Квентл изменила позу, села прямо на своей тахте, заваленной шелковыми подушками, расшитыми золотом и драгоценными камнями, и взглянула Тиаго в лицо.

– Дом Ксорларрин… – начал объяснять Тиаго и тряхнул головой, как будто сам до сих пор не мог разобраться в происходящем. – Они стали слишком смелыми под знаменами Дома До’Урден.

– Они?

– Сарибель и…

– Верховная жрица Сарибель? – перебила его Квентл, и эта поправка прозвучала как предупреждение.

– Да, моя жена.

– Нет, – снова поправила его Квентл. – Она не твоя жена. Это ты ее муж, ты мужчина верховной жрицы Сарибель Ксорларрин Бэнр До’Урден. Понимаешь разницу?

Тиаго онемел от неожиданности. Какова причина этой внезапной перемены в отношении к нему? Он практически руководил экспедицией Ксорларринов, имевшей целью завоевать Гаунтлгрим и превратить его в город дроу, он стоял даже выше самой верховной жрицы Береллип. Тиаго оказывал немалое влияние на решения и действия, предпринятые во время той экспедиции, потому что на этом: настояла Верховная Мать Квентл. А теперь она перешла на сторону тупоумной, бестолковой Сарибель Ксорларрин, теперь она против него?

Он понял, что следует действовать иначе.

– Ее… – Он снова смолк, не желая больше упоминать о Сарибель. – Рейвел Ксорларрин, – пробормотал он, затем снова поправился: – Рейвел До’Урден… к нему присоединился в качестве аристократа Дома его кузен Джемас и другие маги из семьи Ксорларрин.

– Разумеется, ведь сейчас у них нет собственного Дома, – кивнула Квентл. – А Дом До’Урден должен сам себя оградить от возможного предательства.

– Я понимаю… – начал Тиаго.

– Мне безразлично, понимаешь ты или нет, – надменно перебила его Квентл. – Какое мне до этого дело? Ты мастер оружия Дома До’Урден и поэтому подчиняешься Верховной Матери Дома До’Урден.

– Она… – хотел было возразить Тиаго. Но когда рука Квентл взметнулась и зашипели ядовитые змеи на ее страшной плетке, Тиаго сразу прикусил язык. Несмотря на то что он являлся аристократом и любимым племянником, он был, в конце концов, всего лишь мужчиной и испытывал на себе укусы этих змей слишком часто за свою короткую жизнь. Он резко втянул ртом воздух и упал на колени, всем своим видом выражая покорность.

– Встань, дурак! – приказала Квентл; он быстро поднялся и даже осмелился взглянуть ей в глаза. – Ты Бэнр, – продолжала она. – Ты знаешь, как устроена жизнь в этом городе. Неужели ты настолько зациклен на собственной гордыне, что не понимаешь, какие возможности сейчас открываются перед нами? Дом Ксорларрин изгнан из К’Ксорларрина, а мы не собираемся идти войной на крепость дворфов и вышвыривать их оттуда. Ни сейчас, ни в ближайшие годы.

– Там Дзирт До’Урден, – осмелился прошептать Тиаго.

Плеть верховной матери просвистела в воздухе, и Тиаго в ужасе отпрянул, когда змеиные головы, шипя и щелкая зубами, пронеслись в нескольких дюймах от его носа.

– Никогда больше не смей произносить при мне это имя, – предупредила его Квентл. – Это жалкое незначительное существо, букашка, и всякий раз, когда ты говоришь о нем или тратишь свое время на размышления о нем, этот клещ раздувается за счет крови Дома Бэнр. Дворфы снова захватили Гаунтлгрим. Туннели между нами и городом дворфов кишат демонами, и среди них – верховные демоны и лорды Бездны. Может быть, я должна отправить армию, чтобы пройти сквозь орды демонов и сражаться с дворфами, окопавшимися в пещерах? Это излечит твою уязвленную гордыню?

– Нет, Верховная Мать, – едва слышно пробормотал Тиаго.

– В данный момент я не считаю нужным защищать Дом До’Урден, но знай, что у вас есть враги, – без обиняков заявила Квентл.

Эта фраза прозвучала для Тиаго как приговор. Он знал, что выбора нет, что это решение окончательное. И только теперь он понял, какой вред причинила неосторожность архимага Громфа – не Мензоберранзану, а именно Дому Бэнр. Квентл не собиралась помогать Дому До’Урден защищаться потому, что это было не в ее силах, потому что она ощущала давление со стороны других Домов. Все были разгневаны появлением Демогоргона в Мензоберранзане по вине архимага, старшего из мужчин Дома Бэнр, главного чародея и правой руки Верховной Матери Бэнр.

В этот момент в мозгу Тиаго сложились кое-какие кусочки головоломки, и он из последних сил сдержался, чтобы не ахнуть, когда ему стала ясна истина. Джарлакс велел Ксорларринам уходить – так утверждал Джемас. Джарлакс устроил перемирие с королем Бренором, которое позволило Верховной Матери Зирит и ее семье бежать – Тиаго узнал это от Рейвела вскоре после разговора в часовне Дома До’Урден. А Бреган Д’эрт подчинялась прежде всего Верховной Матери Бэнр. Возможно ли, что Верховная Мать Квентл способствовала сдаче города К’Ксорларрин, чтобы не отправлять туда подкрепление, которое могло понадобиться для защиты Дома Бэнр?

– Вполне возможно, что благодаря затруднениям Верховной Матери Зирит твой Дом будет спасен, – пояснила Квентл. – Поэтому Джемас Ксорларрин теперь зовется Джемасом До’Урденом. Так же, как и Фэлас, хотя он сохраняет прежнее родовое имя. Поскольку он служит в Академии Магик в качестве моего шпиона.

– До возвращения Громфа?

Квентл лишь рассмеялась в ответ.

– Неужели Демогоргон убил Громфа? Сожрал его? Он же архимаг…

– Он был Архимагом, – поправила его Квентл.

У Тиаго перехватило дыхание. Все происходило слишком быстро; все это сбивало его с толку. Он взял себя в руки, напомнив себе, что времена хаоса являются также временем новых возможностей.

– Итак, Фэлас… – многозначительно произнес молодой дроу, решив, что разгадал эту загадку.

– Является мастером Академии Магик.

– Академии потребуется новый архимаг.

– Думай о делах собственного Дома, – угрожающе произнесла Квентл.

– Я мог бы сделать для Дома До’Урден больше, если бы заручился одобрением Верховной Матери.

– Ты мастер оружия Дома До’Урден. И только. Мне показалось, что я ясно дала тебе понять это.

– Да, Верховная Мать! – выпалил он и опустил взгляд, заметив, что она снова взялась за плетку.

– Верховной жрице Сарибель известно, как действовать дальше. Это все, что тебе нужно знать, и тебе не нужно думать. Твое дело – подчиняться ее решениям и выполнять ее приказания.

– Да, Верховная Мать, – повторил Тиаго. Он кипел от злобы и негодования, но постарался не выказать своих чувств. Квентл жестом велела ему уходить, и он с радостью поспешил покинуть ее покои.

Как только молодой воин переступил через порог комнаты, Квентл взмахнула рукой, и дверь за ним со стуком захлопнулась – словно восклицательный знак после окончательного смертного приговора его одержимости Дзиртом До’Урденом.

– Я говорила тебе, – обратилась Квентл к Минолин Фей, когда та появилась из боковой двери, из-за которой подслушивала весь разговор. – Он подвержен той же опасной гордыне, что и Громф.

– И эта гордыня, без сомнения, приведет его к гибели, – промолвила молодая женщина, которая сопровождала Минолин Фей.

Квентл, по-прежнему не оборачиваясь, сглотнула ком в горле. Ей не хотелось смотреть на Ивоннель, особенно теперь, когда та стала взрослой девушкой и была так прекрасна. Ее физическая красота завораживала, причиняла боль – сама эта красота являлась издевкой над теми, кто осмеливался считать себя равными ей.

– Ты хорошо провела эту аудиенцию, дочь моя, – произнесла Ивоннель, затем хихикнула и добавила: – То есть тетя.

Старшие женщины нахмурились, услышав эту поправку, а Ивоннель, уловив их недовольство, лишь шире улыбнулась и закружилась в танце.

– Несмотря на то что Тиаго надежно заперт в Доме До’Урден, мы сейчас должны действовать быстро, – уже серьезным тоном заговорила Ивоннель, подходя к Квентл и останавливаясь перед ней. – Собери Правящий Совет.

– Скорее всего, никто не придет, – возразила Квентл. – Дома сейчас озабочены прежде всего собственной безопасностью – мне становится все труднее уговаривать их предоставить воинов для патрулирования окрестностей города. Все ожидают столкновения в ближайшее время – между Домами или же с наступающими демонами. Мы не знаем, где сейчас Демогоргон, может быть, он бродит совсем рядом.