Глава 1

– К моему приходу убери в кухне! Сидишь дома – сделай что-то полезное! Я ушла!

В коридоре хлопнула дверь. Софья облегчённо вздохнула и рухнула на кровать, подмяв под себя игрушечного слона. Так она лежала несколько минут, потом повернулась на спину, закинула руки за голову и уставилась в потолок. Она увидела, как на люстру, противно жужжа, села здоровая муха. Софью муха ужасно раздражала, но ей было лень выпустить насекомое в форточку или на худой конец задавить.

Софье Орешниковой был двадцать один год. Весной её снова отчислили из университета. Теперь родители заставляли Соню искать работу. Не учишься – иди работать. Справедливо? Но Сонечка не хотела работать. Она была уверена, что её ждёт другая жизнь – лёгкая, счастливая, интересная! Ей повезёт уже завтра. Или в понедельник. Или через месяц. Какие её годы! Зачем устраиваться на работу, которую она никогда не полюбит? Это же мучение!

Соня решила, что станет певицей и покорит мир. Хотя, почему певицей? Лучше гитаристкой или пловчихой. Нет, лучше политиком! Впрочем, Соня решит завтра, кем она станет. Нет, лучше в понедельник. Нет-нет, через неделю или через месяц. Есть время подумать, какие её годы! И не важно, что родители в этом возрасте уже поженились, имели высшее образование и работали не покладая рук.

Мать Сони – Орешникова Наталья Алексеевна – бухгалтер. Отец – Орешников Степан Андреевич – директор собственной фирмы. Они трудились сутками, чтобы Сонечка ни в чём не нуждалась. Не то чтобы Софья тратила деньги в клубах или оставляла состояние в бутиках. Она ненавидела магазины и клубы, не имела друзей. У Сони не было потребности тратить деньги, поэтому не было желания их зарабатывать. Зачем устраиваться на работу, если она и так счастлива?

Счастливая Соня днями лежала на диване и мечтала. Иногда она читала книги на иностранных языках. Софья была далеко не глупа, но ленива, труслива и не знала, чего хочет от жизни.

Софья посмотрела на муху, потом на часы и вдруг захотела прогуляться в парке. Она надела джинсы и подошла к зеркалу, недовольно прицокнула языком, увидев, как спутались за ночь её кудрявые волосы. Девушка начала потихоньку их расчёсывать. Глядя на своё отражение, Соня морщила носик и хмурила тонкие брови. Она вечно была собой недовольна. Её лицо было худым и бледным, карие глаза смотрели на мир грустно, казалось, девушка вот-вот заплачет. Так и не скажешь, что Соне двадцать один год. Она выглядела на семнадцать лет, а если собирала тёмные волосы в хвост, то на пятнадцать.

***

В парке было свежо и тихо. Утреннее солнце разливалось по аллеям, на траве искрились капли свежей росы. В воздухе чувствовался аромат цветов, над деревьями стаями взлетали птицы, и их щебетание ласкало слух.

Софья любила бродить по пустым аллеям, кормить белок орехами и украдкой наблюдать за детьми, играющими на газонах. Вскоре Софья почувствовала, что устала. У неё закружилась голова, участилось сердцебиение. Первые признаки панической атаки означали, что пора домой.

Соня ускорила шаг. Все краски словно померкли, звуки стали тише. Она уже не любовалась природой, а сосредоточилась на своих ощущениях и хотела скорее оказаться дома. Парк закружился у неё перед глазами, сердце часто-часто забилось. Соня испугалась и неосознанно прижала руку к груди. Девушка глубоко вздохнула, но воздух будто не проходил в лёгкие.

Соня дрожащими пальцами схватила телефон и позвонила матери, чтобы та знала, где искать её бесчувственное тело. Соня ни разу не теряла сознание, но, когда её накрывала паническая атака, ей казалось, что она умирает.

– Мама, я в парке. Мне плохо, голова кружится. Поговори со мной, пожалуйста.

– Думаешь, мне нечем заняться? – сердито ответила женщина. – Я составляю отчёт, в коридоре ждут люди. Я должна всё бросить и говорить по телефону?

– Мама, пожалуйста… Мне плохо!

– Сколько раз мы это проходили? Не обращай внимания на свои ощущения! Устройся на работу, и голова будет занята делом, а не мыслями о том, в каком месте у тебя кольнуло!

Мать бросила трубку, а Соня чуть не плача побежала домой. Она знала, что дома скушает пирожное, включит телевизор и успокоится. Смешные и добрые фильмы спасали её от усталости и страха.

Паническая атака не делает человека сумасшедшим, но и не даёт ему спокойно жить. В запущенных случаях, когда приступы бесконтрольного страха случаются так часто, как у Сони, человек боится даже выйти из дома. Соня быстро уставала, поэтому не могла учиться и работать. Она избегала шумных компаний, не ездила в транспорте. Каждый день она ставила себе новые ограничения. Девушка жила в постоянном страхе и была очень привязана к родителям, при этом их отношения не были доверительными.

***

Вечер не предвещал Софье ничего необычного. Она собиралась пожарить картошку и лечь спать. Но, когда отец пришёл с работы, уселся за кухонный стол и строго посмотрел на жену, стоящую у плиты, а та кивнула ему, Софья поняла, что предстоит серьёзный разговор. Наверное, родители потребуют, чтобы она устроилась на работу.

Андрей Степанович был жёстким человеком. При одном взгляде на его полное лицо с широким лбом и острыми глазами-бусинами у людей пропадало желание спорить. Его движения были резкими, походка уверенной, взгляд пронизывал насквозь. Андрей Степанович легко подавлял волю других людей, а его волю могла подавить только жена – любовью и ласковым словом. Наталья Алексеевна в противоположность мужу была мягкой и весёлой женщиной. Она любила свою работу и посвящала ей даже выходные. Иногда Софья обиженно говорила, что мама любит бухгалтерию больше, чем её.

Орешниковы поженились после института, быстро нашли работу по душе и стали востребованными специалистами. Бывают такие удивительные люди: всё у них получается с первого раза. Они с детства знают, кем станут, учатся на пятёрки и трудятся до пенсии в одной фирме. Они всегда доводят начатое до конца и не понимают, как можно бросить университет, сменить работу пять раз за год или внезапно сорваться в кругосветное путешествие. И уж тем более им не понять, как годами искать своё предназначение, лёжа перед телевизором и пугаясь каждого шороха.

– Соня, присядь.

– Я сижу.

– Сядь за стол! – прикрикнул мужчина.

Соня знала, что этот тон не предвещает ничего хорошего. Она слезла с подоконника и села рядом с отцом.

Андрей Степанович подвинул к себе тарелку с супом, смачно откусил от бутерброда и заговорил:

– Соня, тебе двадцать один год. Ты не учишься, не работаешь, ни к чему не стремишься. Разве это жизнь?

– Я не могу устроиться на работу, – пробормотала девушка, – без образования не берут в офисы. А работать уборщицей или официанткой тяжело. Ты же знаешь, что от малейшей нагрузки у меня кружится голова.

– Ты не можешь работать и учиться, у тебя нет друзей. Как ты жить собираешься? – в голосе матери звучало не осуждение, а беспокойство. – Ты поняла, что невозможно устроиться без образования?

Соня кивнула. Она правда поняла. И дело не в знаниях, которые даёт университет, а в том, что на человека с дипломом смотрят, как на человека. Если она говорила «неоконченное высшее», работодатели смотрели на неё, как на инопланетянина, и вежливо отказывали.

– Ты сдала зимнюю сессию. Если восстановиться…

– Нет! – испуганно воскликнула Софья. – Я не вернусь в этот ад!

– Мы не предлагаем тебе возвращаться в ад, – спокойно ответил отец, – да и не примут тебя туда в третий раз. У нас другое предложение. – Андрей Степанович посмотрел на жену и после её кивка продолжил: – Мой друг – проректор в московском университете. Он возьмёт тебя на филологию на третий курс. Конечно, придётся сдать академическую разницу…