Бывший министр закона бывал в Кирануме до Детской войны. Теперь он не узнавал города, который, став столицей империи, увеличился как минимум втрое. К амфитеатру Пераска пристроили третий и четвертый ярусы. Гаюс слышал о том, что Арт Эльгард стал мастером арены, собрал в Кирануме постоянную театральную труппу и организовал Большой турнир, ни разу не обратившись за помощью к Арону Северину.

Меры безопасности в столице были усилены. Друзья на материке предупредили повстанцев, что ложу императора и знатных господ в первом ярусе будут охранять лучшие воины Твилла. Друэлл назначил своего командора верховным командующим армией, когда стало ясно, что Закабия Магг больше не контролирует Серака.

Асам Хадж, целитель Мары, с помощью своего друга снабдил повстанцев темно-синими плащами, чтобы они могли сойти за служителей культа космоса, а заодно незаметно пронести кинжалы. Знакомый агент Столла сумел завербовать стражника, который должен был заранее спрятать лук и стрелы в тайнике под плитой за статуей Дельфина в галерее второго яруса.

По мере приближения к амфитеатру Пераска Гаюсу становилось всё труднее скрывать волнение. Он то и дело заправлял за ухо непослушную прядь и напоминал себе смотреть под ноги вместо того, чтобы ежеминутно озираться по сторонам. Конечно, главная роль и наибольший риск выпали на долю Карела. Вместе с Сераком они многократно проговаривали момент начала охоты на диких животных, когда Столлу надлежало выйти на галерею, достать из тайника лук и вернуться в проход напротив императорской ложи. Двое его товарищей вызвались сдерживать стражников любой ценой, чтобы повстанец успел выпустить несколько стрел.

Запасной план Серака заключался в том, что третий повстанец по имени Крач подберется к императорской ложе и попытается заколоть Друэлла, если стрелы Карела по какой-то причине не достигнут цели. Крач прибыл на остров Целителей с первыми беженцами и давно мечтал проявить себя, неопытный в военном деле, зато храбрый до безрассудства. Гаюс же получил строгий наказ не привлекать к себе внимания, пока не станет ясно, удалось ли покушение. При успешном исходе он заявит о своих притязаниях на трон, а в случае неудачи постарается незаметно скрыться.

– Вы слишком важны для нашей миссии, – сказал ему Серак. – Джад еще совсем юн и не способен повести за собой народ Атрии. Вы – единственный оставшийся министр, на которого мы можем рассчитывать, и должны вернуться живым. Гаюс, дайте мне слово, что не станете подвергать себя опасности.

Он поклялся, и это его тяготило. Конечно, он был далеко не идеальным воином, однако умел обращаться с мечом. Основной костяк повстанцев составляли молодые наставники, обученные Сераком, рвущиеся в бой, но не имеющие представления о том, что это такое. Гаюс мог только предполагать, как они поведут себя, когда дело дойдет до столкновения со стражниками и опытными воинами. Честно говоря, он не рискнул бы поручиться и за себя самого.

До сих пор ему представлялось, что самым волнительным в его жизни был день, когда он впервые ступил на палестру школы целителей. Тогда Гаюс ужасно боялся разочаровать отца. Какими нелепыми казались его детские переживания теперь, когда от него зависела судьба сотен отчаявшихся людей, чьи жизни сломал император Хорти!

Охранники на входе пристально осмотрели пятерых целителей и молча приняли плату. Столл, Липп и еще двое поднялись во второй ярус и сели слева и справа от прохода, расположенного напротив императорской ложи. Крач занял позицию в тени портика.

Ерзая на каменной скамье, Гаюс видел, как Друэлл и Бланка приветствуют публику и рассаживаются на своих местах. Рядом с императором – мастер арены, позади – Твилл и новый мастер порядка Максимус Тролл. Твилл предан Хорти, Эльгард – приспособленец, а вот что движет Троллом, повстанцам пока выяснить не удалось.

Гаюс испытал большое облегчение от отсутствия на турнире Магга. Вероятно, верховный инициат всё еще находился на плато Кровавой Звезды, где отбирал для Друэлла детей с необычными способностями. О том, как это происходит, рассказывали те, кого мятежникам удалось освободить. Их истории о спатиумах чрезвычайно заинтересовали Триса. Гаюса же больше волновала судьба детей, забракованных Маггом. Всех без разбора – от младенцев до подростков – похищали не только в колониях, но и в бывших министериях Атрии, однако делалось это с большими предосторожностями, и немногие знали о том, что империя богатеет, используя детский труд. Раз в два месяца эскорт из всадников тайно сопровождал кого-то на юг на сахарные плантации, а кого-то на восток в шахты. Друэлл открыл в южных землях несколько приютов, куда переправляли ненужных Маггу малышей. Там они содержались, пока им не исполнялось семь лет, после чего они считались годными к работам наравне со взрослыми. Фэй уже больше года сообщал повстанцам точные маршруты эскортов, которые открывались старому целителю во время медитации.

Трис не участвовал в вылазках на материк, однако Гаюс чувствовал, что его другу отведена особая роль в новой истории Атрии. Кристи как-то проронил, что только у него есть шансы победить верховного инициата. Так считал и куратор Триса Понтий Киркус, седовласый целитель с черными бровями домиком. Липп же принял свою судьбу, когда унаследовал пост министра. Он был готов к бремени власти.

Голос лота, объявившего о начале Большого турнира, вывел Гаюса из задумчивости. Он нащупал под плащом рукоять кинжала и сделал глубокий вдох. Охота на диких животных всегда была одним из самых любимых публикой этапов турнира. В прежние времена воины ходили между рядами первого и второго ярусов, раздавая луки всем желающим поучаствовать. Серак не ошибся, предположив, что на этот раз оружие получат лишь приближенные императора. Сам Хорти, по своему обыкновению, охотиться не стал.

Столл незаметно нырнул в проход на галерею и вскоре вернулся с луком и стрелами. Гаюс, едва успевший испытать облегчение оттого, что завербованный стражник не подвел, напрягся, как струна, когда Карел скинул плащ целителя, вышел вперед и поднял тисовый лук. Повстанцы внимательно следили за находящимися в императорской ложе. Столл выпустил стрелу. В этот момент взгляд Липпа вдруг встретился со взглядом Эльгарда, и мир мгновенно сузился до прищура колючих глаз мастера арены. Арт толкнул Друэлла, стрела просвистела над ними, не задев Хорти, и пронзила плечо стоявшего сзади охранника. Повстанец снова прицелился – и опять промах!

Зрители испуганно таращились на целителя, осмелившегося покуситься на жизнь императора. Рев амфитеатра усилился так, что у Гаюса заложило уши. Карел вновь натянул тетиву, однако стража уже окружила Друэлла и Бланку плотным кольцом, прикрывая их поспешное бегство. Где же Крач? Струсил в последний момент? Или схвачен?

Люди мастера порядка со всех сторон надвигались на Столла, молодой человек отстреливаясь побежал вверх по проходу. Двое других мятежников пустили в ход кинжалы.

Кто-то крикнул:

– Это целители! Обыскать второй ярус!

Страх приковал Гаюса к скамье. Он почувствовал, что люди косо смотрят на его темно-синий плащ. Стражники обезоружили одного из повстанцев. Пришло время исполнить клятву, данную Сераку. Липп вскочил, преодолел короткий коридор и помчался по галерее второго яруса. Кровь пульсировала в висках так громко, что он не слышал преследователей. Но они были там, за его спиной. Он свернул на лестницу и устремился вниз, перепрыгивая через две ступеньки. В галерее первого яруса тоже оказались воины Твилла. Гаюс поздно сообразил, что им положено охранять входы до конца турнира. Он внезапно ощутил себя ребенком, загнанным в угол в жестокой мальчишеской игре. Его брат Тит любил устраивать такие забавы. В отчаянии Гаюс повернул в проход, ведущий на арену и… понял, что дальше бежать некуда.

В этот самый миг за решеткой бокового коридора возникла фигура Арта.

– За мной, Липп! – позвал он, отпирая решетчатую дверь.

Гаюс замер, угадывая сзади приближающиеся шаги императорской стражи.