Конечно, было бы наивно полагать, что сама по себе история Потрошителя, какой бы интригующей она ни была, способна преодолеть установленную планку (фильм как-никак возили на Венецианский фестиваль). «Из ада» стал бы в этом случае средним детективом, спекулирующим на знаменитой истории. Какой-то вклад в общий успех внесли актёры. Персонаж Джонни Деппа не так прост, каким может показаться обычный инспектор полиции. И актёр играет его так, что несмотря на всю схожесть (внешнюю) с констеблем Икабодом Крейном из «Сонной лощины», эти два представителя закона – совершенно разные люди. Сыграть глазами могут сейчас многие молодые актёры, но чтобы в нужный момент активизировать уголки рта, поймать секунду, в которую следует чуть сдвинуть челюсть – для этого нужно быть Джонни Деппом. Наверное, неслучайно, захватывающая сцена фильма связана не с Потрошителем, а именно с Фредом Абберлайном: цепь эпизодов, в которых он бежит сломя голову, чтобы успеть спасти Мэри.

Продолжая положительно отзываться о фильме с сомнительными нравственными устоями, могу заметить, что братья Хьюз в плане состояния города пошли дальше обычных для Лондона туманов. Узкие темные улочки, полумрак, а то и кромешная тьма, тусклые фонари и многое другое отлично воссоздают атмосферу прогнившего трущобного квартала и как нельзя лучше соответствуют общему настроению – в картине с трудом можно отыскать хотя бы несколько светлых кадров. Конечно, местами Хьюзы несколько преувеличивают с использованием разнообразных примочек – скажем, замедленная съемка, дающая эффект ускорения движения, вовсе необязательна в картине. Но это не портит общего впечатления от единого стиля, присущего «Из ада» от начала до конца.

Даже со всеми своими достоинствами «Из ада» пришелся несколько не ко времени: отталкивающее впечатление зла, жестокости и пессимизма, которое он производит, и так заставляет относиться к картине с неким предубеждением, а уж после недавних событий в Штатах – и подавно. «Когда-нибудь люди оглянутся и поймут, что это я дал начало двадцатому веку», – говаривал как-то Джек Потрошитель. Двадцать первый век для человечества начался 11 сентября 2001 года. Что касается нового века для кинематографа: надеюсь, он пройдет так, что в будущем люди подумают, что начало ему дал «Шрек». Начинать век с такой картины, как «Из ада», несколько боязно.

ОЦЕНКА. 7.5. Стильное и захватывающее кино с атмосферой и достойными актёрскими работами. Вот только с нравственностью у его создателей явные проблемы – без показанных в фильме ужасов можно было обойтись даже в истории про Джека Потрошителя.

СЮЖЕТ. Земля в будущем. Счастье пары, нарушенное состоянием комы, в котором находится их сын, обретает новые очертания в лице мальчика-робота Дэвида (Осмент), в качестве эксперимента направленного в их семью. Он ничем не отличим от своих сверстников внешне и вроде бы делает все то же, что и остальные дети. Даже его любовь вполне реальна. Он же сам – нет. Желая, чтобы и его любили так же, как любит он, Дэвид хочет только одного – стать настоящим ребёнком…

ФИЛЬМ. После смерти Стэнли Кубрика с проектом «Искусственный разум», над которым режиссёр работал около двадцати лет, можно было делать две вещи: не трогать вовсе или постараться снять такой фильм, какой сделал бы большую честь ушедшему мастеру. Последнее, конечно, можно было доверить только близкому человеку, знавшему о тонкостях замысла Кубрика. Таким человеком оказался Стивен Спилберг. Жаль, что Спилберг-друг и Спилберг-бизнесмен – это далеко не всегда один и тот же человек.

После таких фильмов, как «Искусственный разум», поневоле задумаешься: а что бы вышло, если бы проект, скажем, Даррена Аронофски осуществила бы, скажем, Нора Эфрон. Вышло бы несвязное, неорганичное повествование в смешанных стилях, несовместимых друг с другом. Спилберг начинает медленно, в первых сорока минутах фильма давая зрителю развернутую картину семейной жизни, в которую попадает Дэвид. Несмотря на некоторую занудность и тот факт, что все поступки героев предсказываются наперед любым, кто в детстве читал рассказы про роботов, мечтающих стать людьми, или (на худой конец) смотрел фильм Криса Коламбуса «Двухсотлетний человек», Спилберг остается верным себе, ни на что не претендуя и снимая типичную коммерческую мелодраму.

Затем начинается что-то странное. После завершения «семейной» части, когда Дэвид остается наедине с окружающим миром, о котором он ничего толком не знает, фильм превращается в какое-то постапокалиптическое пространство с погонями на мотоциклах за «нелегальными роботами» и последующим их уничтожением. Все это очень отдает дешевой фантастикой и очень не вяжется ни с предыдущими эпизодами, ни с тем театром абсурда, который ждет нас в дальнейшем. Спасает эту часть картины Джуд Ло. Его герой, Жиголо Джо (странное имя для семейного фильма, с которого все начиналось…), получился правдиво роботообразным и вместе с тем довольно живым и подвижным. Ло говорит и двигается как механическое создание, а то, что робот Дэвид – куда более современная модель, еще не дает право Хэйли Джоэлу Осменту забывать о происхождении своего героя и играть почти что самого настоящего ребенка. Жаль, что характер Джо не прописан тщательно, из-за чего его появление в фильме и отношения с Дэвидом выглядят необоснованно и надуманно. Джо не меняет мальчика и не меняется под его влиянием. Он просто «есть в фильме», а для второго по значимости персонажа этого, согласитесь, маловато.

И о финале, который оставляет просто в недоумении. За последние 20 минут Спилберг успевает перечеркнуть даже то немногое, что не оставляло неприятных впечатлений во время просмотра. Почему финал сделан именно таким, остается непонятным. Возможно, это и есть та дань Кубрику, порция «сайнс-фикшна», очень отдаленно напоминающая «Космическую одиссею». Но в фильме Спилберга она подана настолько непрофессионально и так отдает слащавым привкусом, что после этого даже оранжевое Нечто из финала «Миссии на Марс», объяснявшее Гари Синизу и Компании происхождение жизни на нашей планете, уже не выглядит таким нелепым.

Что же в итоге? До научной фантастики IQ у «A.I.» не дотягивает. Объединить же ее в органичное целое с доброй детской сказкой у Спилберга тоже не вышло, несмотря на всевозможные разговоры о феях и других сказочных персонажах. И дело здесь не только в том, что для семейного фильма некоторые сцены «Искусственного разума» просто не подходят. Сами эмоции и чувства картины сродни герою Хэйли Джоэл Осмента – искусственные, но очень-очень хотят быть настоящими.

ОЦЕНКА: 5.5. Скучное зрелище, лишенное целостности и затерявшееся между семейным фильмом и серьезной научной фантастикой.

СЮЖЕТ. Через портал в пространственно-временном континиуме герцог Альбанский Леопольд (Джекман) из 1876 года попадает в Нью-Йорк начала ХХI века. Происшедшее так ошеломляет гостя из прошлого, а совершенно изменившийся город настолько усугубляет неуютное ощущение герцога, что поначалу он теряется и не знает, во что верить. Но со временем начинает привыкать и приспосабливаться к ситуации, в чем ему помогает Кейт (Райан) – бывшая жена того исследователя, который, собственно, и нашел этот самый портал (Шрайбер). Кейт работает рекламным агентом и в какой-то момент ей приходит в голову использовать естественность и искренность Леопольда в деловых целях. Но, позже девушка, помешанная на возвышенной любви, понимает, что настоящий джентльмен из девятнадцатого века значит для нее больше, нежели сомнительной нравственности работа…

ФИЛЬМ. В последнее время голливудские кинематографисты начали очень вольно относиться к таким понятиям как пространство, время, путешествия сквозь века. Если в 80-х и даже в начале 90-х режиссёры использовали эти мотивы в сюжете своих фильмов, то это происходило осмысленно. Достаточно взять хотя бы трилогию «Назад в будущее». Завязка и развязка фантастических сюжетов в ней были неразрывно связаны с пониманием смысла самих фильмов. На пороге нового тысячелетия мотив времени в кино почти обесценился. В «Черном рыцаре» Мартин Лоуренс находит какой-то амулет и тут же переносится в средневековье. Халатное отношение к пространственно-временному континиуму в «Кейт и Леопольде» – наверное, один из немногих минусов новой картины Джеймса Мэнголда. Как и в «Черном рыцаре», этот ход – всего лишь непроработанная до конца сценарная идея для завязки и развязки, никак не обоснованная. В драматургии такой прием называется «бог из машины»: в древности некоторые авторы не знали, как правильно и логично начать или закончить свою историю и прибегали к искусственному финалу – в сюжете появлялся некий могущественный персонаж (как правило, бог) и решал исход дела так, как нужно автору. Это было нормой для низших произведений, поэтому более опытные писатели старались избегать таких поворотов, искали других путей. В «Кейт и Леопольде» таких поисков нет, хотя сюжетная линия с порталом и соответственно героем Лива Шрайбера, открывшим его, кажется надуманной, вставленной в фильм лишь для начала и окончания основного действия.