– Ты взрослая, хоть и забываешь об этом, – добавил отец. Он кивнул на студенток, сидящих на чемоданах. – Взгляни, им же не больше восемнадцати! Но они довольны – знакомятся, смеются. А ты чего-то боишься! Всё, мы поехали. Пиши, звони. Через неделю ждём в гости.

Соня вышла из дребезжащего лифта и решила, что это был первый и последний раз, когда она воспользовалась им. После нажатия кнопки лифт страшно загудел и замер на минуту на втором этаже. У Сони от ужаса застучало в висках, но благо, приступ не успел начаться – двери лифта открылись.

Теперь Софья шла по длинному коридору с одинаковыми жёлтыми стенами. На этаже воняло моющими средствами, и Соня зажала нос. Корпус показался ей унылым, но чистым: стены не исписаны, на полу ни одной бумажки.

Софья отворила дверь в свою комнату. Первое, что бросилось ей в глаза – две кровати. С одной из них поднялась девушка и улыбнулась Соне. Видимо, её предупредили о новой соседке.

– Привет. Я – Марьяна.

– Соня.

– Рада знакомству. Чай хочешь? – Марьяна вытащила кружки. – Проголодалась с дороги?

– Нет, спасибо. Я пообедала в поезде.

Соне показалось, что соседка излишне суетится. С виду это была милая и гостеприимная девушка, не красавица, но что-то цепляло в её внешности. У Марьяны были мягкие черты лица, пухлые губы и лучистые голубые глаза, в них искрились доброта и спокойствие. Её русые волосы доходили до пояса. Марьяна была в домашних штанах и кофте, открывающей загорелые руки.

Софья с трудом отвела взгляд от Марьяны и стала осматривать маленькую комнату. Две кровати стояли в метре друг от друга, между ними был втиснут стол. У стены – шкаф, холодильник и две тумбочки. Видно, что Марьяна девушка аккуратная: вещи лежали на местах, на поверхностях не было ни пылинки. Над кроватью Марьяны висела полка с иконами. Софья мельком взглянула на стол. Ей показалось, что в комнате пахнет воском, а теперь она заметила церковную свечу.

Марьяна проследила за её взглядом.

– Мешает? Сейчас уберу.

Она задула свечу и села на кровать. Несколько секунд девушки изучающее смотрели друг на друга и, когда молчать стало неловко, Марьяна спросила:

– Из какого ты города?

– Из Твери.

– А я из Тулы.

– На кого учишься?

– На журналиста и учителя русского языка и литературы.

– Как это? – удивилась Соня.

– На журналистике я учусь заочно, в этом году оканчиваю. А на учителя – очно.

Софья была поражена. Она одну профессию получить не может, а Марьяна две тянет!

– Не проще было выучиться на журналиста, а потом поступить на педагога? Зачем мучиться на двух специальностях?

Марьяна рассмеялась. Её смех был звонким, а улыбка притягательной и красивой.

– Я не мучаюсь, учёба мне нравится. В семнадцать лет я не хотела жить в Москве, поэтому поступила на заочное отделение, чтобы приезжать в университет только на сессию. Я не понимала, чего хочу от жизни и выбрала журналистику, потому что была редактором школьной газеты. Я любила писать, читатели хвалили. Потом знакомая устроила меня помощником воспитателя в детский сад. И мне так понравилось работать с детьми! – Марьяна в благоговении прижала ладони к груди. Этот жест вызвал у Софьи неприязнь. – Я работала, а в сессию брала отпуск и приезжала в Москву. На второй год работы я поняла, что учить детей – моё призвание!

Марьяна светилась от счастья, а Сонина неприязнь возрастала. Возможно, Соня позавидовала Марьяне, ведь та нашла дело по душе. Соню раздражала её детская восторженность и эмоциональность.

– Я сказала родителям, что хочу стать учителем. Они обрадовались, потому что считали журналистику несерьёзной профессией. Но я отучилась два года, столько сил и нервов вложила, деньги заплатила, переезды эти… Жалко было бросать, но и оплачивать две учёбы я не могла. Поэтому я решила во чтобы то ни стало поступить на бюджет. У меня получилось, – её лицо вновь просияло. – Я поступила и получила место в общежитии. Мне было двадцать лет, работа с детьми сделала меня ответственной, я не боялась жить вдали от родных. Совмещать две учёбы не сложно. На заочке надо потрудиться две недели, чтобы написать контрольные к сессии, и две недели – сама сессия. Можно всё успевать, если не сидеть в интернете и не лежать на кровати.

«Сидеть в интернете» и «лежать на кровати» Софья восприняла на свой счёт. Марьяна умница, не каждый так сможет, но зачем тыкать в больное место? О том, что учёба у Софьи больное место, Марьяна, конечно, не знала.

– Я рассказала о себе, теперь ты. – улыбнулась девушка. – Тебе двадцать один? В этом году оканчиваешь университет?

– Нет, – мрачно ответила Софья, – я перешла на третий курс. И не спрашивай, почему почти в двадцать два года я учусь на третьем курсе!

– Я и не собиралась, – пробормотала Марьяна, удивлённая резким ответом. – А на кого учишься?

– На филолога, – скривилась Софья. – Не учусь. Я только-только перевелась на эту специальность.

Марьяна поняла, что Соня не хочет общаться, и спряталась за книжкой.

Софья легла на кровать, радуясь, что соседка оставила её в покое, но радость была недолгой. Марьяна, похоже, не умела молчать.

– Нам повезло, мы живём в новом корпусе. В старых корпусах травят тараканов, а у нас чисто. Ты знаешь, где кухня?

– Нет! – гаркнула Софья.

Она надеялась, что резкий ответ заставит Марьяну замолчать, но та продолжала, как ни в чём не бывало:

– Кухня в конце коридора, там можно и покушать, и еду приготовить. Но не оставляй кастрюли без присмотра: есть шутники, которые борщ прямо с плиты уносят, стоит отвернуться. Не советую пользоваться общим холодильником, храни продукты в нашем, а то шутники любят брать чужое. Туалет и душ около лифта. Хочешь прогуляться?

– Нет. Я хочу полежать.

Софье было полезно узнать, где туалет, и что в кухне нельзя оставлять продукты, но дальше Марьяна заговорила о журналистике, вязании и брошенных котятах, которых она кормила. Марьяна говорила тихо и ласково, но Соне её голос казался приторным. Ей хотелось посидеть в тишине. В конце концов, Софья не выдержала и попросила соседку замолчать. Та, похоже, обиделась и до ночи не произнесла ни слова. Софью это устраивало. Она сварила макароны, потом пошла в душ. К её удивлению, душ оказался чистым, но она стеснялась раздеваться, зная, что за ширмой кто-то мылся.

Софья тёрла спину мочалкой с неоправданной резкостью и думала о словах матери. Она права: это последняя возможность получить высшее образование. Благо, Соня на третьем курсе. Два года в общежитии можно вытерпеть.

Глава 3

Ночью Софья долго не могла заснуть. Ей мешали звуки, доносившиеся из коридора: соседи громко говорили, переходили из комнаты в комнату, хлопали дверьми. На своей кровати вертелась Марьяна, в углу гудел холодильник, а часы на стене тикали так громко, что Соня вытащила из них батарейку. Ближе к двум она всё-таки уснула.

Утром Марьяна куда-то ушла и ничего не сказала. Софью это устраивало. Она не хотела разговаривать с соседкой и не интересовалась её делами. Может, Соне не нравилась Марьяна, а, может, само её присутствие. Соня не привыкла с кем-то делить комнату. Она нуждалась в личном пространстве.

Солнце за окном светило так ярко, будто приглашало на прогулку. Соня подумала, что глупо проводить последний выходной в общежитии и собралась на Красную площадь. Как это так – жить в столице и не посетить её главную достопримечательность?

Софья вышла на улицу. На дорогах гудел поток машин. Прохожие куда-то спешили и не смотрели по сторонам, а если поднимали друг на друга взгляды, то только чтобы не столкнуться. Соня печально вздохнула. Она никогда не привыкнет к Москве. Как люди здесь живут? Они каждый день ходят на работу такими толпами? С ума сойти можно! А какая благодать в Твери! Идёшь по набережной, любуешься видами, никто тебе на ноги не наступает, не толкает в бок и не дышит в затылок. Перед глазами так и стояли родные пейзажи: тихий и уютный двор, любимый парк, приветливые соседи, пекарня. На секунду Софья даже «услышала» скрипучий голос продавца, почувствовала запах свежей выпечки. Девушка мотнула головой, отгоняя видение. Она снова стояла посреди шумной улицы. Впереди виднелось метро.