- Надаем по заднице, а потом будем принимать решение, это в лучшем случае. Ты правильно решил: ехать раньше лучше, чем опаздывать. располагайся, парень. Ночевать придется в одной из свободных комнат на диване, кулак под голову, как в армии применимо к боевым условиям.

  - Мне нужна вода, свет, чтоб можно почитать, попить водички на ночь.

  - Небось устав уже раздобыл, ты, я вижу молодец, дослужишься в армии до сержанта, а там и сверхсрочником можно остаться. Все, вот кабинет свободный. Туалет на улице, пользуйся. Советская власть и туалет бесплатно предоставила, а товарищ Сталин сапоги выделит, гимнастерку и прочее. Хочешь - по городу можно прогуляться.

  - Да не люблю я ваш город, это не город, а деревня. Одна улочка и то не мощенная и даже туалета нигде нет, приходится углы увлажнять, если что.

  Я расположился на скамейке, рядом с туалетом, но с чтивом ничего не вышло: какие-то дурные мысли в голову пробрались и начали мной колошматить, будто я причастился граненым стаканом, наполненным православной.

  Вспомнились ребята старше меня, с которыми я пытался подружиться, но не всегда выходило. Эти ребята ушли добровольцами в советскую армию, как только советские войска в массовом порядке изгнали венгерскую армию, и село стало гордиться ими, да и начальство часто вспоминало их фамилии, и называло село, откуда они были родом. Но прошли каких-то три года и разнеслась дурная новость, что всех жителей края будут выселять в Сибирь в виде наказания за рост пособников бандеровцам, хотя бандеровцев было всего три человека и то вооруженные охотничьими ружьями. Что за хренотень такая, кто мог такое придумать? Советская власть приняла это за крупное вражеское соединение и послала два полка работников НКВД на зачистку нелояльных особей. Мало того, тройка охотников воспринималась, как три дивизии опасных врагов советской власти и тут- пошел шумок, что всех жителей будут выселять в Сибирь.

  Такого подарка жители не дождались: кто-то там наверху решил отставить эту операцию на более поздний срок, так как у великого сына советского народа началась зачистка на Кавказе. И тут два кавказца Берия и Сталин решили, что надо рэшит одын дэло, а потом другой дэло. Но другой дэло так и не было даже начато ввиду того, что гений всего человечества отправился на вечный покой к своему отцу и учителю Ленину в Мавзолей, где отныне обеих отмывали, отскрёбывали, намазывали до блеска. Преданные шли босыми со всего Советского союза, дабы посмотреть на их блестящие личика.

   ***

  В июньскую ночь сыровато и прохладно, сон не шел всю ночь и только в районе четырех утра, когда уже было светло, я не крепко задремал, а восемь уже был на ногах. Завтрак - кусок зачерствевшего хлеба и сала, да холодная родниковая вода вместо чая и ничего более.

  К десяти утра стали пребывать другие призывники с покрасневшими веками глаз, а некоторые даже с матерями, висевшими на шее своих чад и поливавшие их грудь материнскими слезами.

  Когда набрался полный автобус, водитель завел мотор. Офицер от военкомата сел в кабину и автобус тронулся. Во второй половине дня мы прибыли в конечный пункт Сваляво. Здесь призывников было так много - иглу не просунешь.

  Я решил открыть свой тяжелый деревянный ящик и напялить на себя ту одежонку, которая там у меня была. Это был тяжелый вязаный свитер из овечьей шерсти, проеденный во многих местах, возможно крысами, мышами или еще какой живностью, черная шляпа с широкими полями, просверленная молью во многих местах. Вид у меня был чудесный, но поскольку зеркала нигде не было, я и не подозревал, как я выгляжу.

  В Сваляву прибыл подполковник Переелка с десятью сержантами набрать курсантов в полковую школу при штабе армии Белорусского военного округа (БВО)

  Нам, новобранцам, устроили настоящую баню, а после бани направили в большой зал совершенно обнаженных, где за столами сидела медицинская комиссия, состоящая из врачей, сержантов и офицеров, которые просматривали наши личные дела в тоненьких папках, учитывая медицинские показатели о состоянии здоровья, образования, роста и стройности фигуры, отбирали в школу.

  Я потерял своих товарищей и голый со шляпой на голове, стал расхаживать туда-сюда перед комиссией, задрав голову, но никого ни о чем не спрашивая.

  Опытным взглядом в чине подполковника, офицер приметил меня, вернее мою шляпу, добродушно улыбнулся и позвал:

  - Эй ты, шляпа, подойди ко мне!

  - Есть подойти, товарищ полковник! - отчеканила шляпа.

  - Я не полковник, а подполковник: у полковника три звездочки на двух просветах погон, а у меня только две.

  - Значит, будет и третья. Я в этом уверен, - бодро заявил я.

  - Пойдешь учиться?

  - Пойду, с радостью, - ответил я, и лицо засветилось радостной улыбкой.

  - Сейчас я посмотрю твое личное дело и если оно чисто, - значит дело в шляпе. Ты в шляпе и дело в шляпе. Ну, потом ты свою шляпу выкинь к ядреной бабушке. Где ты ее взял? У нее миллион дырочек, просверленных молью.

  - Папа мне подарил, - так же весело сообщил я. - Он купил ее, когда выручил немного денег, продав сытую откормленную хрюшку.

  - А твой папа служил в венгерской армии, в бандах участвовал, против советской власти не воевал?

  - Никак нет, товарищ полковник! У него была тяжелая болезнь, и венгры его не призывали в свою армию. Что касается банд, то их в Закарпатье практически не было и нет. Это Прикарпатье славилось ими. Степан Бандера - их сын, он не закарпатец. А тех, кто все же соблазнился бандеровцами, изловили и отправили куда подальше на перевоспитание, но без возврата.

  - Как ты много знаешь. Ага, так, так. Комсоргом был в школе? Похвально, похвально. Подойди вон к тому столу, - сказал он и передал личное дело врачам.