– Я хочу участвовать финансово, – безапелляционно заявила Лиса.

– Ты не должна волноваться. – Я очень переживал, что нанесу удар по ее накоплениям. – Все, что нам понадобится, не должно стоить дорого.

– Тем более, – упрямо заявила она, поджав губы.

И я сдался. Мне хотелось, чтобы подруга чувствовала себя полноценным участником подарка. Мы договорились, что она позвонит мне на мобильный, как только Сашка уедет на плаванье, и я отбыл восвояси, чтобы не столкнуться с виновником предстоящего торжества. Очень надеялся, что мы не попадемся. В сюрпризах я был не мастер, а Сашка слишком проницателен, от него что-то хранить в секрете – это сущий ад. Спасало только то, что последнюю неделю друг был несколько рассеян, что ему совершенно несвойственно. Я решил, что он обдумывает свой грандиозный план по спасению Василисы. Саня был гением планирования, в том числе грандиозного. Уверен, помимо экселевских таблиц ежемесячного бюджета у него есть планировщик жизни лет на двадцать вперед, с подробно расписанными годами и стратегией осуществления долгосрочных и краткосрочных целей. Чудик.

Василиса позвонила, когда, по моим подсчетам, Сашка давно уже отбыл из дома.

– Извини, – сразу перешла она к делу, – но он после школы занял линию, все что-то выискивал в интернете, а убегал уже опаздывая и не отключил модем. – Она фыркнула. – Еле разобралась, как тут все отключить, не говоря уже о том, что это настоящее расточительство. – В ее голосе слышалось неодобрение.

– Я уже иду, – коротко ответил я и выскочил из квартиры как был, в тапках и домашней одежде.

С поиском нужных нам вещей мы справились довольно быстро. Не понимаю, почему Сашка ворчал на Василису за уборку, она настолько удобно все разложила, создала порядок и систему во всем многообразии вещей, что теперь поиски и приготовления заняли у нас от силы минут пятнадцать. Мы переложили все в одно место, в шкаф, которым Сашка никогда не пользовался, и принялись составлять список покупок.

Мне думалось, что я успею совершить забег по магазинам сегодня, было еще не поздно. Тогда завтра можно все списать на внезапное недомогание и вернуться в школу, но Василиса прервала мои планы внезапной просьбой.

– Женя, – робко начала она, когда список покупок скрылся в кармане моих спортивных штанов. – Я бы хотела попробовать сходить в магазин вместе с тобой.

Я воодушевленно закивал. Подметил, что она сказала «попробовать», а не «сходить», но все же это была хорошая тенденция. Ей хочется выйти из дома, это же практически победа. Прикинув расклад дел, я все же предложил перенести покупки на утро, что было встречено радостным энтузиазмом. Придется мне проболеть до самого дня икс. Не то чтобы я очень печалился, кто в своем уме променяет общество прекрасной Лисы на школу.

Наутро Василиса ждала меня уже полностью упакованная в куртку, ботинки и шапку. Едва я отстучал наш условный сигнал, как дверь распахнулась, и я увидел ее взволнованное лицо. Мне захотелось рассмеяться, столько надежды было в ее глазах, но я сдержался. Немного помявшись, Лиса переступила порог и решительно захлопнула дверь. Обернувшись ко мне спиной, она несколько раз глубоко вздохнула, замерла, и вдруг ее спина расслабилась, она бодро загремела ключами, закрывая дверь на все замки. Что-то определенно у нее было личное к замкам, она непременно проворачивала их на максимально возможное количество оборотов.

В лифте она вела себя спокойно и даже улыбалась мне. Но стоило нам оказаться на улице, как всю ее веселость как ветром сдуло. Она топталась на крыльце парадной, недоверчиво разглядывая подтаявшие грязно-бурые сугробы снега, крылья ее носа тревожно дергались, втягивая воздух слишком резко.

– Куда пойдем в первую очередь? – Я попытался отвлечь ее бытовыми вопросами, но ответа не последовало.

Определенно нужно было брать ситуацию в свои руки. Возможно, буквально. Поэтому немного помедлив, опасаясь реакции, я взял подругу за руку. Мы ведь уже держались за руки, и в тот раз она была инициатором, ее не должно это слишком шокировать. Ладонь Лисы была влажной и холодной. Я ободряюще сжал ее пальцы, жестом давая понять, что ей ничего не грозит. Василиса искоса взглянула на меня с виноватым видом, после чего обхватила мой локоть двумя руками, тесно прижавшись к моему боку всем телом. От неожиданности я чуть не завалился. Мне было понятно, что такая интимность жеста вызвана разве что ее отчаяньем, но находясь так близко, я мог чувствовать ее запах. Подруга пахла чем-то едва уловимым, я не мог разобрать что это, возможно какие-то средства для ванны, но теперь пришла моя очередь выравнивать дыхание.

Василиса заметно успокоилась, и мы сделали первый шаг в мир. Дорога до магазина не была долгой, пару раз мы синхронно поскользнулись на заледенелых лужах, а один раз Лиса легонько подпрыгнула, не отпуская меня, отчего тело дернулось вверх-вниз. Приземлившись на землю, она коротко рассмеялась. Раздался хруст, и я увидел, как она проломила мелкую лужу пятками ботинок. Я рассмеялся в ответ.

Супермаркет был почти пуст, и с продуктами мы справились довольно быстро. Василиса ни на секунду не отпускала мой локоть, и мне казалось, что мы нечто вроде сиамских близнецов. Да, у нас была в распоряжении только одна моя свободная рука, но жаловаться я и не думал.

Некоторые проблемы возникли в видеопрокате. Мало того, что продавцом был парень, а не средних лет женщина, как на кассе в супермаркете, так еще и какой-то мужчина за стойкой оформлял кассеты. Он выглядел безобидно, но я сразу почувствовал, как Василиса напряглась и застыла.

Я утянул ее в дальний конец зала. Мы некоторое время рассматривали кассеты, обсуждая любимые фильмы, и с удивлением я понял, что она почти ничего не смотрела. Зато ее глаза загорелись, когда мы прошли мимо стеллажа, где были выставлены оперы и мюзиклы. Серьезно? Все кассеты были почти новыми, вряд ли их кто-то брал хоть раз. Я сделал себе заметку на будущее, полагая обсудить это с Сашкой, я тоже умею подмечать детали. Дверь видеопроката хлопнула, сигнализируя о том, что мужчина, наконец, удалился. Я быстро оформил кассету, просмотр которой мы наметили в Сашкин день рождения. Василиса не смотрела этот фильм и не знала об игре. Я предвкушал веселье.

Путь до дома прошел спокойно, а оказавшись в квартире, Василиса принялась насвистывать какую-то песенку и разбирать продукты. Она была в весьма приподнятом настроении. Возможно, я впервые видел ее в таком хорошем расположении духа. Но вот моя рука, за которую она цеплялась, немного затекла и болела. Вполне возможно, что будет синяк, особенно после посещения видеопроката, но видя ее веселое, с тихой мечтательной улыбкой лицо, я был готов к синякам и на второй руке.

– Значит, можно взять в прокат посмотреть оперу? – как бы невзначай спросила она, и я похвалил себя за внимательность. Она заинтересовалась-таки этим стеллажом.

– Ага, все кассеты там можно брать в прокат, – подтвердил я.

– Я видела там «Кармен» и «Мадам Баттерфляй», я их слушала в разных вариациях, но не знала, что можно еще и посмотреть. – Она мечтательно закрыла глаза, оторвавшись от разборки пакетов с продуктами.

– Из последней фразы я почти ничего не понял, – честно признался я. Мне опера казалась всегда чем-то скучным, все завывают на повышенных тонах большей частью на непонятном языке, но я вспомнил футляр для инструмента, с которым видел Василису на остановке. – Ты занималась музыкой? – Я не спрашивал, скорее утверждал.

– Да, играла на флейте. – В ее голосе послышалась грусть. – Вообще, я обожаю виолончель, но от… – она осеклась, будто сказала слишком много и, смешавшись, быстро закончила: – Она много места занимала, флейта практичнее.

После этого она замкнулась и погрустнела. Я был расстроен, как разговор о том, что она любит вдруг вышел на запретную тему? Я не уловил. Но одно знал точно, оперу придется смотреть и слушать. Почти со злорадством я представил лицо Сашки, он ненавидел школьные посещения театра всей душой, представляю его зубовный скрежет на просмотре оперы. Несмотря на сгустившуюся атмосферу напряженности, мне хотелось не к месту рассмеяться, но я сдержался и завел разговор на самую безопасную тему, которая никогда никого не расстраивала – стряпня. Повеселевшая Василиса поддержала разговор с чуть большим энтузиазмом, чем он того требовал. Хотя кого я обманываю, готовка требует всего энтузиазма, который есть в тебе. Особенно, если ты планируешь печь именинный торт.