–Надень их.
Вздохнув, наемник растянул ремешки и снял свои наручни, довольно-таки старые и потрепанные, и приладил новые. Сидели они неплохо.
–Сразу предупреждаю, Норен, за ними нужно будет ухаживать, и смазывать хотя бы раз в неделю. Но тебе ведь это не трудно?
Осмотрев наручни, Норен увидел на одной из пластин вытравленную черным цветом змею.
–Оценил?– глаза изобретателя блеснули.– Это Черный Тайпан. В честь твоего прозвища. А теперь, видишь вот эту маленькую сплющенную шпильку? Тяни ее вниз, по этой выемке, а в разветвлении поверни на девяносто градусов. Когда захочешь убрать их, просто проверни шпильку в обратную сторону, и клинки заскочит внутрь.
Следуя инструкциям, Норен сделал, как сказано, и вот из наруча выскочило лезвие длиной чуть больше указательного пальца.
–Слушай, дружище. Может, зайдем в «Зеленую Розу»3?
–Не сегодня, Калюс,– покачал головой Норен.– Если мы туда отправимся, то я задержусь как минимум на сутки, а мне нужно ехать. Давай лучше сходим в какую-нибудь таверну. Пропустим по кружке, а я, возможно, заодно найду себе какую-нибудь работу.
–Ладно, так и быть,– с небольшим разочарованием в голосе пожал плечами изобретатель.– Только я тебе сначала покажу, как эти наручни разбирать, чистить и смазывать, а то будешь потом на меня клеветать и поминать лихим словом, если они не вылезут в самый нужный момент. Давай, снимай.
Что уж тут говорить, даже самая захудалая таверна Слияния была в десятки раз лучше любой деревенской. Зайдя внутрь, Норен не стал даже удивляться тому, что почти все места были заняты. Туда-сюда носились молоденькие девушки и дамы постарше, раздавая напитки и кушанья гостям. Завсегдатаев можно было увидеть в тех, кто сидел ближе всего к стойке трактирщика и, следовательно, ближе всего к выпивке.
–Иди пока, займи место,– приказным голосом сказал наемник Калюсу.– Что ты будешь?
–Бутыль яблочного шнапса и кружку эля, а из еды давай возьмем жареную курицу.
–Хорошо.
Подойдя к стойке, Норен окликнул трактирщика, меняющего местами бутылки на полке и стоящего к нему спиной.
–Хозяин, разреши?!
–А?– он обернулся, держа в руках закупоренную бутыль ржаной водки.– Здравствуйте, милсдарь. Прошу простить за мою небольшую рассеянность. Сегодня весь день народ так и прет, у меня уже голова кругом идет. Чего желаете?
–Бутыль яблочного шнапса и две кружки эля, желательно чтобы все было холодненькое, и курицу пожарь.
–Холодного пива нет, уж извините. Льется сегодня нескончаемой рекой, только и успеваем из погреба вытаскивать, вот только новую откупорили. А шнапса можно, и курицу сейчас велю забить.
–Благодарю,– кивнул Норен и, расплатившись, отправился к Калюсу, но по пути задержался.
Заметив на стене доску объявлений, он увидел на бумаге красиво нарисованную девушку, а под рисунком была подпись «Труппа бродячих музыкантов Ирен».
Калюс же времени зря не терял. Пока Норен делал заказ и разглядывал объявление, изобретатель заприметил дальний, вполне уютный стол, за которым сидели трое уже надравшихся в лоскуты посетителей. Двое из них сидели в обнимку и что-то друг другу доказывали, а третий, сидящий с другой стороны, уткнулся в стол и иногда что-то бухтел во сне его шершавой, заляпанной столешнице.
В (больной, как иногда казалось Норену) голове изобретателя спустя несколько секунд созрел план. Подойдя к ним и сев рядом, Калюс принялся нести пьяницам всякую чепуху, мол, сейчас рядом с таверной проходит группа бродячих торговцев, задаром раздающий золотые монетки с отчеканенными на них колосьями в честь праздника осеннего урожая. Те были то ли уж слишком пьяны, то ли вдобавок к этому еще и пустоголовыми идиотами, и, даже не обратив внимания на тот факт, что на улице самый разгар лета, быстро встали и, даже забыв про спящего друга, направились пошатывающейся походкой к выходу.
Довольный легкой победой, Калюс стащил третьего на пол (тот даже не проснулся) и, выплеснув ему на одежду остатки эля, окликнул одну из девушек, которая проходила мимо.
–Эй, красавица! У вас тут один совсем пьяный!– он указал на лежащего на полу проснувшегося и завозившегося мужика, у головы которого лежала опустевшая кружка.
Норен подошел к столику как раз в тот момент, когда разбушевавшегося и бранившегося пьяницу утаскивали двое старожил трактира, а та самая девушка, которую позвал Калюс, вытирала стол. Устроившись на том месте, где сидел выдворенный охранниками мужик, Норен опер свой отвязанный от пояса меч о лавку.
Ожидая заказа, они болтали о всяких мелочах, а если быть точным, то болтал Калюс, а Норен в основном просто сидел и слушал.
–Знаешь, у меня из головы все не входит тот тип, которого мы встретили с тобой на холме,– спустя некоторое время упомянул изобретатель, успевший за это время осушить кружку пива на голодный желудок.– Мне он кажется каким-то знакомым.
–Не знаю.
–А то, что он там говорил? Мне, тебе… я в какой-то момент подумал, что он, вроде как предсказывает нам будущее. Как их там, хиро…
–Да хватит тебе,– перебивая, небрежно отмахнулся от него Норен.– Просто какой-то сумасшедший. Старость и не так мутит рассудок.
К ним подошла Ния (та девушка, которая вытирала стол) и поставила перед ними еще две кружки с пивом. Поблагодарив ее, Норен отхлебнул.
–Не знаю, но мне кажется, что я… точно!– чуть ли подпрыгнул на скамье изобретатель.– Точно! Я вспомнил!
–Что ты там вспомнил? Еще какую-то сказочку?
–В легендах о Вселерате говориться…
–Погоди-погоди, Вселерат?– наемник недоверчиво нахмурился, словно сомневался в душевном здравии собеседника.– Ты сейчас вообще серьезно, или шутишь? Один из Восьмерых, создавших и покровительствующих всему Наглаиду? Бог неба, повелитель туч, молний, гроз, ветров, и повелитель небесного города Фаланака? А я-то думал, что ты взрослый.
–Но он еще и странник,– развел руками воодушевленный Калюс.– Помнишь, как он назвался? Вспомни!
–Ну, может он специально? Помешанный старикан, думающий, что он бог. Знаешь, я на своем веку с кем только не встречался.
–По приданиям,– тыкая пальцем в стол и не обращая внимания на доводы наемника, начал свои рьяные доказательства изобретатель,– Вселерат принимает облик старца и путешествует по миру. Встречая другого путника, или путников, он решает, стоят ли они его помощи, и в качестве одной из проверок просит их что-нибудь пожертвовать. А потом, если они все пройдут, то… предсказывает им будущее!
–Так, слушай сюда,– выдохнул Норен.– Знаю я эти твои… фантазии. Если хочешь мечтать об изобретениях, которые перевернут все наши понимания, тогда ладно, мечтай на здоровье. Но не нужно мне рассказывать о всяких волшебниках, небывалых зверях, воительницах с южных островов, которые живут на деревьях, питаются свечением от звезд и могут стрелять восьмью стрелами за раз из одного лука, и тем более о… встречи с богом.
–Твое неверие меня просто убивает, Норен,– покачал головой Калюс.– Если бы весь мир был заселен такими людьми, как ты, все бы до сих пор ели сырое мясо и охотились с заточенными палками.
–Ты не прав, Калюс. Ты сейчас говоришь не о прогрессе и развитии человека, а о магии и сверхъестественных силах. За все свои странствия я повидал многое, и ничего подобного нигде не встречал. Восемь должны карать за преступления и быть справедливыми к смертным, но я ни разу не видел того, чтобы Вселерад поразил молнией бандита, который зарубил ни в чем не повинного парня за пару серебряных.
За столом повисло неловкое молчание. Несмотря на доводы друг друга, каждый остался при своем мнении.
Вдруг дверь отворилась, и в таверну зашла группа людей, среди которых было трое парней и одна симпатичная русоволосая девушка. Подойдя к стойке, она поздоровалась с хозяином заведения. Тот приветливо улыбнулся, словно знал их всех много лет, и указал пальцем на небольшую свободную площадку на небольшом возвышении, предназначенном для выступлений. Кивнув, девушка жестом руки велела своим спутникам что-то сделать, и те выбежали на улицу, а спустя минуту вернулись, держа в руках музыкальные инструменты: гусли, флейту, виолу, лютню, и другие, более виртуозные и неизвестные Норену.
