— А он может, — озвучила вместо него его мысли Полина самым меланхоличным голосом и тоже стала тереть себе виски.

— Ладно, скажи хотя бы: Полина — волшебница?

— Я знаю парочку вещей, в которых Полина точно волшебница, — она подмигнула его, — Например, она волшебно на все голову обожает акул.

Юля ловко вывернулась из захвата Толика, встала из-за стола и подняла свой бокал.

— Полли, детка, мальчики, предлагаю нам выпить не за прекрасную встречу или любовь, а лишь для того, чтобы бухнуть и смешно стукнуться бокалами!

Тост был не самым удачным, но все они послушно потянулись к ней своими стаканами. Раздался праздничный звон, погас свет, и Толик сразу понял, что они остались с Полиной вдвоем.

В темноте она нащупала его руку.

— Веди меня за наш светлый столик, — сказала она, а затем добавила шепотом, — А то я боюсь наткнуться на крысиного короля.

Он сжимал ее крепко, тянул к себе, вел ее интимно близко. Перед тем, как выйти из темноты, он остановился, прижался к ее волосам и быстро пробежался рукой по ее телу. От ее головы пахло конфетно, какими-то сладкими духами, но благодаря всем ее фантазиям про акул и волшебниц, он думал, что такой аромат у русалок. Полина подавалась навстречу его прикосновениям, но всей глубины момента для него она не поняла. Полина по-девичьи хитро засмеялась, будто бы знала о нем что-то тайное, но вовсе необязательно плохое.

— Твой друг Ярик создает впечатление чокнутого, хотя ничего такого особенного и не говорит. Это именно ощущение от него. Может, это моя магическая интуиция.

— Или это потому, что я рассказал тебе о том, как он лежал в дурке.

— Ой. Ой. Ой. Посмотрите-ка, кто тут такой скептик.

— Я не скептик, я верю в чудесные встречи, верю в судьбу, в наказания, или даже, может быть, награды. В детстве вон верил во впечатлившего тебя крысиного короля, если тебе так понятнее.

— Тогда поверь в мое волшебство. Кстати ты думаешь, с Юлей и Яриком все в порядке?

— Не-а, Ярик — полностью не социализированный хер, живущий с мамочкой, с ним точно не все в порядке. А твоя Юля, она, это… короче слишком пошла мадам для такой сочной внешности, кода у нее ноги такие, волосы, губы красные, сиськи выпирают.

— Подожди-ка, ты только что сказал, что моя лучшая подружка не только выглядит, но и говорит, как шлюха? — всерьез Полина не возмущалась, так, скорее игралась с ним.

— Короче в остальном, я уверен, с ними все в порядке. Они либо вернулись целыми и невредимыми на рынок и место, где обитает твоя подружка, либо не были здесь вообще.

Когда Полина вышла в круг света, Толик увидел, как ее лицо побледнело, а глаза наполнились ужасом. В первую секунду Толик представил, что у него за спиной нечто страшное, а потом подумал, что сейчас Полина упадет в обморок, поэтому снова схватил ее за руку и усадил на стул.

— Все нормально с твоей Юлей, чего ты, а? Какое ужасное осознание тебя накрыло? Ты же сама знаешь, она у тебя боевая, сама кому хочешь, глотку перегрызет, разве нет, а?

— Юля на седьмом месяце беременности. Я не знаю, когда мы последний раз виделись, но вряд ли больше недели назад. Мы много общаемся, и когда встречались, это было так.

А никакого живота у Юли не было, он намеренно ее не рассматривал, но седьмой месяц сложно пропустить в таком обтягивающем платье даже беглым взглядом.

— Так может она уже родила, а сейчас они все равно странные, говорят не о том, вот она и не поделилась счастливой новостью. Или они лишь образы, построенные нашим разумом или богом, и просто твоя Юля большую часть своей жизни ходила не беременной, поэтому и образ у нее такой.

— Толя, где мы? — интонации Полины стали совсем бесцветными.

Толик понял, что дело было не только в Юле, но и в самой теме потери ребенка скрывается ужас Полины. Ему хотелось ее успокоить, но не так, чтобы просто помочь заглушить тревогу алкоголем или перевести тему, как-то по-другому, чтобы она сама поверила. Поэтому Толик ее обманул

— Так мы же в волшебном мире, не? Ты же сама сказала, что ты что-то напутала с магией, и мы оказались здесь. Но чары-то твои рассеются, вернешь себе память и все поймешь.

Но Полина ничего не понимала, и ей казалось, что память о том, какое заклинание она произнесла, к ней не вернется. Может быть, это не она что-то напутала, а какой-то другой маг перенес их сюда. И тогда только и оставалось ждать, что ее великий отец-волшебник что-то сможет сделать. Но даже с его ресурсами это выходило не всегда.

Если с Юлей что-то случилось по ее вине, она этого себе не простит. От одной мысли начинала кружиться голова и мутнеть в глазах. Толик крутился перед ней, прикладывал руки ко лбу, тыкал в нее стаканом с водой.

— Все в порядке с ней, и тобой будет, поверь мне, ладно? После моих историй я не произвожу впечатление человека, которому можно верить, но ведь все я рассказываю тебе честно, ничего не утаиваю, да? Я тебе ни в чем не соврал, поэтому нет оснований мне не верить, правда?

— Правда, — машинально подтвердила Полина. Она его не слушала, но его возня понемногу помогла ей прийти в себя. В этом баре кроме них с Толиком все казалось не настоящим, невозможно было поймать официантку и певицу, дверей нигде не было, а к Толику вообще приходил его мертвый отец. Поэтому Юля без ребенка внутри — это было еще не самое жуткое. Если, конечно, кроме отца Толика, не были мертвы и два его друга по каким-то своим причинам, Марк, и вот теперь Юля. Она могла умереть в родах, такое же случается. Или что угодно другое, смерть не обязывает беременную женщину умереть именно так.

— Хочешь мне что-то рассказать, а? Не, необязательно историю прямо, просто о своих чувствах там.

Полина покачала головой, хотела придумать шутку о его психотерапевтических навыках, но не осилила.

— Тогда давай я расскажу тебе историю. Никаких наркоманов, красивая будет, просто как Диснейлэнд, просто сказочную историю сейчас расскажу, и ты отвлечешься, такая замечательная она будет.

Глаза его бегали, и Полина видела, что он сам не знает, о какой истории говорит, все пытается отыскать ее в своей памяти. Но она знала, что каждый может найти что-то прекрасное хотя бы для себя, поэтому она терпеливо ждала.

— Послушаю самую красивую историю только. Лучше бы про животных — наконец, выдавила она из себя.

— Вот про акулу у меня нет, про крокодилов тоже. Но ты ведь любишь таких животных, как монстры, выходит, да? У меня есть одна такая история, правда зверь не такой экзотический. Был я тогда в Чернигове, только уже был взрослым, вернулся, значит, на родину дядю хоронить, мамину могилу навестить, да с другими немногочисленными родственниками пообщаться. Мне тогда, ой, как крупно повезло. Я там узнал, что одних ребят замели в полицию, они распространяли наркотики. То есть, не, не дилеров поганых, а прямо верхушку накрыли. А им товар привезли, а покупать его некому, а героин не так уж легко запрятать, пока ищешь покупателя. И я позвонил боссу, а босс мой, Дядя который, говорит мне, давай, мол, сумеешь получить товар и заключить сделку так, чтобы тебя не кинули на деньги, то будешь работать с этими поставщиками и дальше самостоятельно от его имени. А это ж какие деньги, а? Так, Полина-Полечка, так тебя называют? Или Полиночка? Знаю, обещал не про наркотики, но это только небольшая предыстория. В общем, у меня все вышло, суть в этом, и я рад был неимоверно. Дядя прислал ко мне ребят, которые помогли товар через границу перегнать, долгая дорога была, и как-то у нас была остановка в лесу под Брянском. В основном мы ездили по ночам, днем иногда было опасно, поэтому где-нибудь отстаивались. Была там деревня, в которой мы машины оставили, и большинство ребят хотели там отоспаться. А я был такой счастливый, кайфовый, что не спал, конечно.

Толик разгонялся, начинал говорить более возбужденно, весело. Он резво закурил сигаретку, сделал несколько быстрых затяжек, видимо стараясь сам себя притушить, чтобы повернуть рассказ в нужное русло.