– Это не мой стиль. Я отказываюсь играть в игры, в которые хотят втянуть меня акулы СМИ. И я не стану ни перед кем оправдываться. Фэй – сумасшедшая, это единственное объяснение ее словам. Она поверила в собственную выдумку, а потом, когда та не осуществилась, обратилась в прессу. Если бы она не имела связей с королевской семьей, никто бы не обратил внимания на эту историю.

– Я знаю. Но ты отказался сделать заявление, поэтому люди стали считать тебя изгоем. Мне неприятно, когда о тебе кто-то плохо думает. Я же знаю, какой ты на самом деле. Я расстраиваюсь, читая о тебе подобные статьи.

– Так поступай как я: не читай их.

Он услышал ее вздох и приуныл. Ему было легко отмахнуться от людского мнения, но его мать была другой. Она очень беспокоилась о нем и о банке.

– Прости, мама, но мне не повернуть время вспять. Что сделано, то сделано.

Женщина в красном положила постельное белье в шкаф. Ее руки были тонкими и бледными, как лилии с длинными стеблями, а движения – изящными и элегантными. Темные волосы падали ей на спину, блестящие, густые и длинные. Она повернулась и застенчиво и неуверенно посмотрела на Маттео карими глазами. Он понимал, что означает этот взгляд.

– Подожди. – Он прошел в спальню в противоположном конце салона и закрыл дверь. – Есть новости от Дэвида? Его здесь нет, а вместо него какая-то женщина. Обычно он не присылает сотрудников без предупреждения.

– Ах, ты говоришь о Руби! Как она тебе? По-моему, она милашка.

У его матери был такой взволнованный голос, что Маттео призадумался.

– Это бесспорно, – сказал он. – Но я надеялся, что рядом со мной будет Дэвид. В чем дело?

– Не расстраивайся, Мэтти. Мне надо, чтобы Дэвид закончил работу над брендом в новом рекламном агентстве. Никто, кроме него, не знает наш бизнес так хорошо.

– Ты прислала мне новенькую ассистентку?

– Я познакомилась с Руби, – произнесла она, игнорируя его, – и она мне очень понравилась. Она быстро учится. Я думаю, вы с ней хорошо поладите. Дэвид вернется к тебе в понедельник.

Его мать что-то скрывала. В этом он не сомневался.

– Ты в курсе, что она в платье для коктейля? Очень красивое коктейльное платье, но это не рабочая одежда. Ты что-то забыла мне сказать?

Как в прошлом месяце, когда Корал вспомнила о том, что ему надо выступить после ужина на вечеринке международного женского финансового клуба, за час до подачи канапе. Или тогда, когда он должен был вручить приз в детском саду, который они спонсировали, после отъезда из казино. Мать по привычке просила его об одолжениях в последнюю минуту.

–Ну, раз ты заговорил об этом…

Вот оно!

– Я все еще в Сенегале, а сегодня вечером мне надо выполнить одно маленькое обязательство. В любом случае ты в Лондоне. И потом, о тебе, вероятно, напишут хвалебную статью в прессе. Это было бы здорово, Мэтти. Ты меня слушаешь?

Он медленно опустил руку, понимая, что сегодняшнюю вечеринку ему придется пропустить.

– Это связано с благотворительностью, дорогой. С помощью обездоленным.

Конечно. Маттео занимался бизнесом, его мать – благотворительностью. Она преуспевала в этом. Ей легко удавалось убедить богачей пожертвовать деньги в различные благотворительные организации, спонсируемые банком. Жаль только, что она забывала вовремя предупредить Маттео о том, когда ей понадобится его помощь.

– Ладно. Уговорила. – Он вздохнул. – Что это будет?

– Театральная премьера.

– Я согласен, если это не связано с балетом. Ты же знаешь, я терпеть не могу мужчин в колготках.

– Но это связано с моей любимой компанией – Британский балет. Не стони, дорогой. Тебе надо просто быстренько пройти по красной ковровой дорожке, сфотографироваться и пожать кое-кому руку. Все уже устроено. Я знаю, тебе нравится быть ко всему готовым, поэтому я попросила Руби обо всем позаботиться. Она знает о балете абсолютно все. Она – балерина Британского балета, но сейчас восстанавливается после травмы. У нее был ужасный год.

Маттео открыл дверь в каюту, и тут же появилась великолепная Руби. Значит, она не сотрудница агентства, а балерина. Идеальная осанка и безупречная фигура.

Он вернулся в спальню и закрыл за собой дверь.

– То есть она очередная твоя знакомая, которую ты решила опекать?

– Я знаю, о чем ты думаешь, и не собираюсь лгать. Руби было тяжело, но она не жертва. Она не мошенница, поэтому успокойся.

– А кто же она?

Его мать постоянно жалела бездомных и бродяг. К ней постоянно стремились и мошенники, и действительно сломленные люди. Несмотря на деловую хватку в бизнесе, она была очень доверчивой.

– Мэтти, тебе не о чем беспокоиться! Руби не собирается красть у меня миллионы. Она предана Британскому балету, но у нее травма. Но если ты предпочитаешь иметь дело с мужчиной в колготках, я могу это устроить…

Он недоверчиво покачал головой. Мать снова обвела его вокруг пальца. Разве он может ей сопротивляться после всего, что она сделала для него? Они с матерью были одним целым после смерти его отца и так будет всегда.

– Ладно. Но ей не надо строить никаких иллюзий по поводу меня.

–А это полностью зависит от тебя, Маттео.

Он уловил легкую нотку порицания в ее голосе и подтекст в ее словах. Она отлично знала его пороки. Если он избегает длительных отношений, это не означает, что он жаждет коротать вечера в одиночестве.

– Хорошо, мама. Я надеюсь, что переживу это.

– Прости, дорогой, я не хочу вмешиваться, но меня огорчает, что ты так легко меняешь подружек. Я знаю, ты стал бы счастливым, если бы женился. В конце концов, я твоя мать, и я хочу для тебя только лучшего.

– Для меня лучше всего то, что лучше для банка. Это единственное, что меня интересует. Пока жениться мне некогда. Я должен заниматься банком.

Вылет в шесть, приземление в половине восьмого, разница во времени – час. Полчаса, чтобы добраться до театра. Случится чудо, если она все это сделает без помех.

Руби стояла в центре салона самолета и смотрела налево и направо, а также на плотно закрытую дверь спальни, где Маттео Россини – спонсор компании, все еще говорил по телефону.

Она покачала головой и уставилась на свои руки, покрытые мурашками.

Жаль, что она несколько месяцев была не у дел, пока у нее восстанавливались поврежденные связки. Теперь ей предстоит быть на лондонской премьере балета «Две любви» и убедить спонсора в том, что Британский балет стоит тех вложений, которые делает частный банк Россини.

Если бы ей пришлось иметь дело с Корал Россини, все было бы хорошо. Она обожает балет и оказывает компании огромную поддержку многие годы. Но на этот раз Руби придется иметь дело с ее сыном.

Когда ей передали записку от Корал Россини, она с трудом сдержала стон.

«Я вдруг поняла, что ты идеально присмотришь за моим сыном Маттео в пятницу. Он не самый большой поклонник балета, но я уверена, ты справишься.

Я взяла на себя смелость и отправила вам с Маттео одежду для премьеры.

Не волнуйся, если он заартачится. На самом деле он милый котик.

Целую, Корал».

Руби с ужасом смотрела на записку, ее душа ушла в пятки. Наконец она открыла упаковки с одеждой. Для нее было приготовлены красное атласное платье, бежевые туфли и сумочка такого же цвета. Затем она увидела красный галстук-бабочку, карманный платок для Маттео и конверт с чеком на тысячу фунтов.

Тысяча фунтов! Она не сможет отказать Корал. Нельзя воротить нос от таких денег.

Директор балетной компании совершенно искренне заявил Руби:

– Я верю, что у тебя все получится. Ты умная и не подведешь нас. И себя тоже.

Он был прав. Руби служила в Британском балете дольше остальных. Он стал ее домом, школой, другом и семьей на долгие годы. Она была его частью с одиннадцати лет и не планировала работать где-то еще. Тут она чувствовала себя в безопасности.