Он поднял бровь:

– Сколько ей лет: месяц, год, столетие?

– Она древняя, – сказала Руби, вспоминая портрет поэта, который показывал танцовщикам хореограф. – Ей две тысячи лет. Она написана в Персии, – радостно сообщила она. – Ее автор – персидский поэт Руми, известный стихами о любви.

– Ах да, Руми. «Возлюбленные не встречаются. Они всегда принадлежат друг другу»… И тому подобная чепуха.

– И на основе подобной «чепухи» поставлен сегодняшний спектакль, – произнесла она, радуясь тому, что вспомнила хотя бы что-нибудь, несмотря на реакцию Маттео.

– Ладно. Поскольку маловероятно, что сегодня вечером я пожму руку поэту Руми, расскажите мне о ком-нибудь живом. Наверняка на премьере будет куча людей, которых мне надо поблагодарить.

– Да, – сказала она, глядя на его равнодушное лицо. – Об этом написано в моих заметках.

– Правильно. – Он встал, глядя на часы. – Мы приземляемся через полчаса. Принесите свои записи, а я приму душ и напялю смокинг. – Он посмотрел на нее и кивнул. – Думаю, мы оба согласимся с тем, что чем раньше мы покончим с этим, тем лучше.

Маттео Россини не верилось, что он отказался от бокса и похода в казино ради балета. Он слышал в телефоне, как парни завывают, поднимая бокалы в шутливом тосте. По крайней мере, кому-то это показалось смешным. Размышляя об этом, он вытащил лучший смокинг из гардероба и положил его на кровать.

Сегодня ему выпал шанс исправить ту катастрофическую ситуацию, которая сложилась в СМИ после его отношений с Фэй. А возможное объединение с «Артуро финанс» станет вишенкой на торте.

Он чувствовал, что уже почти у цели.

Но сначала ему надо сходить на балет.

Он провел полотенцем по влажным плечам и усмехнулся, понимая, что уже не так расстроен, как полчаса назад. И он вовсе не желал наблюдать за танцующими на сцене. Предстоящий вечер казался ему очаровательным только из-за Руби.

У нее вполне могут быть планы по поводу его матери, но она совсем не похожа на прилипал, которых он встречал прежде.

В Руби была новизна и свежесть, а ему хотелось развлечься. И поскольку события следующих нескольких часов не изменить, он может насладиться тем, что имеет.

Он надел брюки, и через секунду в дверь постучали. Он прислушался. Снова стук в дверь: два тихих, но решительных удара. Руби вела себя деловито, и Маттео вдруг почувствовал разочарование.

Он застегнул брюки, взял рубашку и открыл дверь. Перед ним стояла Руби, большеглазая, с пухлыми губами и тонкими руками.

– Привет! – сказал он, надевая рубашку. – Все в порядке?

Судя по ее лицу, не все было в порядке. Ее глаза расширились и стали почти черными, она приоткрыла рот и уставилась на его грудь. Он сдержал улыбку и отвернулся, чтобы не смущать Руби.

– Простите, что побеспокоила вас, – произнесла она, опуская глаза, – но я должна передать вам это. – Она протянула ему небольшой пакет. – Это от вашей мамы.

Продолжая застегивать пуговицы, он уставился на пакет.

– Откройте его. – Он пошел к столу, где лежали его запонки.

Она сверкнула глазами и опустила их. Маттео широко улыбнулся. Игра началась.

Открыв пакет, она протянула Маттео красный галстук-бабочку и карманный платок.

– Все нормально?

–Что? – спросила она. – Да, конечно, все нормально. Мне просто непонятно, зачем вы это носите.

Он остановился и поднял воротник, внимательно рассматривая Руби.

– Что вы имеете в виду?

– Запонки. Зачем они? Почему не покупать рубашки с пуговицами на манжетах? Я не понимаю.

– Вам когда-нибудь говорили, что вы слишком прямолинейны? – Он надел запонки.

– Я говорю то, что у меня на уме. Я не хотела вас обидеть. Просто я ни разу не видела мужчину, который носит запонки.

Он поправил манжеты рукавов, замечая, как она внимательно следит за ним.

– С запонками манжеты выглядят красивее. У красивой рубашки должны быть красивые манжеты. Кстати, эти запонки – подарок моей бывшей подружки.

Он показал их ей и улыбнулся.

– Я не настолько плохой парень, как обо мне пишут в прессе.

– Ну да, – ответила она с явным недоверием.

Он поднял бровь и надел галстук-бабочку.

Не надо удивляться. Он отвернулся, чтобы взять пиджак, и вспомнил дурацкие фотографии, которые присылали ему друзья. И их замечания о том, что у него каменное сердце.

Любой, кто хорошо знал Маттео, знал правду. И понимал, что все его эмоции связаны с Софи. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что у него никогда не будет другой Софи.

Они были блестящей парой еще во время учебы в университете. Она – красотка с длинными светлыми волосами, а он – восходящая звезда регби. Он был счастливее всех на свете. У его ног лежал весь мир. Его ждал диплом в области спорта, неизбежная карьера регбиста, выступающего за свою страну… Он не знал, где будет жить, в Италии или Англии, когда попросит Софи выйти за него замуж.

А потом умер его отец. И Маттео почувствовал себя огромным дубом, который с корнем вырвали из земли. Его сила и самоуверенность были подорваны. Он ощущал, как его мир рушится. Ему казалось, что он парит между небом и землей. Он думал, что его отец самоуверенный, решительный и сильный человек. Он был мудрым, умным и благородным, любил свою жену, а Клаудио был его лучшим другом.

Они были почти неразлучны, ближе, чем братья. Клаудио постоянно присутствовал в жизни родителей Маттео, а потом все резко изменилось.

Однажды Маттео заподозрил, что Клаудио увлекся его матерью, и его отец узнал об этом. Вероятно, после этого возник раскол в их отношениях? Как же он ошибался!

Отец Маттео изо всех сил старался спасти семейный банк. Он работал без передышки несколько недель, но многое было потеряно навсегда. Богатые клиенты хотели большего. Верность и деньги несовместимы. Тем более Клаудио предложил им быстрые дивиденды, и люди оказались слишком жадными, поэтому покинули банк Россини.

Но смерть отца повлияла на Маттео сильнее, чем потеря клиентов. Его мать была безутешна. Думая о ее страданиях, он до сих пор вздрагивает от боли. Маттео ухаживал за ней и взял на себя ответственность за семью, поскольку знал, что его отец одобрил бы это. Он погрузился в банковский мир, отвечая на крепкие рукопожатия, нося деловые костюмы и поддерживая тихие разговоры.

Он был готов все это пережить, зная, что хуже быть не может. Зная, что Софи всегда его поддержит.

Вспоминая ее разгоряченное и красивое тело, он однажды ночью полетел на север – в университет, а затем два часа ехал на такси из аэропорта до холодного, бурного побережья Сент-Эндрюс, где было раннее утро, и Софи должна была вот-вот проснуться. Может быть, Маттео проскользнет в кровать, ляжет рядом с Софи, почувствует любовь ее объятий и забудет свою боль…

Сколько раз он будет переживать эти моменты? Хруст гравия на дороге, рассвет и облачко пара от своего дыхания. Холодный звук металлического ключа в замке, включенная лампа в прихожей и работающий телевизор, очки на столе…

Он на автомате повернулся в сторону ванной, услышав включенный душ.

А потом он увидел то, что предпочел бы не видеть.

Его прекрасная Софи, голая и влажная, обвила ноги вокруг торса другого мужчины. Это был тренер национальной сборной по регби; он приехал в Шотландию, чтобы попросить Маттео играть за эту страну.

После этого все чувства Маттео умерли.

– Большинство людей не верит тому, что читает. Я не верю написанному, если вас это утешит.

Маттео округлил глаза, глядя на ангельское лицо Руби, с огромными карими глазами и полными красными губами. Она смотрела на него почти взволнованно. Как мило. Только ей не надо за него волноваться.

– Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, – сказал он, застегивая последнюю пуговицу на смокинге. – Я взрослый мальчик. И переживу то, что обо мне болтают.

Он подмигнул ей и улыбнулся. И положил руку ей на плечо. У нее была нежная, шелковистая кожа. Он подошел к Руби немного ближе и увидел, как расширились ее зрачки. Она ждала, что он ее поцелует.