– Охуел?! – кричит кто-то.

Грудь Близны прошивает боль, он падает на колени, упирается руками в стену, но от этого еще больнее. Он откидывается на спину и встречается взглядом с лежащим на полу Шимоном. Его взгляд ничего не выражает, открытые глаза – словно матовое стекло. Озерцо крови становится все шире и шире, кровь растекается по бетону, в ней тонут столбики сигаретного пепла, обрезки волос, крошки чипсов. Псина бьется в руках одного из полицейских, визжит, но ее голос все дальше и дальше, будто кто-то медленно убавляет звук.

Парень в очках сидит, прислонившись к стене, обхватив себя руками, словно ему очень холодно и он никак не может согреться. Его коллега сует ему сигарету в зубы, тот неумело затягивается, кашляет.

– Хуле ты стал в них палить?

– Она шприц взяла… Если бы она его воткнула в кого-нибудь? На нем столько заразы, я не хотел… А потом этот дернулся… Я не хотел… Не хотел! – Он кричит и плачет, сотрясаясь всем телом, очки падают на пол, но он этого не замечает. Бритый чувствительно хлопает его по щекам, пока он не замолкает и не упирается лбом в колени, пряча зареванное лицо.

– Послал бог коллегу… А я говорил, что сопляку рано пока на задержания ездить, зеленый еще. Что с этими делать?

– Этого в морг… Этих двух в больницу… Притон, блядь… Два пацана и девка.

– Ты бы по-другому запел, если бы у тебя дети были. Недавно такого, как этот, – полицейский кивает на тело Шимона, – у Эвкиной школы взяли. Сссука… Они же детям это говно продают.

За окном слышны звуки сирены скорой помощи. Близна лежит на полу, разглядывая потолок. Может быть, он видит его в последний раз. Пятна на побелке танцуют и меняют цвета, словно лучи стробоскопа на дискотеке.

– Как там второй, не подох еще?

Над ним склоняется лицо полицейского: оно одновременно и далеко, и очень близко. Близна видит морщинки вокруг его глаз, чувствует запах табака. Потом резкость пропадает: все становится ярким и расплывчатым, как во сне.

– Не подох. Югослав сказал, молодой – варщик.

– Посмотри пальцы.

– Обожженые.

– Значит, точно варщик. Оставить бы его здесь, пока сам не зажмурится.

– Да и так дохуя бумажек писать придется.

На Близну накатывает усталость. Он закрывает глаза и проваливается в сон.

Он снова в Убежище. По-хозяйски проходит на кухню, наливает стакан воды из крана, выпивает залпом. Вода такая холодная, что ломит зубы. Он садится на стул, опускает голову в ладони, проводит пальцами по щетине на черепе и ждет. Ждет.

Близна приходит в себя в тюремной больнице. Здесь пахнет лекарствами и дезинфектантами, кто-то азартно режется в карты, орет радио. Кожа под бинтами чешется, грудь ноет тупой болью, которая становится резкой и острой от каждого движения. Глотка пересохла так, что можно душу продать за стакан воды. Близна окликает парня на соседней койке.

– Слышь…

Тот подскакивает и кричит в коридор:

– Ээээй, сестричка! Сестричка! Тут жмур ожил!

Близна морщится. Слишком много людей и звуков. Не стоило оживать, чтобы здесь оказаться.

Он входит в ее комнату. Ему кажется, что он крадется, ступая по-воровски бесшумно, – и он злится на самого себя за это. Она уже переоделась в ночную рубашку и заплела волосы в косу; при каждом движении под бледной обнаженной кожей проступают хрупкие позвонки – он знает, что если прикоснуться к ним губами, Ива сладко застонет, содрогаясь в его руках. Он загадывает, что если она услышит его и повернется, он уйдет. Но она не слышит – или притворяется, что не слышит. Он оказывается за ее спиной, она поворачивается, и их лица оказываются совсем близко. Ива смотрит на него, не отрываясь; губы слегка приоткрыты, грудь медленно поднимается и опускается от тяжелого, глубокого дыхания.

– Ты чувствуешь это? – спрашивает Ива шепотом.

Он чувствует. Ее запах, ее тепло, ее близость. Ее возбуждение. Он снова сделает ее своей этой ночью. Вне сомнений. Она прижимается к нему всем телом, сцепляет пальцы в замок за его спиной. Он целует ее шею, чувствуя, как кровь толчками несется по артериям. Ива стонет, закатывает глаза и шепчет:

– Я падаю, боже, я падаю.

Она дрожит всем телом – словно, на самом деле, может упасть. Он ведет ее к стене, подхватывает под бедра, поднимает на руки – их лица теперь на одном уровне, он может ловить ее дыхание и выпивать его без остатка. Она прикусывает его губы, он касается языком щелки между ее зубами – прекрасный изъян безупречной Ивы, трещинка в панцире ее совершенной красоты.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.