Ах, как приятно было скользить по волнам, окруженным красотой, покоем и гармонией, но еще приятнее было бродить с прекрасной феей по залам хрустального замка, подниматься по мягким волнам к высокому куполу и смотреть сквозь его прозрачный свод на яркое небо высоко над головой.
Но больше всего Антонио нравилось проводить время в пальмовом зале, отдыхая в тенистом уголке, где цвели лотосы. Цветки склоняли свои белые чашечки над его головой, и волны шевелили пурпурные тычинки над его лбом так же нежно, как рука его матери. Вода текла вокруг него, мягкая и теплая, высоко над головой пальмы качали своими листьями, а морская фея скользила по сверкающим залам, распевая под звуки золотой арфы песни сладкие и чарующие, подобных которым Антонио никогда не слышал на земле. Стоит ли удивляться, что он забыл свой мрачный, неприветливый дом, что он никогда не вспоминал о нем с тоской?
Летнее солнце часто освещало своим золотым светом, не нарушаемым ночной темнотой, царство морской феи; сквозь хрустальную крышу океанского дворца были видны мерцающие на зимнем небе звезды; но Антонио не обращал внимания на бег времени. Годы проходили в приятном, однообразном покое; маленькие волны журчали и пели с неизменной веселостью, и Антонио спешил от удовольствия к удовольствию, без воспоминаний, без тоски, испытывая только наслаждение сегодняшнего дня.
Солнечный свет нового лета освещал океанское царство, когда Антонио вышел из дворца и зашагал по сверкающим заливным лугам. Фея отправилась в отдаленную часть своего обширного королевства по какому-то делу, и Антонио остался в замке один. Но великолепные залы казались ему лишь наполовину прекрасными без своей прекрасной королевы, и он решил искать общества веселых рыбок снаружи. Они плыли ему навстречу, проскальзывали сквозь его пальцы, весело плескали воду плавниками и хвостами и выстраивались в широкую и блестящую процессию позади него.
Вскоре ветви коралловой рощи изогнулись над его головой. Сегодня он намеревался осмотреть каждый уголок этого прелестного парка, в котором до сих пор посещал только одно место. Он уходил все дальше и дальше в лабиринт деревьев, и рыбы следовали за ним, и скользили, подобно серебряным звездам, сквозь темно-красные ветви.
Антонио оглянулся: яркая солнечная равнина и сверкающий дворец исчезли, скрытые густой коралловой рощей; но сбоку, на краю леса, он услышал угрюмый, неумолчный рев, потому что за магическим кругом вздымались высокие и темные волны океана.
Он пошел дальше; все стало странным и страшным. Пурпурные сумерки лежали вокруг него, а сбоку темнел бурлящий океан; вскоре, однако, перед ним показался слабый проблеск света, постепенно становившийся ярче. Может быть, это хрустальный замок, который, как он думал, остался далеко позади?
Наконец он добрался до просвета и посмотрел вниз, на то, что лежало у его ног. Перед ним раскинулось открытое пространство, по которому струился солнечный свет, и под этим потоком солнечного света лежали ряды уснувших вечным сном, сердце к сердцу и рука в руке, как будто ярость океана или гнев морской феи вырвали их из наполненной радостью жизни. Они бесстрашно плыли по морю на своих кораблях, возможно, даже уже радовались близости гавани и долгожданных встреч, как вдруг судно натыкалось на скрытый риф или же его увлекал в пучину коварный водоворот.
Антонио шел среди уснувших с громко бьющимся сердцем. Здесь лежал старик с длинными серебристыми волосами, иссохшая рука его нежно покоилась на голове красивого мальчика; рядом с ним лежал мужчина, чья юная жена даже в смертельной схватке не выпускала из объятий своего младенца; там спали два крепких юноши, их руки были крепко сжаты, как будто они были братьями, судя по сходству черт. И там, и там, и там, везде, куда падал взгляд Антонио, лежали фигуры, некогда прекрасные в своей юной силе, а теперь холодные и застывшие в смерти. И все же они только казались спящими, ибо, как бы долго они ни отдыхали, время не произвело на них никакого воздействия. Их черты не изменились, за исключением выражения глубокого покоя на лице; и когда коралловые ветви над их головами качались в волнах, отбрасывая свои пурпурные тени на пустынное океанское кладбище, на лица мертвых падало что-то похожее на отражение их прежней жизни.
Антонио склонился над ними, словно желая прочесть на их лицах последнюю печальную мысль, узнать последнее невысказанное желание, чтобы взять его с собой, как торжественную клятву, и исполнить его, как только он достигнет верхнего мира. Ибо чары океанского царства рассеялись при виде этих бледных лиц, и теперь он тосковал по своему дому, каким бы унылым он ни был. С глубоким вздохом он оторвал взгляд от этой печальной сцены и подошел к краю коралловой рощи, где высокие ветви склонились и образовали переплетение, отделявшее место упокоения мертвых от бушующего океана. Скрестив руки на груди, он прислонился к ограде и стал смотреть на волнующееся море. Огромные черные волны вздымались, подобно грозовым тучам, швыряли свою белую пену к небу и с угрюмым ревом погружались обратно в пучину. Это была сцена завораживающего ужаса, и Антонио не мог оторвать от нее глаз.
Затем, внезапно, на севере, сквозь вздымающиеся волны, показалось что-то странное, ужасное. Длинная вытянутая змеиная шея отливала зеленью, широкая зияющая глотка была полна острых губительных зубов; гигантское тело темнело в потоке, то сжимаясь, то вытягиваясь во всю свою неизмеримую длину, так что даже безжизненные волны отступали, и сердце Антонио почти перестало биться от ужаса и изумления. Так медленно, но неотвратимо всплывало чудовище бездны, и его голова поднялась над пенящимися грудами воды у коралловой ограды, как раз в тот момент, когда Антонио впервые увидел его ядовитый хвост.
- Это морской змей, - пробормотал он, наконец, как только обрел дар речи, - чудовище, о котором фея сказала мне, что смерть и разрушение следуют за ним. Бедные моряки на поверхности воды, которые, возможно, смеялись и издевались над ним, как над вздорным вымыслом, теперь увидят и почувствуют его в последнем ужасе смертельной схватки. - И он крепко сжал руки, со страхом глядя вверх.
Вдруг широкая тень омрачила воды, покрыв своим мрачным крылом пурпурную ограду и золотые волны над мертвыми. Антонио стал искать причину и увидел далеко вверху, в бурлящем море, невысокую скалу, которую прежде не замечал. То ли неистовые волны оторвали ее от берега и пригнали сюда, то ли шторм поднял ее со дна океана, - он не знал, - но она стояла там, темная и неподвижная, и волны набегали на нее, а морской змей скользил вокруг нее кольцами, взбивая воду в пену.
Теперь он знал, для чего океан готовит свои ужасы. Там, с юга, плыл корабль с туго наполненными ветром парусами; крепкий, надежный, управляемый умелой рукой, казалось, он насмехался над ужасами бездны, потому что смертоносная скала и притаившийся змей были скрыты под водой; огромные волны вздымались над ними и скрывали их своей пеной.
