Рома осторожно положил ногу на ногу, скрипнув пружинами старой кровати.

– Ты уже видел нашу мать. Но когда-то у нас был отец. Он был добрым, заботливым. Правда, в редкие моменты трезвости. Однажды, когда пьяный папаша замахнулся на маму, Никита разбил маленькое зеркало на два крупных осколка. Он был ребёнком, ему было лет семь, не больше. Я помню, как один из осколков взмыл в воздух и вонзился в кулак отца.

Маша улыбнулась, а потом закусила губу.

– Всегда такой уверенный, всегда такой грозный. Я увидела в его глазах страх. Животный страх. Взрослый мужик испугался ребенка. Не знаю, что пришло в его пьяную голову, но он начал кричать про демонов и бесов, которые вселились во всех нас. А потом, как это обычно бывает, страх сменился яростью. Он начал избивать Никиту.

Рома опустил взгляд, ощутив мерзкую смесь жалости и какого-то низменного любопытства, которое почти кричало, требовало продолжения рассказа.

– Если бы не мама. Если бы не мы. Я уверенна, отец бы избил его до смерти. Мы с трудом оттащили его. Ему было семь лет. Всего лишь семь лет – сотрясение мозга, вывих плеча и переломы ребер. К счастью, он не помнит этого. Но тогда он тоже был на волоске, Рома.

Маша, наконец, посмотрела на него своими тёмными грустными глазами.

– Ты спасла его тогда? – задал вопрос Рома, и она кивнула. – Ты умеешь исцелять?

– Это не то исцеление, которое мы все представляем. Это и лечением трудно назвать. Я плохо это контролирую.

– Но ты сейчас не в лучшей форме, – Рома осёкся, наткнувшись на твёрдый взгляд девушки. Взгляд человека, который уже всё решил.

– Нужно всего лишь маленькое чудо. Крошечное. Помоги мне, Рома. И тогда моё желание сбудется.

– Какое желание?

– Я хочу, чтобы всё было хорошо, чтобы всё было, как раньше.

Может отговорить?

«А нужно ли отговаривать человека, который уже всё решил?», – ответил ему Бесконечный.

– Передай их ему. Как хочешь, но передай. Мне всё равно, как ты попадёшь в реанимацию, –она развязала по одной и дала ему пять разноцветных фенечек, которые носила на своей руке. – Ты мне должен. Сделай это, Рома. Помоги мне создать чудо.

Последние слова она произнесла совсем тихо, словно засыпая. Рома положил фенечки в карман джинсов. Сила, текущая в них, приятно уколола кончики пальцев.

– Я….

– Смерть стоит того, чтобы жить, – сказала она на прощанье слова из одной песни. – Иди.

Рома вышел в коридор, сразу ощутив запах больницы. Совсем рядом была палата Кирилла.

Отец и мать Кирилла как раз навещали его. Своей суетливой заботой они напоминали Роме его собственных родителей, которые тут же вернулись в город, узнав о случившемся. Они сразу стали кому-то названивать, срывались друг на друга и на Рому, но вскоре успокоились. Мама через своих коллег-врачей из другой больницы делала всё, чтобы помочь Кириллу, Никите и Маше.

Рома и Кирилл родились в хороших семьях. О такой семье, наверное, всегда мечтали Никита и Маша.

Мама Кирилла долго не могла расстаться с сыном, всё давала какие-то советы, несмотря на то, что супруг опаздывал на работу и торопил её. Рома тихо стоял в стороне.

– Пока, Мам, пока, Пап.

– Выздоравливай, сын.

– Я зайду вечером, Кирюша.

Папа Кирилла приветливо улыбнулся Роме, а мама передала привет его родителям.

– Привет, бро! Рад, что жив пока, – попытался пошутить Рома, чтобы хоть как-то разбавить мрачное настроение.

– Живее всех живых! – Кирилл лежал на кровати, подложив большую подушку под голову.

Рома поставил пакет с фруктами и соком на тумбочку.

– У Никиты был или у Маши? – догадался Кир.

– У Маши. Сейчас к Никите попытаюсь. Надеюсь, там не будет Юры.

– А если будет, скажи, что я сплю, не надо его сюда звать.

– Он тебя тоже достал?

– Ромыч, он мне ничего плохого не сделал, но я его не перевариваю, – Кирилл скорчил лицо, как будто его сейчас вырвет. – Он такой правильный, что рядом с ним я чувствую себя пожилой куртизанкой, попавшей на исповедь.

Рома через силу улыбнулся, и Кирилл сразу эту заметил.

– Свету забрали?

– Да, вчера вечером её мать приехала за телом.

– Понятно, – протянул Кир.

– На похороны мы не попадаем?

Рома помотал головой.

– Надо быть сильным, бро.

Легче не стало. Света и его мама были тёзками.

Рома уловил вопрос, который вертелся у Кира на языке.

– Нет. Новостей про Анну нет. Знаю только, что её в Киев увезли.

Тот печально вздохнул.

Кирилл ещё что-то рассказывал. Рома рассеянно слушал, сжимая в кармане конверт, рядом с которым клубком свернулись фенечки Маши. Обе эти вещи не давали ему покоя.

– Ладно, я к Никите, а потом опять к тебе.

– Она всё ещё обижается? – спросил Кир, имея в виду Машу.

– Обижается? Я у неё не конфету украл. Из-за меня погибли люди…

– Рома! – друг схватил его чуть выше запястья на этот раз намного сильнее. – Нет тут твоей вины, понял?!

Он попытался выдернуть руку, но не получилось.

– Хорошо. Нет вины, – огрызнулся Рома.

В этот момент по телику начался выпуск новостей, показывали то самое место, где всё произошло, Рома прибавил громкости.

– … были окончательно разобраны завалы обрушившегося перехода. Специалисты говорят, что работы продлились дольше обычного из-за отсутствия необходимой техники. Ходили слухи, что под завалами могут находиться тела людей, но спасатели их не обнаружили….

Дальше Рома не слушал. Его словно облили холодной водой.

– Как не обнаружили тела? Этого только не хватало.

– Ты думаешь, старик мог выжить?

Рома опять сжал конверт у себя в кармане.

– Я к Никите, выздоравливай.

Рома шёл в реанимацию с чёткой целью попасть внутрь любой ценой, словно агент внешней разведки на задании. Посторонних туда не пускали, поэтому он придумал несколько идей, как туда попасть, включая самые отчаянные. Но применить их было ему не суждено.

Медсестра устало смерила взглядом его и его полиэтиленовую ношу. О чём она подумала в этот момент, Рома так и не узнал.

– Пакет с препаратами здесь оставь.

– Можно мне самому занести? – спросил он самым вежливым на свете тоном.

На усталом лице отразилось колебание, инструкции предписывали никого не пускать. Но обаятельная улыбка Ромы склонила чашу весов на его сторону.

– Пять минут, – строго сказала она и отошла в сторону, забирая из рук пакет с лекарствами.

Так просто?

Кивнув, куда идти, женщина проводила его пристальным взглядом. Рома впервые был в реанимации, – святая святых, – и сразу заметил, что тут пахнет иначе. Это был свой потусторонний мир, закрытый и спрятанный от простых смертных, – абсолютно стерильный. Мир, который был намного ближе к смерти, мир, из которого врачи с таким трудом вытаскивали пациентов обратно в объятия жизни.

Никита выглядел ужасно. Он лежал на кровати, – бледный, подключенный к разным аппаратам, с многочисленными розетками и кнопками у своего изголовья. Здесь находились и другие больные. Полненькая медсестра бросила настороженный взгляд на «чужака». Рома тихо поздоровался и показал, что он к Никите. Сестра кивнула и вернулась к работе.

Пока никто не смотрел, Рома спешно начал завязывать фенечки на запястье Никиты. Он волновался, и от этого пальцы путались в узлах. Казалось, что он делает нечто ужасное и, если его застукают, мало ему не покажется. Вдруг он почувствовал на себе взгляд медсестры.

– Некрещёный? – равнодушно спросила она, наблюдая за обычным для неё ритуалом. Какие только глупости суеверные друзья и родственники не тащат сюда в надежде помочь близкому. Проконтролировав, чтобы Рома ничего не задел, и дождавшись, когда он закончит, кивнула на дверь. – Всё. Иди.

«Задание выполнено», – сказал Бесконечный хранитель.

На ходу срывая с себя бахилы и халат, Рома выбежал на улицу. Он как будто вырвался из клетки.

– Тоже не любишь больницы? – раздался голос Юры. Он сидел на скамейке неподалеку.