Они проходят и проезжают тот же путь в обратной последовательности, словно кто-то нажал кнопку перемотки на видеомагнитофоне. Даже песня в магнитоле та же самая:

Hello hello hello how low

Hello hello hello how low

Hello hello hello how low

Их встречает Юго. Он с подозрением разглядывает их, приподняв выбритую полосками бровь, но не задает вопросов о том, что за дела могут быть у его напарника с Шимоном. Вместо этого он спрашивает дилера:

– Что с A(II)Rh+? Берешь?

Он мотает головой.

– Не. Извини. Не моя тема. Ладно, – он хлопает Близну по плечу, жмет руку Юго, – еще куча дел. Надо ехать.

Когда Шимон уходит, Близна хочет уйти в комнату, но Юго заступает ему дорогу.

– Где вы были?

– Шимон показывал мне место для новой лаборатории.

– А почему без меня?

– Ты где-то шароебился, как всегда.

Юго ухмыляется, достает из пачки сигарету, хлопает себя по карманам в поисках зажигалки. Близна протягивает ему свою.

– Не “шароебился”, а искал альтернативные каналы сбыта. Скоро мы избавимся от Шимона. Он мутный. Про него говорят, он сильно разбавляет товар.

– Не гони пургу. Шимон свое дело знает.

– А я тебе говорю, нам не нужно лишнее звено. Он – пятое колесо в телеге. Ты с ним или со мной?

Он пожимает плечами. Юго создал его. Как он мог бы его оставить?

– С тобой.

– Хороший мальчик. – Юго проводит по стриженой голове Близны костяшками пальцев и смеется. – Мы и “вторую положительную” продадим, вот увидишь.

Близне не нравятся идеи Юго, но он не спорит. В конце концов, никто никогда не интересовался его мнением. Он не сможет отговорить Юго от того, что тот задумал, так что не стоит тратить силы.

Близна уходит в комнату, ложится на матрас и долго вглядывается в карту пятен на потолке, пока глаза не слипаются и бетонные стены Убежища не смыкаются вокруг него.

Шимон и Псина приходят ночью, когда Близна уже спит. Он просыпается от звука шагов на лестнице: быстрая поступь Шимона и шарканье Псины, звуки падения, возня, сдавленная ругань – и вот, в дверном проеме появляются два темных силуэта. Щелкает выключатель, и комнату заливает слепящий свет. Близна приподнимается на локте, щурится, прикрывая глаза ладонью.

– Хуле надо?

Шимон толкает Псину вперед – она не держится на ногах и падает на колени перед матрасом Близны, смотрит на него снизу вверх. Ее челюсть мелко дрожит, слышно, как стучат зубы. Все ее тощее тело ходит ходуном, она обхватывает себя руками, растирая ладонями белую, покрытую разноцветными пятнами кожу. Шимон стоит за ее спиной.

– Эту тварь кумарит. Вмажь ее.

Близна недовольно морщится, но без возражений встает и идет в комнату, где лежит товар. Что-то не так, но спросонья он не может понять что именно. Из-за стенки слышно поскуливание Псины.

Товара нет.

Близна перерывает все: переворачивает матрасы, раскачивает доски в полу, перетряхивает ящики – но в сквоте не осталось ни грамма “синтетики”. В комнате Юго пусто.

– Блядь! – орет Близна так, чтобы за стенкой слышали, и пинает матрас. – Товара нет!

– Что?! – орет в ответ Шимон. Слышны его шаги и голос Псины:

– Не уходи!

– Да блядь, отцепись ты! Все, все, бля, я здесь, успокойся…

Близна продолжает искать, хотя знает, что ничего не найдет. Он вспоминает, что Юго хотел найти новые каналы и даже что-то говорил о намечающейся крупной сделке, но как раз в тот день Близна принял “вторую положительную” и не запомнил ни слова. Воспоминания настолько смутны, что он не уверен, не приснился ли ему этот разговор. Он возвращается к Шимону и Псине.

– Товара нет, – повторяет Близна.

– Что значит “нет”? – визжит Псина. Ее трясет так, что кажется еще чуть-чуть – и она превратится в размазанные полосы, как изображение в испорченном телевизоре.

– Юго все забрал.

Шимон сплевывает на пол, мотает головой, словно не верит своим ушам.

– Сссука…

Псина раскачивается вперед-назад, тихо подвывая.

– Дай вмазаться, – говорит она. – Можешь меня выебать. Хочешь? Хочешь меня ебать?

Она резво вскакивает на ноги, стаскивает колготки, задирает платье.

– Можешь меня выебать, только вмажь, слышишь?

Шимон хватает ее за плечи, кричит ей в лицо:

– У него ничего нет! Его ебнутый дружок все забрал!

Псина смеется, качает головой:

– Нет… Нет, он шутит… Это прикол… Сейчас… сейчас он достанет…

– Нихуя он не достанет! – Шимон одергивает ее платье, так резко, что ткань трещит. – Товара нет!

Она продолжает хихикать, смотрит на Близну.

– Скажи ему, что это прикол…

– Это не прикол. Здесь ничего нет.

Шимон переводит взгляд на Близну. Теперь на него уставлено две пары глаз, и он пятится к стене, словно в поисках опоры. Шрамы на спине начинают отчаянно чесаться.

– Я тебе говорил, блядь? Я. Тебе. Говорил? Все, помаши товару ручкой! – Шимон поворачивается к Псине: – Пошли отсюда. Здесь голяк. И наверняка скоро придут легавые.

Близна хмурится.

– Что? Почему они должны прийти сюда?

– Потому. Юго думает, он самый умный. Легавые любят таких ебанатов. Слышал что-нибудь о контрольных закупках?

Псина сползает на пол, говорит:

– Я никуда не пойду. Наверняка тут что-то осталось. Близна, поищи. Я знаю, что-то должно быть…

Шимон вздергивает ее за шиворот, ставит на ноги, ткань платья трещит и все-таки рвется.

– Я сказал, пошли!

Из ее глотки вырывается вопль, в котором все: боль от ломки, злость, отчаяние – будто кричит та, кем она была до того, как превратилась в Псину.

– Я никуда не пойду!

Шимон с оттяжкой бьет ее по лицу, она снова падает на колени, сжимается в комок на бетонном полу, закрывая голову руками.

– Тварь… Я на испытательном сроке; если меня примут, закатают по полной…

Близна слышит, как кто-то бежит по лестнице. Несколько мужчин в тяжелой обуви. Он не успевает даже шевельнуться – замирает на месте, повторяя про себя: “Блядь. Блядь”.

Они врываются в сквот, кричат:

– Полиция, лицом к стене, руки за голову, ноги на ширину плеч! Быстро, суки, быстро!

Их трое. Один совсем мальчишка с едва пробивающимися усиками и в очках с прямоугольными стеклами – разве полицейские носят очки? Двое других – крупные бритые наголо мужчины, похожие как братья.

Близна встает лицом к стене, делает, как было сказано. Он ожидал, что рано или поздно это произойдет, поэтому стоит спокойно, разглядывая стену с облупившейся краской. Его не пугает перспектива оказаться в тюрьме: это не хуже жизни с родителями или варки “синтетики” – просто еще одно место, где он может оказаться.

Воздух за его спиной дрожит от напряжения, слышны завывания Псины, ругань Шимона, окрики полицейских – все это смешивается в единый монотонный звук, гудящий глубоко в черепе. Возможно, это последствия приема A(II)Rh+.

– Я тут вообще не при делах, – говорит Шимон. – У меня ничего нет.

Он стоит рядом, и Близна отчетливо чувствует, как его бьет дрожь. Из уверенного, нагловатого дилера он превращается в перепуганного двадцатилетнего мальчишку, которому предстоит провести в тюрьме ближайшие десять лет.

– Имя! – орет один из “братьев” Близне в ухо.

– Близна.

– Настоящее имя, сука!

Псина рядом повторяет:

– Мне нужен укол… дайте уколоться, сволочи, ублюдки, вы не видите, блядь, я подыхаю…

Ломкий неуверенный голос кричит:

– Заткнись! Заткнись! – в конце окрика он превращается в визг.

Все происходит мгновенно. Близна поворачивается к полицейскому, который спрашивал его имя, и видит через его плечо, как Псина кидается к шприцу, закатившемуся в угол. Бог знает, как она его углядела; он все равно пустой – но в ее воображении он заполнен вожделенным раствором до самых краев. Крики, топот тяжелых ботинок.

– Стой на месте, блядь!

Мальчишка-полицейский рывком вытаскивает пистолет, целится в Псину. Шимон срывается с места, несется в сторону выхода, задевает Близну плечом. В это мгновение раздается выстрел, второй, третий.