Аня пришла на свидание несколько раньше, наряженная, надушенная, и выглядела слишком шикарно рядом со мной в солдатской форме. Она обрадовалась. То, что я не принес ей ни одного цветочка, самого дешевого, не обидело ее, потому, что она знала: солдат - гол как сокол. Она мне очень нравилась, но полюбить ее не было никаких сил. Между ними стояла Нина. Даже если бы Нина была мертва, она бы все равно стояла между мной и Аней. Мы долго бродили по парку, она брала меня под руку, но я смотрел на нее, как на сестру и даже хотел ей сказать, что люблю ее как сестру. Аня угостила мороженым, долго смотрела мне в глаза и гладила по лицу, потом вздохнула и сказала:

  - У меня для тебя новость.

  - Если хорошая - говори, а если плохая молчи, хотя все равно говори: я к плохим новостям привык, - сказал я, стараясь сохранить безразличный вид.

  - Нина с мужем разошлась. Он оставил ее.

  - Почему?

  - Я не могу сказать. Как ты к этому относишься? Ты мог бы навестить ее или позвонить ей. Она уже не та, что была. И я думаю, что она сама ждет твоего звонка. Позвони, с тебя не убудет.

  - Зачем я ей нужен? Я не могу ничего предложить, а если что и могу, то гораздо меньше, чем тот сержант, который ушел от нее. Я принес бы ей очередное разочарование в жизни.

  - Какой ты смешной. Зачем человеку что-то нести, что-то давать. Надо отдать женщине свое сердце, а больше ничего, - сказала Аня. - Мне, например, этого было бы достаточно.

  - Аннушка, какая ты романтичная девушка! Но это только по началу. А жизнь, она не так проста, как нам кажется. Мы не можем подчинить ее себе, подмять ее под себя, скорее, наоборот, она нас под себя подминает, не спрашивая, хотим мы этого или нет.

  - Опять философствуешь, спустись на землю лучше. Лучше скажи, откуда у тебя все эти герои?

  - И сам не знаю.

  - У тебя не примут твою пьесу.

  - Почему? так плохо написано?

  - Написано хорошо, да тема не та. У тебя все герои трагичные лица, а социалистический реализм этого не признает. О стройках коммунизма надо писать, да о том, как молодежь радуется светлому будущему.

  - Я написал так, как мне подсказывало мое сердце и мой ум, а одобрят мою пьесу или нет, не так важно. Ты лучше расскажи о себе, как у тебя дела.

  - Все хорошо до двадцати, а мне уже 22, скоро я никому не буду нужна. Так и останусь старой девой, нервной и злой как мегера, как наша бывшая комендантша. Есть у нас один работник: температуру измеряет, тихий такой, все на меня поглядывает. Если по принципу: на безрыбье и рак рыба, то это вполне подходит. Но - нет, торопиться нечего. А ты не думаешь жениться?

  - Мне еще служить, как медному котелку, - сказал я. - Письмо обещала показать от матери, давай показывай.

  - Вот оно, почитай.

  Я взял, развернул мятые листочки с мелким, но аккуратным почерком.

  Здравствуй доченька Аня!

  Во - первых строках моего коротенького письма разреши тебя поздравить с большим общенародным праздником Охтябрьской революции, который наступит через два месяца. Твово братика Юрку призвали в командировку за фулиганство сроком на три года у далекую Сибирю. Так что, Анютка, я таперича совершенно одинока. Топлива на зиму нет, входная дверь пообносилась: щели просвечивают на улицу. У хате дюже сыро: патрет нашего дорогого батюшки Сталина так отсырел, что пятнами покрылся, жалко его, да и боюсь, как бы беда не вышла. Все же он войну выиграл и врагов разоблачал своевременно, а теперича, после того, как он покинул нас, сирот, сразу же ентот Берия объявился, да и урожай картошки хуже стал. Я этот патрет кожен день сухой тряпкой протираю, да не помогает.

   Коза на привязи задохнулась, теперича молочка днем с огнем не увидишь. Хорошо еще, что два мешка картошки собрала. Это мне на зиму. Лестричество еще в прошлом году обещали подвести, чтоб лампочка Ильича вспыхнула. Пообещали, да видать забыли, аль руководствуются той мудростью, что обещанного три года ждут. Еже ли можешь, пришли хучь двадцать рубликов: хлеб, керосин, да спички купить не на что. Топливо обещает колхоз, где я всю жизнь трудилась. Еже ли не омманет - хорошо, а омманет - похоронишь меня в замороженном виде. Целую тебя, доченька, твоя любящая мать Оксана Мильчакова из деревни Ленино Смоленской области.

  - Ты выслала матери денежки?

  - Обязательно пошлю, - сказала Аня, - немедленно. Завтра же зайду к начальнику и попрошу в долг. Не двадцать, а двадцать пять рублей. Бедная матушка. И когда же мы этот проклятый коммунизм построим, чтоб всего было вдоволь: бери, сколько хочешь, а отдай, сколько можешь! Как красиво! Я тут недавно, спросила своего коменданта, как вы думаете, скоро мы этот коммунизм построим, в котором будет всего вдоволь? Тут мать просит выслать ей двадцать рублей на хлеб, спички, керосин, а у меня сейчас нет таких денег. Мне занимать придется. Мы что-то все так скудно живем, просто ужас. Как тут думать о замужестве. Тут даже своего угла нет, а дети? Голова кругом идет, когда начинаешь об этом думать. Я в коммунизм хочу. Хочу, понимаете. Только объясните мне, где он, когда он будет!

  "-Аннушка, - ответила она, - ты, оказывается, еще ребенок. Да этого коммунизма никогда не будет. Коммунизм- это утопия. Знаешь, как жених пускает дым в глаза своей невесте, пока не соблазнит ее? Так и государство пускает дым в глаза своим гражданам: терпите мол, живите скромно, в коммунизме насытитесь вдоволь, отоспитесь вдоволь, у каждого будет отдельная квартира, деньги исчезнут, вы будете утопать в роскоши. Ерунда это все. Такого быть не может. Мы нищие. Мы не знаем, как живут в других странах, но явно лучше, потому что нас туда не пускает, а если бы они жили хуже, чем мы, нас бы туда палками загоняли: смотрите мол, как загнивают проклятые капиталисты! Я думаю, ты не настучишь на меня, а если и настучишь - мне уже все одно".

  - Да что вы, Мария Ивановна, как так можно про меня думать? - говорю ей.

  - Давай так. За этот месяц я с тебя не возьму десятку за проживание, а вторую десятку одолжи, у кого-нибудь и пошли матери. А коммунизм...выброси из головы.