сулы в Днепр). Усиленное прибывшими подкреплениями, польское войско 3-го июня 1638 г. ворвалось в казачий лагерь и началась ожесточенная схватка. Считая сражение проигранным, Остранин с отрядом казаков бросился в северном направлении к московской границе, каковой благополучно достиг и русское правительство его приняло и поселило на Слободской Украине около г. Чугуева.

Димитрий Гуня

Поляки, думая что с Острянином уходят главные силы повстанцев, погнались за ним, что дало возможность оставшимся в Жовнине повстанцам отправиться и возобновить борьбу. Они выбрали себе гетманом Димитрия Гуню, талантливого и отважного полководца. Гуня, учитывая не легкое положение повстанцев, попробовал повести с Потоцким переговоры, но требования Потоцкого оказались неприемлемыми для повстанцев и борьба продолжалась. Искусным маневром Гуне удалось переправить свое войско через Сулу и занять выгодные позиции у устья реки Старца (южнее Сулы). Поляки попробовали взять казачий лагерь, но были отбиты, понеся большие потери. Тогда началась осада лагеря. Потоцкий разорил вокруг все села и хутора, надеясь взять казаков измором, так чтобы они ни откуда не могли получить нужное продовольствие. Почти два месяца выдерживали повстанцы осаду, но силы их начали слабеть и появилась капитулянские настроения.

Не ожидая надвигавшейся общей катастрофы, Гуня с отрядом непримиримых казаков прорвал кольцо осады и ушел в пределы Московского государства, предоставив капитулянтов их собственной судьбе. На этот раз поляки против обыкновения обошлись с капитулировавшими казаками сравнительно милостиво. Ограничились казнью нескольких второстепенных вождей, а всех остальных после присяги на верность королю распустили по домам. Главные же вожди восстания – Острянин и Гуня были вне пределов досягаемости.

После завершения операций с повстанцами, Потоцкий созвал в Киеве казацкую раду, которая безоговорочно признала “Ординацию” и выбрала посольство к польскому королю, которое должно было приветствовать короля, изъявить ему верность и просить его сохранить за казаками их земли и назначить жалованье. Одним из четырех членов этого посольства был сотник Богдан Хмельницкий – будущий Великий Гетман.

Вскоре затем на второй казацкой раде в Масловом Ставе был составлен реестр на 6.000 казаков, введены в должность назначенные королем комиссар, полковники, есаулы и намечены казаками лица на должности сотников и атаманов. Среди лиц намеченных в сотники был Богдан Хмельницкий, который получил Чигиринскую сотню.

“Ординация” стала совершившимся факотм. 6.000 реестровцев, попавших в привилегированное положение и ставших как бы “полушляхтой”, определенно и недвусмысленно стала на сторону польского правительства в его споре с народом Украины-Руси.

Исчез организованный центр народного сопротивления польско-католической агрессии, которым было в течение полустолетия реестровое казачество, несмотря на соглашательские настроения его части, преимущественно верхушки. Народ был обезглавлен, тем более, что и в высшем духовенстве, возглавляемом Петром Могилой, он не находил защитников против жестокого социального угнетения.

Наступило десятилетие, которое поляки с гордостью называют временем “золотого покоя”. Для поляков и коллаборировавшей с ними социальной верхушки это действительно были годы покоя. Ни бунтов, ни восстаний, ни даже протестов в той или иной форме. Но для народа это было, вероятно, самое черное десятилетие (1638-48 г.г.) за его предыдущую и последующую историю. На этом десятилетии, которое было не только десятилетием наибольшего угнетения и притеснения, но и десятилетием накопления народного гнева и народных сил – подготовки к освободительной борьбе – надо остановиться подробнее.

Канун великого народного восстания 1648 года

Время “Золотого покоя”

Раздавивши сопротивление народа, польско-католические агрессоры повели наступление на Украину-Русь. Вернулись, бежавшие во время восстаний из своих замков и поместий, магнаты и шляхта и предъявили свои права на крестьян, каковыми они считали всех сельских жителей кроме 6.000 реестровых казаков. Городских жителей – мещан начали всячески притеснять и мстить за их активное участие в казацко-крестьянских восстаниях. Неразобранные еще земли быстро захватывались магнатами и шляхтой и закреплялись за ними королем (вместе с живущим на этих землях населением).

В погоне за доходами, не желая сами заниматься их выколачиванием, магнаты и шляхта начали сдавать свои права или целые поместья в аренду или на откуп евреям, которые после “успокоения” появились во всех городах и селах Украины.

Подняли голову униаты и повели новое наступление на православие. К этому времени относится план создания особого патриархата для православных Речи Посполитой (украинцев и белоруссов). До этого, как известно, православное население находилось в юрисдикции Константинопольского патриарха, от которого зависело назначение Киевского митрополита, являвшегося как бы экзархом (наместником) патриарха. Незадолго до этого (при, Борисе Годунове) Константинопольский патриарх, по настоянию Московского правительства, согласился на учреждение патриаршего престола в Москве вместо митрополии, которая, как и киевская, зависела от Константинополя.

39
{"b":"7039","o":1}